– Нет, я не могу уехать не разобравшись во всем, – вдруг решил Алексей, подумав, что может переночевать у Федора Васильевича, – и, подойдя к водителю, сказал остановитесь, я не поеду.
Алексей вышел почти у трассы и пошел назад. Он стал провоцировать сам себя, чтобы добиться очередного подтверждения своей правоты:
– Ну кто же, кто же настоящая мать Ксении?
И опять услышал:
– Амалия, Амалия она.
Дошел он быстро, и когда вошел в дом Ксении, то напугал ее.
– Я решил остаться, – категорично заявил он.
Он стоял на кухне и смотрел, как она готовит ужин.
А потом заговорил:
– Ксения, у меня после посещения кладбища возникло много вопросов, я хочу знать на них ответы, помоги мне.
Ксения удивленно глянула на него:
– Спрашивай.
– А кто такие Амалия и Стефания Аристовы. Я видел их памятники на кладбище.
– Стефания моя бабушка, а Амалия моя тетя. Там еще и мой дедушка Константин Львович похоронен.
– Я и его могилу видел.
И тут он, словно наяву, увидел себя маленького: он запутался в чьей-то длинной юбке и весело смеется:
– Анна, ну что ты малышу голову морочишь, отдай ему шоколадку, ну не выговаривает он букву “р”.
Это было так ясно, что Алексей испугался.
– Господи, да что же это за галлюцинации!
И вдруг он вспомнил, как смутился Федор Васильевич, начав говорить об Анне.
– Почему? Может быть у Ксении та же история, что и у меня? Может мне правильно диктует кто-то ,что ее мать Амалия. Интересно, в каком доме живет Федор Васильевич? Я думаю что здесь все, кроме Ксении знают и про нее, и про меня. Я теперь знаю правду и это правильно, и Ксения должна знать правду о том, что ее настоящей мамы нет в живых, но старик мне должен все это подтвердить, так как мои домыслы могут быть и неверными.
Алексей вспомнил даты смерти бабушки и дочери: бабушка умерла на год раньше дочери.
Все это мгновенно пролетело у него в голове, и сразу возник вопрос о том, сколько лет Ксении. И Леша спросил:
– Ксения, а с какого ты года?
– Федор Васильевич считает, что женщинам нельзя задавать такой вопрос.
– Да я просто думаю, как я тебя спасал, когда ты сидела на этом колодце. Я тебя за ноги что ли оттуда тянул? Как же я справился, ведь разница между нами, как я понял, небольшая.
– Я родилась 30 сентября, – ответила Ксения и назвала год рождения.
– А я 29 октября годом раньше, между нами одиннадцать месяцев ровно
Он подошел к ней и заглянул в ее прекрасные, как у бабушки, глаза.
И улыбнувшись, сказал:
Вот теперь мы оба будем отмечать день рождения 15 октября.
– Нет-нет, раньше нельзя, это плохая примета, – воскликнула Ксения, ну и позже тоже не очень хорошо.
Ну не переживай, мы лучше будем как и всегда каждый свой день отмечать, вот только теперь вместе, ты согласна, ведь ты же учишься?
– Да, на экономическом факультете.
– А мы оба на втором курсе, да?
– А почему ты на втором?
– Так я же служил в армии, только на днях вернулся. А теперь скажи мне, пожалуйста, Ксения, где живет Федор Васильевич? Я хочу договориться с ним о ночевке, да и просто поговорить, а заодно выяснить, как это я, такой маленький, тебя спас.
Ксения назвала ему номер дома и печально добавила:
– Он совсем один живет, баба Катя, его жена, недавно умерла, а сын с семьей живет на Дальнем Востоке.
– Значит я ему помогать буду, а вот сегодня, я надеюсь, он поможет мне.
Он было собрался к Федору Васильевичу, но Ксения решила, что ему нужно поужинать и накормила его.
После этого Алексей отправился к Федору Васильевичу. Через пять минут он со стучал в калитку.
– Открыто, – раздался зычный голос хозяина.
Он зашел во двор и очень удивился, так как у Федора Васильевича был идеальный порядок.
– Федор Васильевич, выручайте, можно мне у вас переночевать? – сразу спросил Алексей.
– Конечно можно, ты есть хочешь?
– Меня Ксения накормила.
– Ну хоть чаю со мной попей, за компанию, – сказал хозяин.
А потом они уселись в беседке и Федор, после своего рассказа о том, как он служил, как бы ненароком продолжил разговор:
– Федор Васильевич, я бы хотел выяснить один вопрос, только ответьте мне честно, вы ведь знаете, что я приемный сын у моих родителей.
– Знаю, об этом вся деревня знает.
– А вот я об этом узнал два дня назад , когда приехал домой, мои родители нашли нужным признаться мне во всем. Поэтому я сюда, в Веснянку, и приехал, посмотреть на могилу родителей, а теперь второй вопрос: и Ксения знает…
– Ты как догадался, что она, … шепотом начал говорить Федор Васильевич, как будто боялся, что их подслушивают.
– Ну ведь по идее вся деревня об этом должна знать?
– Ну так вся деревня и знает.
– Кроме Ксении, да? Неужели за эти годы никто ей об этом не сказал?
– Да, никто не сказал. Удивительно, но факт, ведь Анну все любят и уважают, как в свое время Стефанию.
– А как вся их семья попала в Веснянку, мне почему-то кажется, что они совсем не деревенские.
– Да, но это долгая история. Сегодня я тебе ее и не расскажу, ведь уже поздно и спать пора. Но ты ведь все равно скоро приедешь, я угадал? – лукаво спросил он.
Алексей смутился:
– Да, обязательно приеду, ведь им надо комнату отремонтировать, вот я и собираюсь им помочь.
– И все? – с иронией спросил Федор Васильевич.
– Не все, – честно признался Алексей, но пока у меня есть время, я хочу и могу помочь.
– Ладно, ты можешь остановиться у меня и тогда, когда приедешь в следующий раз, я ведь один как перст живу, сына не видел уже лет пятнадцать Тогда-то я тебе все и расскажу. Но только если у тебя серьезные намерения относительно Ксении, мы ее в обиду не дадим, понял?
– Федор Васильевич, вот только вам я и могу сказать что со мной происходит. Мне Стефания лет с пятнадцати почему-то снится. Я сначала боялся этих снов, а потом ждал ее прекрасных глаз, ведь они даже во сне были удивительно красивы почему?
– Давай-ка спать,– сказал хозяин и постелил ему постель, – завтра с утра продолжим этот разговор.
Но Алексей сначала позвонил родителям и доложил им:
– Я не приеду сегодня, а переночую здесь. И знаете у кого? У Федора Васильевича, вы его помните?
А тот услышал, как они хором ответили:
– Помним, очень хорошо помним. Передавай ему от нас привет.
А Федор Васильевич крикнул им погромче:
– И вам не болеть!
Алексей долго не мог уснуть, и все думал, думал, и Ксении и дочерях Стефании, о самой Стефании. А также о том, как же он столь тесно оказался вдруг связан с этим семейством.
– Странно, у обе дочери Стефании только глаза от нее получили. Да, та что на памятнике чуть похожа на мать, но Анна, скорее всего на отца похожа, я правда не приглядывался особо. Да и по фото на памятнике точно не определишь, – думал Алексей.
И вдруг он неожиданно представил, что у него родилась дочь с такими же глазами необычайной красоты, как и у всех Аристовых.
– А может это мне только кажется, что они такие красивые, ведь тот же Федор Васильевич вовсе не восхищался ими, их красотой, их глазами. но он представлял перед собой Ксению, и его сердце замирало от радостного волнения.
Он уехал на первом автобусе. Дома он чуть ли не с порога закричал родителям, которые еще не успели уйти на работу:
– Привет от Веснянки, мои дорогие! И скажите сразу, вы помните Стефанию?
– Так ее нельзя не помнить, более удивительной женщины я еще никогда не видел, – сказал отец.
А мать добавила:
– Знаешь, Алеша, она аристократка настоящая, оттуда, из XIX века ах как же здорово было с ней общаться. Ее муж очень часто цитировал нам стихи, к сожалению автора их я не запомнила, а вот их до сих пор помню:
К нам понадвинулась иная череда:
Томленья чуждые тебя томят без меры.
Ты не со мною вся, и ты уйдешь туда,
Где лермонтовские скучают офицеры.
Он всегда говорил нам, что это будто про нее написано, ведь он боготворил ее. Мы с Анной и Амалией пытались ей подражать, но куда нам было до нее, ведь аристократичность была у нее врожденная. Мы еще были в Веснянке, когда она умерла, знаешь, плакали все. Она ведь была у нас директором школы, а ее муж Константин Львович преподавал у нас математику и физику, хотя был доктором наук, правда не помню каких.
– Но раз математику преподавал, значит физико-математических, – сказал Алексей, – я видел их могилы на кладбище.
– А почему они тебя так заинтересовали?
Это долгая история, сейчас я не успею вам все рассказать, – торопливо сказал Алексей, ему хотелось остаться одному, стать у окна и представить перед собой эту загадочную Стефанию, но только обязательно в таком платье, которые носили во времена Лермонтова. Но видеть себя рядом с ней он не хотел, считая, что не заслужил этого.
И он заставил мать продиктовать ему те не менее загадочные стихи, он хотел их непременно выучить.
Мои дорогие подписчики! Ставьте лайки, делитесь своим мнением, счастья вам и здоровья!
Знакомьтесь и с другими моими рассказами: