1499-й год. Пиета. Работа высокого Ренессанса. Исполнена по заказу Карла Восьмого, предназначалась для украшения ватиканской капеллы (подлинник находится в соборе Святого Петра, в Ватикане). Высечена за год двадцатитрехлетним флорентийским скульптором Микелем Буонаротти.
Работа интересна не только тем, как она сделана, но и тем, что изображено.
Глядя на мрамор, нельзя не заметить несоответствие в возрасте Христа и Марии. Согласно легенде, Иисуса распяли в тридцать три года. Получается, Марии должно быть минимум под пятьдесят лет на момент распятия. «Минимум», так как точный возраст Марии при рождении Христа неизвестен, этот деликатный вопрос оставлен в стороне. Возможно, не всем исследователям комфортно от мысли, что Святой дух снизошел на двенадцатилетнего ребенка.
В мраморе Буонаротти изображена девушка в самом цвете юности. Не зная сюжета, может показаться, что это молодая жена, волокущая незадачливого супруга домой. Или дочь, забирающая батю из трактира. Но точно не мать и сын.
Бывалые искусствоведы, занятые всю жизнь самым неблаговидным делом, то есть заработком на мытарствах других, объясняют сей феномен изобразительной традицией. Дуализмом образов, темпоральной аркой, протянутой от юности Богоматери к кончине Христа. Мистическим отсутствием старения у Марии. Единством и завершенностью земного пути сына Божьего, и так далее, пока шнапс в стакане не закончится.
Что с них взять? Хоть один человек может назвать искусствоведа, который не маялся бы от безделья, не жил бы на всем готовом и не нудел о вчерашнем дне, прекрасно зная, что в дне завтрашнем у него все прекрасно? В отличие от художников, предмета искусствоведческих штудий, часто живших за чертой бедности, творивших в очень сверных условиях, не имевших денег не то, что на еду, но даже на стоящие материалы, краски и холсты.
Разгадка Пиеты проста. Художнику (особенно двадцатитрехлетнему) гораздо приятнее, когда модель — юная дева, цветущая и прекрасная. А не седая матрона, вынужденная на исходе лет зарабатывать позированием.
Позировать в пятьдесят лет — вообще нетревиальный труд, особенно для женщин, особенно в конце 15-го столетия.
+ не всякий художник захочет днями напролет находиться в студии с непонятной ханыгой, прятать столовое серебро, подпускать к себе источник болезней, собирать и кипятить белье, чтобы все равно, спустя месяцы, остервенело чесаться. Гораздо приятнее работать со свежим бутоном, только раскрывшимся навстречу жизни. Любой художник подтвердит это.
Впрочем, не любой. С женской натурой у художников всегда были проблемы. Например, в Императорской Академии художеств женщин-натурщиц не существовало до конца 19-го столетия. По этой причине художники, стремящиеся к реалистичному изображению женского тела, вынужденно сближались с разными шалуньями. Не из-за разнузданных нравов и богемной порочности, нет. Парни просто хотели учиться.
Также цензуру часто обходили за счет сюжетов, позволявших творить то, что хочется, а не то, что можно. По этой причине художники так настойчиво изображали Ев, Афродит и Венер: для доступа к табуированной наготе, а вовсе не затем, чтобы нарисовать еще одного аспида в ветвях смоковницы.
Однако разница в проработке мужской и женской тектоники долгое время оставалась очевидной (нередко женщин вообще изображали с юношей, которым позже добавляли «недостающий» рельеф). И там, где струились одежды, еще удавалось как-то подмигнуть зрителю, но там, где являлась нагота, случались недоразумения, вроде надгробия Джулиано Медичи (которое тот же Микеланджело ваял целых семь лет).
Так формировалась изобразительная традиция мифологических сюжетов: художники искали совершенство в молодости, ведь богам не престали вялые перси. Поэтому Мария молода и прекрасна. И совершенно не наводит на мысли о смерти, распятии и потере. Не сомневаюсь, что именно эти качества Микеланджело и хотел изваять: молодость и красоту.
Микеланджело вообще прекрасно знал, что и как изображает. Известен случай, когда Папа Римский сделал замечание Буонаротти, завершавшему роспись Сикстинской капеллы. Работник церкви указал на потолок и заявил, что роспись не окончена, не хватает слоя позолоты и ультрамарина (голубая краска производилась из ляпис-лазури, полудрагоценного камня, и была очень дорога). Буонаротти посмотрел на потолок и заявил, что изображенные персонажи никогда богатыми не были и на фреске все именно так, как должно быть.
Но, возможно, красота не волновала Микеланджело и юность натурщицы здесь не при чем. Возможно, Буонаротти действительно строил темпоральную арку и нырял в пучину аллегорий. Хотя в Пиете Пьетро Перуджино, написавшего в 1490-м году свою версию Богоматери, образ Марии вполне соответствует содержанию. И вообще всевозможных Пиет было написано и изваяно — вагон. В том числе и руками Буонаротти. Но юная и прекрасная — только одна, 1499-го года, с надписью «Микеланджело» на портупее.
В 2020-м году, в возрасте 98 лет, умерла Ирина Александровна Антонова, директор и президент Пушкинского музея. Из уважения к труду Ирины Александровны, уже в 2021-м году экспозицию Пушкинского музея реформировали. Экспозицию менял французский любитель искусства Патрик Уркард.
Интересно, как часто в Лувре меняют экспозицию в соответствии с фантазиями российских искусствоведов?
