Всякий живой язык – это активная, развивающаяся система, подобная бурно растущему дереву. Какие-то его ветви наливаются новым соком и дают цвет побегам, а что-то постепенно угасает, чахнет и отмирает и превращается в условный лингвистический «валежник». Порой это характерно и для таких, казалось бы, незыблемых вещей, как самоназвание целых народов. Даже таких многочисленных и цивилизационно богатых, как русские.
Эндоэтноним: что это такое?
Мудреным словом «эндоэтноним» в лингвистике называют именно исконную форму самоназвания народа. То есть, соответственно, актуальный эндоэтноним нашего народа – русские. В прошлом наравне с этим словом существовало еще несколько родственных понятий.
Одни из них – утраченные в ходе собирания земель русских – отображали местечковые реалии, характерные для феодальной раздробленности. Речь, разумеется, идет о самоназвании жителей удельных княжеств и ранее – племенных объединений: ильменских словен, кривичей, полян, все эти народы впоследствии слились в общем русском хоре и утратили жесткие формы локальной идентичности. Другая же когорта более узка, она включает в себя некие зонтичные, общие наименования. В частности, это слова «россы», «великороссы» и, собственно, наиболее архаичный из предложенных вариантов — «русины». Да, ранее русские люди в том числе и так обозначали свою национальную принадлежность. Впрочем, параллельно с этим вариантом существовала и другая, более привычная для нас словоформа – русские.
Отчего же так получилось? Вероятно, первоначально слово «русин» могло употребляться только в единственном числе, а появление множественной формы (т.е. непосредственно «русины») связано уже с довольно поздним историческим периодом – никак не раньше XVI века.
В глубокой древности слова «русин» нет ни малейших причин сомневаться, так как его фиксирует такой важнейший письменный источник, как «Летопись временных лет». Семь раз слово упоминается в хронике за 911 год и шесть раз за 944 год. Примечательно, что оба эти фрагмента повествуют о важных геополитических событиях – русско-византийских договорах.
Впоследствии фиксируется в новгородских и смоленских документах (в частности в договоре с Ригой). Правда, по всем правилам древнерусского языка слово часто писалось со специальным буквосочетанием гласных, так называемым дифтонгом, и выглядело как «роусин».
Вообще, такая система словообразования типична для того времени: в те времена название народности часто оканчивалось на суффикс «ин». Подтверждений тому огромное множество – турчин, литвин, немчин. Либо же еще шире, не по национальному, а по религиозному принципу – басурманин. Примечательно, что в это же время обнаруживается и другая утраченная форма – «русак». Вопреки своей самобытности, ничего экстраординарного для славянских языков в этом нет. Например, в чешском языке, известном заповеднике общеславянских языковых древностей, таким же образом формируются названия горожан. Так, собственно, житель Праги назовет себя «пражаком».
Окончательно слово «русины» как самоназвание жителей России исчезает только лишь в XVIII веке. В частности, последний раз упоминается в литературе в 1728 году. Вероятно, оно не сумело выдержать противостояния с иными вариантами – старинным самоназванием «русские» и чередой искусственных названий, насаждаемых в обществе.
Разумеется, впрочем, что в живом языке мы не можем наблюдать одномоментную гибель словоформы. В разных регионах формируется разная языковая норма, лингвистические реалии, конструкты интонации и ударений. Особенно, конечно, это справедливо для тех времен, когда сеть масс-медиа не окутала всю империю, и поставленный дикторский голос не донес до самых медвежьих углов актуальную филологическую норму.
В частности – самоназвание «русины» надолго закрепилось в речи простолюдинов Левобережной Украины.
Современные русины
В наше время старинным словом «русины» называют себя восточные славяне, проживающие в Закарпатье и Словакии. В ученом сообществе не выработан единый взгляд на национальную принадлежность этих людей. Кто-то считает их украинцами, которые перенесли особо ярко выраженное венгерское культурное влияние, а кто-то – самостоятельным восточнославянским народом, таким же самодостаточным, как украинцы, русские и белорусы. Вероятно, этот вопрос еще только ждет своего решения. Вообще, извечная и болезненная тема политического противостояния на тему «независимый народ – субэтнос» опирается именно на лингвистические данные, что делает языкознание площадкой для напряженных словесных баталий, суть которых зачастую находится далеко за пределами области научного знания.
