Карфаген процветал благодаря успешной торговле, а не военным завоеваниям. В отличие от Рима, стремящегося к бесконечным войнам для расширения своих владений и богатства, Карфаген концентрировался на коммерции. Военные действия были для Карфагена вынужденной мерой, и армию набирали лишь в случае острой необходимости, когда сражения становились неизбежными. Но кто же руководил карфагенскими войсками в этих ситуациях?
Материалы посвящённые античности
Начало. Эпоха сицилийских войн
Историю военных кампаний Карфагена можно разделить на две категории в зависимости от географии: африканские войны и экспедиции за пределы Африки.
В первых происходили сражения против местных народов и племён, а также против вражеских армий, высаживавшихся на побережье – вначале греческих, а затем римских. Экспедиции за пределы Африки имели целью защиту существующих и захват новых колоний вдоль побережья Средиземного моря.
Первым крупным военачальником Карфагена был Малх. В середине VI века до н. э., занявшись формированием армии из городских жителей, он разгромил соседние африканские племена и заставил их отказаться от дани, которые выплачивал Карфаген со времен своего основания. Затем он нанес несколько поражений греческим тиранам на Сицилии, взяв под свой контроль огромную часть этого острова так же подчинив тамошние финикийские колонии.
После этого Малх отправился на Сардинию, чтобы усмирить местных поселенцев, но неожиданно потерпел жестокое поражение и был вынужден вернуться в Карфаген с немногими оставшимися в живых воинами. Старейшины Карфагена, опасаясь его растущего влияния, изгнали его и его солдат. В ярости Малх организовал переворот, захватив власть и казнив десять старейшин, которые его изгнали. Однако его правление было недолгим – вскоре его свергли и казнили за попытку установить диктатуру.
После Малха к власти пришёл знатный карфагенянин Магон, который провёл ряд значимых реформ, главной из которых было создание армии, состоящей преимущественно из профессиональных наёмников. С этого времени народное ополчение призывалось лишь в крайних случаях, когда возникала непосредственная угроза для города.
Карфагеняне с этого момента спокойно заниматься торговлей и ремёслами и в дела войны не вникали. Магон основал Магонидскую династию, которая правила Карфагеном с середины VI до начала IV века до н. э., причем в военных походах именно Магониды в основном исполняли и обязанности командиров.
В начале V века до н.э. Карфаген оказался вовлечён в серию военных конфликтов на Сицилии, противостоя тиранам греческих полисов. Первое серьёзное столкновение случилось с тираном Агригента Фероном, который изгнал карфагенского союзника, тирана Терилла, из города Гимеры. В ответ на это карфагенская армия под предводительством Гамилькара Магонида высадилась на Сицилии и начала осаду Гимеры. Ферон обратился за помощью к тирану Сиракуз Гелону, который пришёл на помощь. В сражении под стенами города в 480 году до н.э. объединённые греческие силы нанесли карфагенянам сокрушительное поражение, в результате которого погиб и сам Гамилькар. После этого Карфаген был вынужден заключить мирный договор, который продержался 70 лет.
Следующий конфликт с сицилийскими греками начался, когда жители Сегесты, осаждённые войсками Селинунта, обратились к Карфагену за поддержкой. Карфаген направил на помощь Ганнибала Магонида, внука погибшего Гамилькара. В 410 году до н.э. Ганнибал взял Селинунт и разграбил его, после чего захватил Гимеру и покинул остров, сочтя миссию выполненной.
Через три года карфагенские войска под командованием того же Ганнибала и Гимилькона, также из династии Магонидов, вернулись на Сицилию и осадили Агригент. Хотя Ганнибал умер от эпидемии, Гимилькон успешно завершил осаду, несмотря на поддержку защитников армии Сиракуз, возглавляемой Дионисием Старшим. Мирный договор был подписан вновь, в течение которого Дионисий продолжил расширять свои владения на восточном побережье острова, стремясь полностью изгнать карфагенян из Сицилии.
В 397 году до н.э. Дионисий штурмом взял карфагенский город Мотию, вынудив Гимилькона снова прибыть на Сицилию с большим наёмным войском и осадить Сиракузы. Несмотря на все усилия, карфагенская армия пострадала от эпидемии, что позволило Дионисию одержать значительную победу в решающей битве и заключить тайное соглашение с Гимильконом, который заплатил ему 300 талантов серебра. После этого Гимилькон покинул Сицилию, оставив своих наёмников на произвол судьбы. По возвращении в Карфаген, он столкнулся с сильным сопротивлением своих политических противников и покончил с собой.
Гибель Гимилькона ознаменовала конец династии Магонидов, правивших с середины VI до начала IV веков до н.э. Карфагенский олигархат, недовольный длительным правлением одной семьи, ввёл изменения. Был учреждён "Суд ста четырёх", чтобы полководцы отчитывались в своих действиях по возвращении с войн. После этого карфагенские власти разделили политическую и военную власть; суффеты занимались политикой, а командование войсками перешло к полководцам, избираемым на народном собрании. Полибий критиковал эту систему:
«К тому времени, когда карфагеняне начали Ганнибалову войну, государство их было хуже римского… Карфаген уже отцветал в это время, а Рим, по крайней мере, в отношении государственных учреждений, находился в самом цветущем состоянии. Вот почему у карфагенян наибольшую силу во всех начинаниях имел тогда народ, а у римлян высшая мера значения принадлежала сенату. Тогда как у карфагенян совет держала толпа, у римлян лучшие граждане, и потому решения римлян в делах государственных были разумнее».
Довольно часто назначение главнокомандующего пунийской армии зависело не столько от его военных талантов, сколько от его богатства и способности завоевать симпатии народа. В этом контексте римская система, где Сенат выбирал консулов, опираясь на их военные навыки и шансы на успех в конкретной кампании, была гораздо более продуктивной.
Кроме того, когда армией командовал человек, чьи силы состояли почти исключительно из наёмников, не связанных с Карфагеном, это лишь увеличивало недоверие Совета старейшин к своим полководцам.
Пунийские аристократы опасались, что амбициозные военные лидеры, пользуясь поддержкой войск, могут попытаться узурпировать власть и установить диктатуру в городе. Это недоверие было взаимным, так как военные командиры, находившиеся под постоянным давлением, понимали, что их будущее зависит не только от успеха их кампаний, но и от решений Совета старейшин Карфагена, репутация которого была печально знаменита далеко за пределами города. Пример этому можно найти у Тита Ливия, процитировавшего проконсула Гнея Манлия на заседании римского Сената в 188 году до н.э.:
«Теперь, сняв с себя обвинение в том, что начал войну, я должен дать отчёт в том, как я вёл её. И тут я был бы уверен в успехе моего дела, даже если пришлось бы его защищать не перед римским, а перед карфагенским сенатом, где, как говорят, распинают на кресте полководцев за плохой замысел военных действий, если даже исход их и был хорошим…»
В связи с тем, что боевые действия велись довольно далеко от метрополии, карфагенским командирам Совет старейшин давал весьма обширные полномочия. На весь период предстоящей военной кампании выбирали главнокомандующих, что позволяло пунийским генералам планировать свои действия, не беспокоясь о скором окончании своего срока — в отличие от римлян во времена Пунических войн. Карфагенские командиры также могли заключать договоры и создавать военные союзы.
Тем не менее, такие соглашения всё равно подлежали утверждению Советом старейшин, который обычно также занимался материальным снабжением войск. Главнокомандующий имел право самостоятельно назначать своих подчиненных-офицеров. В то время как высшие командные посты обычно доверялись карфагенянам, на более низких офицерских должностях могли служить опытные и уважаемые военачальники из других этносов.
Кроме прав, у карфагенских полководцев было множество обязанностей. Им требовалось регулярно представлять отчеты Совету старейшин о действиях на фронте. Эта практика сохранялась и во время Пунических войн: в своем труде «Ганнибалова война» Тит Ливий живописно описывает момент, когда после битвы при Каннах Ганнибал послал в Карфаген своего брата Магона с трофеями и отчетом о победе. Совет старейшин также осуществлял прямой контроль за действиями полководцев, направляя своих представителей в войска. По завершении военных кампаний главнокомандующий отвечал за свои поступки перед Судом ста четырех — органом, состоящим из представителей знатных родов города.
Иногда командующего привлекали к ответственности до конца войны. Штрафы за ошибки были порой жесткими: карфагенских полководцев часто наказывали не только изгнанием или штрафом, но и смертной казнью. Часто это была распятие на кресте, что применялось другими народами к преступникам или беглым рабам. Однако карфагеняне использовали распятие и для своих собственных полководцев, чтобы не только наказать, но и продемонстрировать остальным суровость политической репрессии и создать фактор устрашения. Основы этого строгого порядка для карфагенских военачальников были заложены в IV веке до н.э. и оставались в силе вплоть до начала Пунических войн.
Первая угроза метрополии
Продолжающиеся сражения на Сицилии также не принесли Карфагену значительных выгод. В 341 году до н.э. командующий сиракузской армией из Коринфа Тимолеон нанес пунийцам еще одно сокрушительное поражение, внезапно атаковав их армию при переправе через реку Кримиссу. В последующих битвах между греками и карфагенянами успех чередовался, подписывались мирные договоры, условия которых лишь незначительно менялись.
Кроме войн в отдаленных регионах, Карфагену приходилось также сражаться в Африке. Первоначально это были подавления восстаний покоренных племен, с чем успешно справлялись боэтархи — так Полибий и Аппиан называли карфагенских военных губернаторов, поддерживавших порядок на управляемых территориях. Однако ситуация изменилась во время новой сицилийской войны, когда на африканском континенте пунийцам пришлось сражаться с профессиональной греческой армией под руководством тирана Сиракуз Агафокла. В начале войны карфагеняне одерживали победы: в 311 году до н.э. полководец Гамилькар, сын Гискона, после успеха в битве при Геле, осадил Сиракузы.
Тем временем Агафокл неожиданно для врага с передовыми силами переправился в Африку и захватил Тунет, расположенный недалеко от Карфагена. Впервые в истории столица пунийского государства оказалась под прямой угрозой. Совет старейшин был вынужден в срочном порядке собрать новую армию, составленную в основном из городского ополчения, командование которой поручили враждующим между собой Бомилькару и Ганнону, чтобы избежать концентрации всей власти в одних руках и предотвратить возможный захват власти. Это решение оказалось неэффективным.
В сражении при Тунете в 310 году до н.э. бравый Ганнон смог нанести серьёзные потери грекам, однако он погиб в бою. Когда Бомилькар узнал об этом, он решил отвести войска, которыми руководил. Этот поступок фактически подарил победу врагу. У Бомилькара была веская причина для подобного выбора: вернувшись в Карфаген с намерением стать тираном, он вместе с полутора тысячами верных сторонников попытался устранить своих политических оппонентов. В итоге мятеж был подавлен, а сам неудачливый захватчик был казнён путём распятия.
Диодор Сицилийский приводил замечательное описание обстановки в Карфагене в отношении их военачальников в тот период:
«В своих войнах карфагеняне, выдвигая руководителей на командование, принимают как должное, что они должны первым делом храбро встречать опасность, угрожающую всему государству, но когда они добиваются мира, карфагеняне досаждают этим же самым людям тяжбами, возводят ложные обвинения против них от зависти и обременяют их штрафами. И некоторые из тех, кого помещают на командные должности, опасаясь судебных процессов в судах, покидают свои посты, но другие пытаются стать тиранами, и именно так Бормилькар, один из двух полководцев, поступил в этом случае…»
Агафокл не решился на штурм Карфагена и вскоре отправился обратно на Сицилию, так как его власть в Сиракузах оказалась под угрозой. Командование войском он передал своему сыну Архагафу, но тот сражался неудачно и потерпел ряд поражений.
Возвратившись в 307 году до н.э. в Африку, Агафокл не смог переломить ситуацию и тайно вернулся на Сицилию, бросив свою армию. Африканская кампания Агафокла закончилась полным поражением, но она выявила слабости Карфагена, когда враг оказывается рядом. Война на Сицилии длилась более двух столетий, и за это время карфагенские военачальники, будь то Магониды или их преемники, не продемонстрировали выдающихся военных способностей, часто проигрывая сражения и не одерживая значительных побед.
Последняя битва карфагенян с греками за Сицилию произошла во время войны с эпирским царём Пирром. Весной 278 года до н.э. Пирр высадился на острове и за менее чем два года захватил почти все карфагенские колонии, кроме крепости Лилибей. Конфликт с местными греками помешал ему полностью овладеть островом и напасть на Карфаген. Следующим шагом Пирра должна была стать экспедиция в Африку, но он был вынужден покинуть Сицилию.
Уход Пирра дал карфагенянам свободу действий. Они вернули свои владения и начали подготовку к новому наступлению на греков. Последние, как обычно, сплотились вокруг Сиракуз, где правителем в то время был Гиерон II. На севере острова против него выступили мамертинцы, бывшие наемники Агафокла, которые удерживали Мессану и её окрестности. Под давлением Гиерона, они попросили помощи у Рима и Карфагена. Пока пунийцы раздумывали, римляне действовали быстрее. В 264 году до н.э. в Мессану высадился отряд легионеров под командованием трибуна Аппия Клавдия.
Эпоха пунических войн
Подстрекаемые Клавдием мамертинцы захватили в плен командующего местным карфагенским гарнизоном по имени Ганнон, которому была обещана свобода — но при условии, что он эвакуирует солдат из городской цитадели. Ганнон уступил этим требованиям, за что впоследствии по решению Совета старейшин был распят. Так началась Первая пуническая война, которая поставила новые, ещё более сложные задачи — как перед правителями Карфагена, так и перед его полководцами. Дальнейшее развитие событий показало, что с возникшими проблемами не справились ни те, ни другие.
Боевые действия развернулись и большей частью проходили на территории Сицилии. Пассивные действия карфагенян, которые не приняли никаких решительных мер для того, чтобы как можно быстрее ликвидировать пока ещё небольшой вражеский плацдарм, привели к тому, что в 263 году до н.э. к Риму переметнулся Гиерон II, который поначалу был на стороне пунийцев. Это позволило римлянам получить в его лице отличного союзника, предоставившего свой флот и наладившего снабжение легионеров продовольствием. В 262 году до н.э. произошло первое крупное сухопутное сражение: карфагенский полководец Ганнон, прибывший на Сицилию с 30 000 войска, попытался снять осаду с города Акрагант, но попал в устроенную ему римлянами засаду, потерпел сокрушительное поражение и был отозван в Африку. Там он предстал перед Судом ста четырёх, но смертной казни избежал.
На смену Ганнону из Карфагена прибыл полководец по имени Гамилькар, которому удалось добиться ряда локальных успехов. Но принципиально это ничего не изменило: несмотря на то, что римские консулы ежегодно менялись, а пунийские полководцы оставались на своих местах, римлянам удалось захватить немало городов и крепостей. Карфагеняне продолжали уступать противнику как на суше, так совершенно неожиданно для себя и на море. В 260 году до н.э. в первом крупном морском сражении при Милах римляне нанесли пунийцам сокрушительное поражение благодаря новому изобретению — «ворону», при помощи которого легионеры перебегали на борт вражеского корабля и быстро расправлялись с его командой.
Командовавший карфагенским флотом Ганнибал, понимая, что ему грозит смертная казнь за эту неудачу, пошёл на хитрость. Он послал в Карфаген одного из своих друзей, который на заседании Совета старейшин заявил, что Ганнибал приказал ему спросить: имеет ли смысл ему при наличии флота из 200 кораблей вступить в бой с римским флотом в 120 кораблей? Старейшины единогласно потребовали начать сражение. Посланник ответил: «Очень хорошо, именно поэтому Ганнибал бился, и мы были разбиты. Но поскольку вы дали приказ, он избавлен от порицания».
В итоге полководец был снят со своего поста, но жизнь ему всё же сохранили. Однако от судьбы не уйти: в 258 году до н.э. Ганнибала снова поставили во главе флота, который действовал на Сардинии. Он и на этот раз потерпел неудачу: ловким манёвром римляне заперли его корабли в одной из гаваней и почти все потопили. В итоге Ганнибал всё-таки был распят, причём собственными солдатами.
Одержав ряд побед на Сицилии, римляне в 256 году до н.э. решили повторить опыт Агафокла и добиться успеха в Африке, отправив туда флот и армию, суммарно насчитывавшие 140 000 человек. Карфагенские адмиралы попытались помешать этому, но в битве у мыса Экном их флот в очередной раз был разбит. Римские консулы Луций Манлий Вульсон и Марк Аттилий Регул успешно высадились у Аспиды и энергично начали расширять захваченный плацдарм. За короткое время в их руки попало 20 000 пленных и большие трофеи. Уверенность в своём дальнейшем успехе у римлян была столь высока, что в конце года Вульсон с частью войска, пленными и наиболее ценной добычей отплыл в Италию, а Регул с оставшейся у него армией остался на зимовку в Африке.
Карфагеняне поспешно избрали двух новых полководцев: Бостара и Гасдрубала, сына Ганнона. Затем они вызвали с Сицилии третьего, всё того же Гамилькара, который на тот момент был наиболее опытным пунийским военачальником. Но в битве при Адисе в 256 году до н.э. значительно уступавший противнику в численности войска Аттилий Регул разгромил вражескую армию. Главной причиной этого поражения была тактическая бездарность Гамилькара. Карфагеняне запросили мира, однако Регул поставил им столь жёсткий ультиматум, что было решено продолжать войну.
Срочно были набраны новые отряды наёмников, среди которых оказались и греки. Один из их командиров, спартанец по имени Ксантипп, узнав подробности битвы при Адисе, сказал, что «карфагеняне понесли поражение не от римлян, но от себя самих благодаря неопытности своих вождей». Совет старейшин пригласил его на беседу, в ходе которой Ксантипп показал себя настоящим профессионалом и объяснил, в чём была ошибка пунийских полководцев: обладавшие такими козырями, как слоны и превосходная конница, они не использовали для сражений открытую местность.
В итоге Совет старейшин принял беспрецедентное решение: во главе войска впервые за много веков был поставлен не представитель местной аристократии, а спартанский наёмник! Ксантипп в течение нескольких месяцев обучал и тренировал карфагенскую армию согласно своим тактическим принципам, и это принесло успех: весной 255 года до н.э. он наголову разбил армию Регула в битве при Тунете.
Это была единственная крупная сухопутная победа карфагенян за всю войну. После неё с Ксантиппом расплатились и поспешно отправили его на родину, а на Сицилии снова возобновились боевые действия. Карфагеняне попытались внести в них перелом и отправили на остров Гасдрубала, дав ему 140 слонов и 30 000 войска. В 251 году до н.э. он попытался отбить обратно Панорм, но при этом опрометчиво подвёл слонов вплотную к окружавшему стены рву, где они попали под обстрел с городских укреплений и в испуге бросились врассыпную, топча своё войско. Римские войска тут же вышли через ворота и атаковали карфагенян.
В итоге Гасдрубал потерпел поражение и потерял 20 000 пехотинцев и почти всех слонов, которые попали в руки римлян и впоследствии были использованы во время гладиаторских боев. С остатками войска незадачливый полководец бежал в Лилибей. Судом ста четырёх в Карфагене он был заочно приговорён к смертной казни. Позже приговор привели в исполнение, однако распинать Гасдрубала не стали, а просто посадили на кол.
Заменивший Гасдрубала на Сицилии Гамилькар Барка уже не стремился к крупным сражениям: он свёл боевые действия к множеству небольших схваток, используя набеги и диверсии, и в мелких стычках непрерывно изматывал неприятеля. Такая тактика в течение нескольких лет сделала ситуацию на Сицилии патовой: римляне так и не смогли очистить остров от противника, не стремились к этому и карфагеняне. В итоге всё решилось на море: в 241 году до н.э. римляне разгромили пунийцев в битве при Эгатских островах, что принесло им победу в этой войне. Командовавший потерпевшим поражение карфагенским флотом военачальник по имени Ганнон был традиционно распят.
Баркиды
Роль Гамилькара Барки в истории Карфагена трудно переоценить. Он своим упорным сопротивлением на Сицилии, а затем и личным участием в мирных переговорах позволил Карфагену достойно завершить Первую пуническую войну. Затем он фактически единолично спас город во время восстания наёмников. Примечательно, что во время этих событий доказал свою полную бездарность ещё один пунийский военачальник — Ганнон Великий. Наконец, именно Гамилькар Барка возглавил испанский проект, который позволил Карфагену возродить свою мощь.
На территории Пиренейского полуострова Гамилькар в течение девяти лет расширял пределы пунийского владычества в Испании, но закончить свою миссию ему было не суждено: он погиб в одной из стычек с местными иберийскими племенами. Место Гамилькара занял его зять Гасдрубал Красивый, но через восемь лет и он был убит. Так как пунийская армия находилась вдалеке от Карфагена и дважды по причине гибели военачальника оказывалась обезглавленной, главнокомандующего в обоих случаях избирало войсковое собрание. Однако впоследствии оба этих решения всё равно утверждались в Карфагене на народной ассамблее. Своих сыновей Гамилькар воспитывал как профессиональных военных. Неудивительно, что именно Баркиды повели в бой карфагенские армии во Второй пунической войне.
Вторая пуническая
Ганнибал, возглавивший поход в Италию, прекрасно понимал, в чём основное преимущество римлян: они имели такую совершенную боевую структуру, как легионы. Их наличие позволяло римским полководцам особо не ломать голову, как одолеть противника в открытом бою. Но полководческий гений позволил Ганнибалу в первые годы войны одержать ряд ошеломляющих побед, добиться которых позволили различные военные хитрости и прекрасная разведка. Однако это не могло продолжаться вечно, и римляне вскоре нашли противоядие против тактики пунийца. Избегая крупных сражений и преследуя его армию по пятам, римские полководцы в постоянных стычках изматывали войско Ганнибала, который с большим трудом находил замену погибшим воинам.
В то время, пока Ганнибал в Италии одерживал блестящие победы над противником, значительно превосходившим его по численности, в Испании наблюдалась совершенно иная картина. Находившиеся там карфагенские армии, возглавляемые братьями Ганнибала Гасдрубалом и Магоном, а также другими пунийскими полководцами, потерпели ряд поражений от братьев Гнея и Публия Сципионов, которым за шесть лет удалось захватить значительную часть Испании.
Когда в 212 году до н.э. обе римских армии всё-таки были разбиты совместными усилиями карфагенских полководцев, а оба Сципиона погибли, на смену отцу и дяде в Испанию пришёл Корнелий Публий Сципион-младший. Он, по словам Полибия, уже знал, что «начальники карфагенян ссорятся между собою и обижают подчинённые им народы», а также о том, что «войска карфагенян разделены на три части, что одна из них с Магоном во главе находится по сию сторону Геракловых Столбов среди так называемых кониев, другая под начальством сына Гескона Гасдрубала — у устья реки Тага в Луситании, что другой Гасдрубал (Барка — прим. авт.) занят осадою какого-то города в области карпетанов, и что ни один из начальников не находится ближе к Новому городу, как на десять дней пути».
Воспользовавшись разобщённостью противника, Сципион сначала захватил Новый Карфаген, бывший основной материальной базой пунийцев в Испании. Затем он поочерёдно разбил армии Гасдрубала Барки и Магона Барки, а также ещё одного карфагенского полководца Гасдрубала Гискона. Впрочем, ещё раньше тот потерпел поражение от Гнея Сципиона, а затем и от недавнего военного трибуна Луция Септима, возглавившего в 212 году до н.э. остатки разгромленного римского войска. В итоге в 206 году до н.э. Сципион практически полностью очистил от карфагенян всю Испанию. К этому времени Ганнибал был прочно заперт на юге Италии и опасности для Рима уже не представлял. Неудачей закончились и попытки карфагенян овладеть Сицилией и Сардинией.
Одной из особенностей Второй пунической было то, что отличие от предыдущей войны боевые действия между противниками разворачивалась одновременно на нескольких фронтах: в Италии и Испании, на Сицилии и Сардинии, а затем переместились в Африку. В ходе этих событий Рим оказался способен выставить на смену погибшим или не справившимся со своими обязанностями целую плеяду новых талантливых военачальников, которые использовали различную тактику, но исход во всех случаях был одинаков: римляне везде брали верх. Карфаген не сумел ничего этому противопоставить. Его военачальники традиционно оставались у руля даже после самых сокрушительных поражений.
Самым ярким примером служит личность всё того же Гасдрубала Гискона. Именно он может служить примером наиболее типичного карфагенского полководца периода Второй пунической войны, во время которой только один Ганнибал смог многократно одержать победу над римлянами. Все остальные его коллеги регулярно терпели поражения, и лишь в 212 году до н.э. они смогли совместными усилиями взять в Испании верх над братьями Гнеем и Публием Сципионами. Но для общей победы этого оказалось явно недостаточно.
Система государственного устройства Римской республики способствовала тому, что в её армии не было недостатка в профессиональных военачальниках. Всеобщая воинская обязанность давала каждому римскому гражданину азы военных знаний, а постоянные войны прибавляли к ним необходимый опыт участия в походах и сражениях. На этой почве у Рима не было проблем с наличием профессиональных офицеров, из которых и получались успешные полководцы. Иное дело Карфаген, граждане которого были избавлены от воинской повинности. Не стремилась пунийская держава и к ведению постоянных захватнических войн, а вела их только по мере необходимости. В этих условиях появление выдающегося полководца было делом случая, а не системы.
Фигура Ганнибала Барки является уникальной для Карфагена. После поражения в Первой пунической войне в государственной системе Карфагена ничего не изменилось. Решение Гамилькара Барки вырастить из своих сыновей профессиональных военных было исключительно его личной инициативой. Ганнибалу в этом плане очень повезло: он получил блестящее военное образование, подкреплённое богатым практическим опытом. Вне всякого сомнения, имелся у него и природный талант, но если бы он получил то же воспитание, какое до этого было у многих поколений детей карфагенских аристократов, суждено ли было ему стать великим полководцем такого масштаба? Вопрос риторический.
Примечательно, что младшие братья Ганнибала оказались далеко не такими выдающимися военачальниками. Кто знает, может они были бы более удачливыми на поле брани, не появись у них на пути будущий Сципион Африканский. Впрочем, в борьбе против его отца и дяди успех к Баркидам тоже пришёл далеко не сразу, а только спустя шесть лет и во многом благодаря успешным действиям Гасдрубала Барки на ниве подкупа иберийских вождей. Когда в Испании появился Сципион-младший, он не оставил братьям Ганнибала никаких шансов.
Почти не приходится удивляться тому, что когда римская экспедиционная армия высадилась в Африке, главнокомандующим войсками в Африке Совет старейшин поставил всё того же Гасдрубала Гискона, хотя, по словам Ливия, «все помнили, что он в нескольких сражениях был разбит и выгнан из Испании этим самым Сципионом: карфагенского вождя нельзя было и сравнить с римским, так же, как его наспех набранное войско с войском римлян».
Увы, из небольшого количества имевшихся у него военачальников никаких новых фигур Карфаген выставить не сумел. Нового Ксантиппа или Гамилькара Барки в этот раз не нашлось. В итоге высадившийся в Африке Сципион в 203 году до н.э. ещё дважды уничтожил армии Гасдрубала Гискона: сначала после поджога неприятельского лагеря близ Утики, а затем в ходе сражения на Великих равнинах. После того, как в 202 году до н.э. в битве при Заме Сципион нанёс сокрушительное поражение и старшему из Баркидов, доселе непобедимому Ганнибалу, Вторая пуническая завершилась победой Рима.
Помимо общего превосходства римских полководцев, армии и флота над своими карфагенскими оппонентами, в качестве одной из главных причин победы необходимо упомянуть и решимость римских граждан вести войну до победного конца. Совокупность всех этих факторов и привела к тому, что Рим одержал убедительную победу.
Третья пуническая
Последним карфагенским полководцем было суждено стать Гасдрубалу Боэтарху, о котором которого Полибий пишет, что он был «тщеславный хвастун, вовсе не обладавший дарованиями ни государственного человека, ни главнокомандующего». Гасдрубал Боэтарх известен тем, что ещё до начала Третьей пунической войны возглавил набранное из гражданского ополчения войско в 58 000 человек во время войны против нумидийцев, которые постоянно нападали на Карфаген и захватывали принадлежавшие ему территории. В 151 году до н.э. престарелый нумидийский царь Масинисса заманил пунийскую армию в ловушку на равнине, окружённой со всех сторон холмами, и практически полностью уничтожил войско противника. Гасдрубал Боэтарх был одним из немногих спасшихся.
Во время Третьей пунической войны он, будучи не в состоянии снять осаду с Карфагена, взял на вооружение невиданную жестокость, приказав публично пытать, а затем казнить римских пленников. Самой большой его ошибкой была упущенная реальная возможность уничтожить римский флот. К концу осады Гасдрубал Боэтарх, видимо, обладал полной властью в городе, став единоличным правителем. Таким образом, он воплотил в жизнь мечты тех своих предшественников, которые когда-либо пытались стать диктаторами Карфагена.
Но город это не спасло, и в итоге он был уничтожен, а почти все его граждане истреблены — за исключением 50 000 сдавшихся в плен и проданных в рабство. Полностью утратив в последний момент силу духа, Гасдрубал сдался в плен на милость римлян. Удивительно, но подлинным символом непокорённого Карфагена стала его жена, которая прокляла отступника, а затем убила своих детей и покончила с собой, бросившись в огонь. Полибий замечает, что именно так «умерла жена Гасдрубала, как должен был бы умереть сам Гасдрубал…» Сохранив жизнь, последний карфагенский полководец окончил свои дни в Риме как частное лицо.
Заключение
В основе благополучия Карфагена лежала торговля. Поэтому проведение крупных военных кампаний никогда не пользовалось популярностью у его правителей, стремившихся при первом же удобном случае заключить мир. Не было нужды в захватнических войнах и у карфагенских обывателей. Среди богатого иллюстративного материала, украшающего сохранившиеся пунические стелы, почти не найти изображений оружия или доспехов. В уцелевших до наших дней карфагенских захоронениях эти атрибуты также встречается крайне редко. А если это и происходит, то обычно рядом с оружием можно найти игральные кости — видимо, редкие представители пунийского военного сословия очень любили азартные игры. Но, несмотря на немногочисленность, профессиональные военные играли значительную роль в жизни города, особенно в те времена, когда он вступал в период войн.
Карфагенские олигархи всегда стремились держать своих полководцев под жёстким контролем. Представители знати не упускали повода, чтобы изгнать или даже распять на кресте неудачливого главнокомандующего, который потерпел поражение. Видимо, по этим причинам в истории Карфагена и не было ярко выраженных заметных военных династий, за исключением Баркидов. Клан Магонидов, представители которого правили городом на протяжении полутора веков, являлся в гораздо большей степени управленческим, нежели военным.
Профессиональных полководцев у Карфагена в течение всего периода его существования было очень мало, и особыми талантами они не блистали, гораздо чаще проигрывая противникам битвы, нежели одерживая над ними верх. Мало кому из пунийских военачальников удавалось закончить свои дни на смертном одре: подавляющее большинство из них погибли на поле брани, были казнены за военные неудачи или лишили себя жизни сами.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉
