Аккордеон
Прохор был виртуозный аккордеонист. Офицеры с уважением относились к курсанту Прохорову, открыто рассекающего по училищу в любое время года с тяжелым аккордеоном в жестком, обшитым дерматином футляре. Особое уважение прилежный курсант вызывал, когда возвращался с аккордеоном около полуночи.
-Вот, настоящий профессионал, не щадит своего личного времени в угоду искусству! – Дежурный офицер встречал курсанта на входе, и сочувственно жал Прохору руку. Тот скромно опускал глаза, и говорил что-то об искусстве, жертвах, о знаниях, в которых якобы сила, и прочую белиберду про интеллигенцию в пятом поколении.
Футляр для аккордеона был самым ценным атрибутом всего 5-го курса судоводительского факультета. К нему относились не менее бережно, чем к знамени училища. Он никогда не подводил, и на него можно было всегда положиться. В футляр свободно входили две пятилитровые баклажки, которые музыкант с завидным постоянством наполнял разливным пивом из бочки, когда оказывался на музыкальной репетиции в городе.
Музыкальные репетиции, почему то всегда проходили вблизи питейных заведений, и с каждым новым курсом обучения их частота возрастала, но параллелей никто из начальства по этому поводу не проводил.
Вид курсанта, выходящего из заведения «Свиное рыло» в полночь, несколько возбудил интерес капитана 3-го ранга, который так-же совершенно случайно оказался в ночном ресторане по пустяковому делу. На вопрос, что делает курсант в помещении с алкогольными напитками после отбоя, не застал Прохора врасплох. Вытянувшись по стойке смирно курсант доложил, что приглашен на свадьбу адмирала, озвучить танец «Яблочко» в исполнении 65-ти летней невесты.
Улицезрев в руках Прохора инструмент, на входе к нему пристала, измученная баром парочка либерально настроенных интеллектуалов, с настоятельной просьбой сыграть классику типа «В деревне нашей Снегиревке ёпсель мопсель». Прохор пытался убедить двух человекоподобных, изображающих букву «зю» в замысловатом пируэте существ, что он с аккордеоном здесь по другому поводу. Человекоподобные не отступали. Результатом интеллигентного завершения общения стало знакомство физиономий с 10-ти литровым футляром. Свободная поверхность жидкости в баклажках усугубила радость удивленных челюстей двойным накатом.
Впервые футляр вызвал подозрение, когда курсант возвращался с «репетиции» седьмой раз за последние два часа. Веселые глаза музыканта явно говорили, что репетицией дело не ограничилось. Таким же весельем светились глаза у всей роты, аврально построенной по приказу командира. Футляр вместе с Прохором были настоятельно приглашены в кабинет начальника ОРСО для следственных мероприятий. Дежурный офицер и командир роты так же были вызваны, в качестве свидетелей. В напряженной обстановке, выдержавший театральную паузу, Таракан медленно отстегнул замок футляра. Офицеры торжественно напряглись.
-То, к чему мы так долго шли, товарищи, свершилось!- начальник ОРСО распахнул чехол
Футляр испустил вздох уставшим аккордеоном, и заснул на ноте Си бемоль.
Офицеры, не мигая смотрели на сверкающий музыкальный инструмент.
-В кабинете акустика неважная,- сказал Прохор, наивными глазами обведя умолкших офицеров:- если желаете, то я вам в актовом зале сыграю! Я так полагаю, вы меня для этого вызвали?
Накаленная обстановка, изяществу которого позавидовали бы североамериканские свинорылые скунсы, избыточным давлением заполнила все уголки кабинета. Через секунду рык начальника изрыгнул курсанта из помещения, и Прохор, поймав пролетающий футляр с аккордеоном, дезинтегрировался с глаз долой.
-Я же тебе говорил, что на седьмой раз с пивом не прокатит,- старшина весело оценил вернувшегося в расположение роты товарища, и тут же философски подметил, что истинное спасение в музыке.
В течение следующих полугода проверки аккордеона проводились, по принципу игры в русскую рулетку, и никогда не увенчивались успехом для офицеров.
Первомай был на подходе. Город ожидал прилета высоких гостей из Москвы. Ректора предупредили о возможном визите членов правительства в последний момент. Курсантов в вихревом стиле добровольного посещения мероприятия согнали в актовый зал в течение пяти минут. Перед училищем выступил член правительства, рассказал как важно, что мы все, всегда понимали важность всего того что везде происходит. На этой глубокой мысли зал взорвался аплодисментами, и вышедший на трибуну ректор объявил, что по морским традициям у нас сюрприз для заезжих гостей.
-На сцену приглашается курсант 5 курса Прохоров с его неразлучным аккордеоном!
-Товарищ ректор, так у меня даже инструмента с собой нет!
-Не волнуйся,- добродушно пояснил ректор:- аккордеон с командиром роты уже на подходе!
-Музыкальная зарисовка, морской танец «Яблочко!»
Начальник ОРСО торжественно распахнул футляр, и под ноги высоких гостей булькая и пенясь выкатились две наполненные баклажки с пивом. Застопорившись у ног члена Политбюро, баклажки радостно и вкусно зашипели и одновременно выплюнули надоевшие пробки. Члены правительства с удивлением сглотнули слюну, но баклажки, почему то, поднимать не стали.
Переполненные ступором офицеры, глазами долгопята, впервые увидевшего трамвай, созерцали вулкан извергающегося нефильтрованного пива на лакированные ботинки высокого начальника.
-Чего-то наши начальники уж больно долго молчат! – прошептал старшина на ухо товарищу
-Я думаю, что они ждут танец «Яблочко»!