Летом 2024 года в Новой Третьяковке на Крымском Валу открылась выставка «Стена и Слово. Русский монастырь на границе с небом. Эдуард Бояков, Михаил Розанов» организованная Корпорацией «Синергия» совместно с Русским художественным союзом. Целью ее создателей было современное переосмысление православной культуры. В эксклюзивном интервью NEWS.ru продюсер, театральный режиссер и руководитель Нового театра Эдуард Бояков рассказал подробнее об экспозиции, о недавнем 60-летнем юбилее, об отношении к коллегам, критиковавшим Россию, и оценил перестановки в театрах Москвы.
Что такое «Стена и Слово. Русский монастырь на границе с небом»
— В июне вы отметили юбилей. С какими мыслями подошли к дате?
— 60 лет — удивительная цифра. Не понимаю людей, которые жеманно скрывают свой возраст. Мне кажется, что чем раньше человек приходит к адекватному отношению к возрасту, тем лучше. Я пришел к этому к 60 годам.
Такое ощущение, что впервые могу анализировать свою жизнь как цельное высказывание. Предполагает, конечно, новые горизонты. Но уже можно говорить и о результатах. Были ли ошибки? Я не мыслю собственную жизнь в таких категориях. Нужно каяться, анализировать и идти дальше. И не повторять этих ошибок.
— Как родилась идея выставки «Стена и Слово. Русский монастырь на границе с небом. Эдуард Бояков, Михаил Розанов»? Кто предполагаемый зритель?
— Это огромное событие и для меня, и для Михаила. Он крупнейший фотохудожник нашего времени. Снимал Лувр, Версаль... Но при этом он не снимал русских монастырей, удивительно, да?
Как минимум три века в европейском сознании светская культура мстит религиозной за то, что долгое время находилась под неким спудом. Это очень любопытный сюжет. Он чреват тем, что мы теряем ощущение правды и мощи, которую из себя представляют религиозные культурные памятники.
Понятно, что православные воцерковленные люди придут на эту выставку. Розанов — выдающийся художник, и увидеть его работы для такого человека, думаю, является большой радостью. Но, помимо этого, я мечтаю, и стараюсь, и делаю все возможное для того, чтобы и мусульманам, и иудеям, и агностикам также было интересно это увидеть.
Наш зритель — это широкий круг людей.
Чувствует ли Бояков вину перед Дорониной
— Некоторое время назад произошли кадровые изменения в театрах Москвы. Владимир Машков, Константин Богомолов и Евгений Герасимов получили в руководство еще по одному театру. Как вы оценили эти назначения?
— Про Герасимова ничего не могу сказать, с его творческими амбициями я пока мало знаком. Богомолов и Машков — безусловные лидеры театрального процесса. Они одни из немногих сочетают в себе человеческую и гражданскую позицию. Богомолов делает проекты на ВДНХ. У Машкова — буква Z на фасаде театра. Но и кроме Машкова и Богомолова у нас достаточно людей, готовых повесить букву Z на фасаде, дай только театр.
Другое дело, что стоит за этой буквой, являются ли эти люди профессионалами и художниками? Богомолов и Машков — профессионалы. Но время покажет, справятся ли они с дополнительной нагрузкой. Можно будет судить о каких-то результатах года через два, я так думаю.
— Вы были худруком МХАТ имени Горького. Нет ли сейчас ощущения вины перед Татьяной Дорониной?
— Упаси Боже, никакой вины не чувствую. Мы с командой сделали все для того, чтобы этот театр привести в сознание. Он не существовал как творческая единица. Был закрытый, заколоченный склеп. Мы его вскрыли, пустили новую энергию совершенно точно.
Как бы громко ни звучало, но МХАТ в эти три года вернулся к жизни. Как минимум впервые за последние 50 лет. На самом деле дольше. Я не буду говорить о наследии и роли Олега Ефремова, к нему отношусь противоречиво. Но и до Ефремова уже был дикий, совершенно очевидный кризис. Уклад, братство, этика, семья были разрушены уже тогда. А мы дали этому театру некий реанимирующий вдох, порцию кислорода.
«Бузова была использована»
— Повернись время назад, Ольгу Бузову снова пригласили бы играть на сцене МХАТа?
— Конечно. Бузова была использована как...
— Приманка для молодежной аудитории?
— Ни в коем случае. Бузова была использована как... Бузова. Мы рассматривали феномен медийного образа: блогер с многомиллионным отрядом подписчиков. И в начале ХХ века эти технологии существовали. И во времена Пушкина были аналоги Бузовой в нашей культуре. А то, что наше приглашение было использовано для раздувания истерики, по-другому в грязной политической игре не бывает. Не ставлю себя в один ряд с великими, но у условного Дягилева или Тарковского было не меньше оппонентов, чем у нас с Захаром Прилепиным.
«У нас не возникает вопросов про Донбасс»
— В созданном вами Новом Театре играют народные и заслуженные артисты Дмитрий Певцов, Леонид Якубович, Евдокия Германова, Валентин Клементьев и многие другие. Важна ли для вас их патриотическая позиция? Или культура — вне политики?
— Культура не может быть вне политики. Как и образование, как и семья. Хотите ли вы, чтобы ваш ребенок в 10 лет поменял пол? Это политика или не политика? Другой вопрос, что политика с ее репрессивными возможностями иногда оказывается настолько агрессивной, что подчиняет себе культуру. Тогда катастрофа.
Ну а названные вами артисты — это соратники, друзья. У нас в разговорах не возникает вопросов про Донбасс — нам понятно, за кого мы. И искренне поддерживаем новый образ России, делаем то, что можем сделать.
— Одним из ваших единомышленников был Сергей Пускепалис. Каким вы его запомнили?
— Он был мужчиной в самом высоком смысле слова. Если исходить из простого антропологического распределения. С огромным уважением относился к нашей родине, к офицерству. И это было взаимное чувство. Я никогда не видел таких теплых глаз, какие были у офицеров, причем включая генералов, когда говорили о Пускепалисе. И он был тончайшим художником. Как чувствовал Распутина, например. Наша последняя совместная работа — потрясающий спектакль по Распутину «Последний срок» во МХАТе, который он ставил. Спектакль очень сильный, большой.
«Поклониться — поклонюсь. Руки не подам»
— В Вахтанговском театре некоторое время назад хотели провести вечер памяти Римаса Туминаса. Труппа разделилась. Одни припоминали антироссийские высказывания режиссера. Другие призывали не смешивать культуру с политикой. Как вы считаете, нужен вечер?
— Мне кажется, что театр должен, может быть, не в форме мемориального вечера, но все равно найти язык, на котором выразить свое отношение к Туминасу. Если на этом мероприятии выйдет какой-то человек и скажет о своей боли, которую он испытал, услышав антироссийские слова Туминаса, — это одно дело, если такого не будет — другое. Но делать из этого посыл, что «будь ты проклят», не следует.
Театр живет, наследует, играет спектакли, поставленные этим человеком. Они не сняты с репертуара. Поэтому надо быть очень осторожным, деликатно разбираться, проговаривать. Но и не делать вид, будто не было такого режиссера. Сложный вопрос. В конце концов, врага нужно уважать и любить. Даже Христос нам это заповедовал.
— «По ту сторону» остались и, например, такие люди, как Иван Вырыпаев, заочно приговоренный судом РФ к восьми годам лишения свободы за фейки о Вооруженных силах России. Вы тоже с ним работали. Изменилось ли ваше отношение к нему? Пожали бы руку?
— Как Анна Андреевна Ахматова Бродского воспитывала: гуляя в Комарово и видя на другой стороне дороги людей, которые подписывали подметные письма против нее, она останавливалась и кланялась им. При этом говорила ему: «Поклониться — поклонюсь, руки не подам». Многим из людей, с которыми я сотрудничал, руки не подам. Впрочем, как и они мне. Но это не значит, что надо ненавидеть и проклинать то, что они сделали 20–30 лет назад.
К примеру, в моем доме Борис Гребенщиков (внесен Минюстом РФ в список иноагентов) пел много раз. Это останется в моей душе. И я счастлив, что это было. Мы воспитаны этими песнями, да? И это такой же факт, как и то, что я сейчас ему руки не подам.
— Вы задавались вопросом, почему они оказались «по другую сторону»?
— Еще более сложный вопрос. Ведь они — наши люди, братья. Этот брат меня предал. Есть предательство? Есть. Это брат? Брат. Что с ними произошло? Почему Вырыпаев предал и своего отца, с которым не общается, и народ, и культуру, и свой язык? Почему он теперь поддерживает ЛГБТ-движение? (ЛГБТ, движение признано в РФ экстремистским, деятельность запрещена. — NEWS.ru.) Мы ведь с ним столько раз цинично шутили над этим, стебались, позволяли даже непечатные оценки в отношении голубой тусовки?! Я это помню. И он помнит. Это боль и противоречие. А почему Иуда предал Христа? Если бы он изначально был сволочью, то не повесился бы.
Надо разбираться, что у этих людей с их мамами и папами, и с книжками, на которых выросли, и с учителями... Тогда что-то, может быть, поймем. За многих из этих людей, в том числе за тех, кому руки не подам, я молюсь. Они у меня в помяннике, каждое утро их вспоминаю.
«Нет семьи — будут извращение, кривизна, содомия»
— Как в сложные времена не потерять веру в хорошее и сохранить надежду? В ком или в чем вы лично видите эту надежду?
— В вере и семье. Это незыблемые постулаты. Тысячелетняя вера, молитва, таинства литургии, преемственность Русской церкви. Она наша основа. А семья — это ячейка, первичная форма преодоления одиночества глобального, эгоцентричного, эгоистического, которое сильно раскачивается западной культурой.
Преодолеть эту черноту и одиночество возможно только тогда, когда есть семья. Без нее нет любви в принципе. Семья — в основе. Из нее расцветает все, вплоть до процветающего государства. Нет семьи — будут извращение, кривизна, содомия.
— Персонаж вашего фильма «Русский крест» поднимается к покаянию и вере с самого дна. Это и есть современный герой?
— Он и современный герой, и не современный герой. В переводе с греческого «покаяние» означает перемену ума. То есть изменение сознания в сторону небесной божественной вертикали. Без этого героем не станешь. То есть покаяние на самом деле — это не сопли, не слезы, не битье головой о стенку и сокрушение по поводу совершенных грехов. Но еще и вставание с колен, ощущение собственной божественной вертикали и сути. То есть покаянием герой не исчерпывается, но без покаяния нет героя.
— В чем должна состоять сейчас миссия культуры?
— Возвратиться к народу, к земле, к истории, к традиции. Избавиться от колониальной зависимости, от обезьяньего подражания. Сделать Россию живой, современной, великой. И вместе с тем — связанной с традицией. Великое прошлое дает очень многое. На него мы можем и должны опереться. Но оно не решит наших проблем. Следующий вопрос — куда идем, в какое будущее? Важно связать традицию и авангард. Сочетание диалектической традиции и новации — собственно, это и есть русский код и русский путь.
Что сказал о выставке «Стена и Слово. Русский монастырь на границе с небом» Розанов
Открытие выставки «Стена и Слово. Русский монастырь на границе с небом» также прокомментировал ее сооснователь фотохудожник Михаил Розанов.
— Мы видим, что вокруг выставки возник ажиотаж. Она смогла найти отклик у людей. Что особенно приятно, так как данный проект мы делали с особым трепетом и пиететом. Мы хотели показать смысл этих мест через гармонию храмовых построек и природы, через бесконечные просторы русской земли. Безусловно, без помощи Русского художественного союза и Корпорации «Синергия», выступающих организаторами выставки, всего этого не было бы.
— Начиная подготовку к выставке, вы уже знали, кто будет вашим зрителем?
— У нас не было четкого понимания. Но мы определенно знали, что хотим показать аудитории и какие чувства вызвать. Мы хотели уйти от таких, знаете, бесконечных туристических альбомов, создав что-то с литературно-художественным взглядом. Нашей целью стало современное переосмысление православной культуры.
— Планируется ли продолжение и расширение выставки «Стена и слово?»
— На данный момент таких планов у нас нет: мы смогли показать все что желали. Сейчас у нас есть совершенно другая идея, но говорить о ней не буду — мы только начали обсуждение.
Читайте также:
«Будто ее нет». Доронину проигнорировала в день ее 89-летия дирекция МХАТа
Эдуард Бояков — о позоре русского театра, Якубовиче и мобилизации Устинова
Дмитрий Певцов: «У чиновников нет желания что-то менять в культуре»
Балалайка-шоу: Госдума может обязать ТВ показывать больше народной музыки
Поплавская одной фразой осадила Крока за предательство России
Больше интересных и эксклюзивных новостей — в нашем телеграм-канале
