29 барельефов Летнего дворца. 1 часть, Невский фасад
Основным источниками сюжетов для барельефов послужили «Метаморфозы» Овидия и древнегреческие мифы.
Гости прибывали на лодках по Неве, поворачивали в Фонтанку, затем попадали в Гаванец, где швартовались и поднимались по крыльцу. Завершали осмотр дворца у западной стены, уже гуляя по саду.
Невский фасад
Представим, что мы — гости Петра I, начинаем рассматривать дворец с северной стены, которая выходит на Неву. Все барельефы на этой стороне посвящены морю, без которого не может жить Пётр. А также намёкам на шведов и Северную войну, во времена которой была закончена постройка дворца.
Нереида на гиппокампе
Юная Нереида верхом на морском коне — гиппокампе, который несётся, едва погружаясь, по спокойной поверхности вод, очевидно, отсылает к успехам Петра I в ходе Северной войны.
Минерва и Зависть
Это сюжет из «Метаморфоз» Овидия, сцена, в которой Зависть выходит из своего логова и созерцает великолепную богиню войны и мудрости — Минерву. Всё это на фоне морских волн, которые в тексте Овидия никак не фигурируют. Просто сказано, что Зависть жила там, куда не проникал ветер.
Приглядитесь к Зависти. Pectora felle virent (лат.) – в переводе «грудь набухла желчью». Это художник постарался передать особенно наглядно. Намёк на зависть, которую должны были вызывать военные удачи Петра, у северных соседей.
Венера и Амур
Венера возносится на небеса из родной водной стихии. Снова геополитика и морские победы? Возможно. Но скорее всего этот сюжет связан с тем, что на север выходили окна хозяйских спален.
Превращение Ликийцев в лягушек
Это щё один сюжет из «Метаморфоз» Овидия: блуждая по засушливой Ликии, богиня Латона мучится жаждой. Она останавливается возле илистого озера, но негостеприимные ликийцы не дают ей напиться воды. Тогда Латона обращается к небу и превращает ликийцев в лягушек.
И снова на фоне море, которого нет в оригинале Овидия. Оно появляется на барельефе дворца для придания нужной геополитической метафорики: кара постигла тех, кто не давал русской армии выйти к Балтике.
Превращение Ликаона в волка
Тоже «Метаморфозы». Зевс он же Юпитер превращает вероломного и кровожадного Ликаона — Карла XII напавшего на Россию — в волка.
Аркадия, родина Ликаона, лишена выходов к морю, однако, для сочинителей аллегорий на актуальную в ходе Северной войны политическую тему — это не проблема.
Пан и Сиринга
Пан схватил нимфу Сирингу, превратившуюся в тростник. Читаем намёк на Карла XII, который пытался опереться на пана Мазепу, как Пан — на шаткий тростник.
Гиперболизированная фигура Пана, хитрый вид смеющихся амуров и — чтобы придать намёку полную ясность — точное до мелких деталей изображение европейской по виду крепости на скале, оставляют мало сомнений в аллегорическом смысле рельефа: подразумеваются неудачные попытки шведов захватить Финский залив, Неву и Ладогу.
Амур, сопровождающий слона
Амур, сопровождающий слона, отвлекает нас от геополитики и возвращает к альковной теме. Она уже появлялась в третьем барельефе Венера и Амур. А мы помним, что эту сторону выходили окна спальни Петра и Екатерины. Тема моря никуда не исчезает. Слон всё-таки морской.
Амур усмиряет льва
Львиная тема весьма популярный аллегорический сюжет, связанный с Северной войной, так как лев — символ шведской монархии. Амур — бог любви, а альковная тема на этом фасаде, хоть и вторая после морской, но все же активно присутствует.
Возможно этот рельеф можно трактовать, как «любимый Пётр усмиряет Швецию?..»
Амур борется с морским львом
Мастерски исполненный барочный рельеф, вероятно, продолжает тему предыдущего и завершает историю, которую рассказывает северная стена.
Подробнее об архитектуре дворца, барокко и рельефах в телеграм-экскурсии по ссылке.
Читайте статьи об остальных барельефах:
