Прошел год. Страна праздновала годовщину Победы. В городе прошла демонстрация с лозунгами, флагами, транспарантами. Но на душе у людей не было праздничного настроения. Праздник этот скорее походил на день поминовения погибших на войне.
В общежитии, где жила Нина, в этот день было тихо. Все жильцы сидели по своим комнатам. Даже дети не сновали, как всегда, в коридоре. Нина с тетей Машей и Васяткой сидели за праздничным столом. Он был такой же, как и всегда. Только тетя Маша добыла кусочек мяса на рынке и сварила суп, от которого шел такой чудесный мясной аромат.
Васятка с удовольствием уплетал этот супчик, в котором плавали мелко нарезанные волоконца мяса и картошка была тщательно размята. Наевшись, он положил свою головку матери на грудь, глаза его осоловели от сытости. Нина встала, перенесла ребенка на кровать, где он сразу же и засопел. Мать нежно поцеловала своего малыша, подоткнула одеяло и вернулась к столу. Теперь они могли спокойно разговаривать.
Тетя Маша продолжала работать в больнице санитаркой. Она рассказывала, как начальство наводит свои порядки. Главврач почему то всех считает расхитителями . Учитывает каждую тряпку у сантиарок. Но повариха по секрету рассказала, что сама врачиха недодает продукты на кухню, а ее заставляет расписываться за них в накладной.
- Тетя Маша, как же так. Это же подсудное дело. Случись чего, повариха пострадает. Ничем ведь не докажет, что недополучила.
- Вот она и боится. Не знает что делать. Кому поверят, начальнице или ей.
Нине до боли стало жалко добрую пожилую женщину повариху, которая в трудные военные годы старалась накормить всех. И продуктов у нее всегда хватало. А теперь. Вроде не война. А воровать больше стали. Вот откуда спекулянты на базаре берутся. Ведь все втридорога продают. А в магазине карточки чтобы отоварить, очередищу надо отстоять. Другой раз стоишь, стоишь, а товар закончится. В другой раз говорят чтоб приходили. Значит опять по новой стоять надо. Хорошо что она работает в разные смены и тетя Маша тоже. Или та, или другая в очереди может стоять. Да и магазин недалеко от общежития, из окошка видно.
Вечером бывает тоже выбрасывают что то по карточкам. Но люди вечерами боятся по магазинам ходить. Столько разных воришек, мелких и покрупнее, а то и бандитов в городе развелось. Они и днем не боятся на свою охоту выходить, а уж как стемнеет, люди носа из своих домов не высовывают, закрываются на все замки.
Нина когда после вечерней смены идет, всегда пристраивается к кому-нибудь. Одной никак нельзя. Сколько случаев бывало, что остановят одиночку, заточку приставят, снимут все, что можно продать. Ну и деньги заберут подчистую, если есть.
Тетя Маша тоже такие случаи припомнила. Вот ведь как получилось. Победу ждали, думали, что заживут теперь, а жить то еще труднее стало. Голодают как и в войну.
Сидели женщины старая да молодая, горевали о своей судьбе.
- Я то ладно, а вот за Васятку душа болит. В ноябре то три года будет, а он ходит совсем плохо, ножки кривые, колесом. Бегать совсем не может. Что делать не знаю даже. Хорошо хоть их в яслях подкармливают получше. Да вот сейчас подумала, может и там подворовывают. Ведь не стесняется ваша врачиха у больных воровать.
- А что ты хочешь. Беременная ходила недоедала, а сейчас какое питание у него. Картошка полугнилая , мяса не видит. Ладно хоть молоко в ясли привозят.
Мария тоже переживала из-за мальчишки. Конечно все это из-за питания. Ходит она в ясли за Васяткой, так видит, что все дети там почти такие, квелые, как пожухлая трава. Потом она продолжила.
- Трава вот скоро пойдет. Съездить в деревню надо. Родня там у меня есть. Может разживусь чем. А то травки пособираю, крапивки, лебеды. К полю схожу, может пестовник найду. Тоже бы хорошо.
- Да тепло будет, так хоть на солнышко Васятку можно выносить. Ведь страх глядеть на парнишку, бледный, ни кровинки вроде в нем нету.
Нина вспомнила Василия, Васяткиного отца. Тот тоже не был с румянцем на все щеки. Может она зря переживает. Может он такой и будет беленький всегда. Зато до чего красивый мальчишка у нее растет. Нина частенько благодарила Бога, что родился сыночек копией своего отца. От нее он ничего не взял. Люди, что первый раз его видят, удивляются. Порой даже не верят, что это ее ребенок.
Они закончили обедать, теперь просто сидели за столом и разговаривали. Вспоминали тех кто был им дорог. У тети Маши сын на войне погиб, а мужа она еще до войны схоронила. Дочка была, да скарлатина ее в детстве еще унесла. Вот и нет возле нее никого из родных. Только дальняя родня в деревне. Она редко туда ездит, хотя и не очень далеко та деревня находится. Там своя семья, свои заботы. Кому нужна еще почти чужая тетка.
Дверь без стука распахнулась. На пороге стояла девушка. Нина даже сперва не поняла, кто такая.
- Нинка, ты что, не признаешь? - Удивилась та.
- Лидочка! А я и вправду тебя не узнала. Только по голосу. Как “Нинка” сказала, так сразу признала. Только ты так говорить можешь.
Она подскочила со своего места, подбежала к подруге, смех которой звоном колокольчика рассыпался по комнате. Лида самая веселая, самая заводная подруга. Ее, пожалуй, Нина любила больше всех.
- Давай проходи к столу. Мы тебя сейчас праздничным супом накормим.
Тетя Маша уже налила в тарелку суп и поставила перед гостьей.
- Откуда ты, где была. Рассказывай давай.
- Только перед праздником домой приехала. А дом то пустой. Мама, как уехала в войну к родне подальше, так там и осталась. Вроде и не собирается обратно. Отец еще в Германии служит. А я тоже служила. Сперва санитаркой на фронт ушла, потом курсы медсестер закончила. Какие там курсы, уколы научили ставить да теории немного. Не хватало сестричек то в госпиталях. Так и прошла всю войну с полевым госпиталем. Там всему научилась.
- Лида, какая ты молодец! Я горжусь тобой. Помню раньше ты крови боялась. Теперь то не боишься?
Лида только весело рассмеялась. Ее звонкий смех растревожил сон Васятки. Тот недовольно заворочался, перевернулся на другой бок.
- Кто это? - Лида вопросительно посмотрела на подругу.
- Это мой сын, Василий Васильевич.
Нина театрально протянула руку в его сторону. Лида подошла к кровати, посмотрела на спящего мальчика.
- Нина, где ты его украла. Он же ни капельки на тебя не похож.
- Что, думаешь тоже, что такая страшненькая не могла родить красавчика? - С вызовом и даже с какой то злобой спросила Нина.
Лида смутилась. Она никак не хотела обидеть подругу. Просто удивилась, что ребенок совсем не похож на мать. Ни одной чертой лица. Нине тоже стало неловко за свои резкие слова.
- Ладно, не бери в голову. Просто все так и говорят, что, мол, как у такой некрасивой родился такой сын. Он вот выспится, глазки откроет. Ты тогда на него посмотри. Он копия отца. Только вот отца никогда не увидит. Погиб он на фронте.
В комнате повисло молчание. Нина опять вспомнила своего несостоявшегося мужа. Лида тоже думала о чем то своем. А Мария даже и не встревала в разговор подружек.
- Ну а ты как? - прервала молчание Нина. - Замуж не вышла?
- Нет. Ухажеров много было. Разные крутились Но я никого не подпускала. Боялась влюбиться в такое время. А потом беременных ведь в тыл отправляли. А я хотела со своим госпиталем до конца идти.
- А я вот не побоялась. Влюбилась как ненормальная. И не жалею ни сколько. Васятка остался и я рада, что он есть. Не представляю, как бы без него жила.
Потом Нина рассказала подруге о Вере. Оставалась только неизвестной судьба еще одной подружки. Лида тоже о ней ничего не знала. Подруги решили, что надо сходить к ней домой, может быть и узнают чего. В самом начале войны их семья собралась и куда то уехала. Если до сих пор не приехали, может соседям что то известно.
На другой день Нина разыскала Веру на заводе. Рассказала ей о встрече с Лидой.
- А ты что не пришла. Вот было бы хорошо, все бы встретились.
Вера немного замялась, потом ответила.
- Да ладно, чего уж скрывать. Ухажер у меня появился. Встречаемся с ним. Вот и вчера в парке весь день, до самого вечера, прогуляли. Ты уж не обижайся, что не забегаю к тебе. Конечно, ты с ребенком куда пойдешь. А у меня вот такие дела.
- Ну так и хорошо. Тебе судьбу тоже надо устраивать. Главное чтоб парень хороший был. А то послушаешь, так они подзазнались после войны. Женихов мало, невест много. Вот и копаются. Дай то Бог, чтоб у тебя все хорошо было.Но все равно как-нибудь нам встретиться надо.
Решили, что встретятся в воскресенье с утра.
- Лида хотела зайти ко мне. Ей тоже скажу.
Лида пришла через пару дней. Рассказала, что не вытерпела, сходила к подруге. Только вот никто про их семью ничего не знает. Как уехали, так больше никаких вестей не было. А еще Лида сказала, что надо ей на работу устраиваться. Хочет пойти в больницу, где Нина работала. Женщина руками в ответ замахала.
- Лидочка, тетя Маша там ведь работает. Больно уж не хвалит она новое начальство. Может где в другом месте посмотришь.
- Вот и ладно, что подсказала. С плохим начальством работать несладко. Приходилось вначале. Да быстро сменили тогда начальника в госпитале. До чего негодный мужик был. Посмотрю другие места.
Лида начала искать работу в других местах. Она уже считала себя квалифицированной медсестрой, поднаторела в этом деле во время войны. Что только не приходилось делать. Вот и сейчас хотела этим же заниматься. Кто-то из знакомых подсказал ей сходить в поликлинику. Может там место есть. Она так и сделала. И не зря. Приняли сразу. Не хватало персонала. Не очень то сюда шли работать. Платили здесь поменьше, чем в больнице.
Лиду все устроило. Пусть получать поменьше будет, зато работать только днем. Не придется ходить в ночные смены. Разгул преступности расцветал махровым цветом. И откуда столько шпаны и бандитов в городе появилось. Милиция не справлялась с ними.
Поезд опять остановился. Нина отвлеклась от своих воспоминаний. На улице уже совсем светло стало. Поезд стоял на каком то полустанке. Ни домов кругом не видно, ни вокзальчика. Да и людей тоже не видно. Видимо опять будут скорый пропускать. А это значит, что и стоять возможно долго придется.
За окном ничего интересного не было. И молодая женщина опять погрузилась в свои воспоминания.