Это была последняя московская обитель, выстроенная до революции. И, увы, Скорбященский женский монастырь существовал совсем недолго. Поэтому рассказывать практически нечего. Однако на территории успел сформироваться небольшой некрополь, и потому рассказать всё-таки хочу.
Монастырь был основан на средства княжны Александры Владимировны Голицыной в 1890 году в селе Сущёво. Но его первой постройкой стала домашняя церковь, освященная еще в 1856 году во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих радость", выстроенная при родителях княжны. Эта церковь и дала название всему монастырю.
К 1894 году на территории был достроен собор Всемилостивого Спаса на средства Акилины Алексеевны Смирновой, вдовы купца 1й гильдии.
Архитектором стал Иван Терентьевич Владимиров. До конца строительства Владимиров немного не дожил, а храм достраивал Петр Алексеевич Виноградов. Он же в 1910 году построил церковь Трёх Святителей.
Сразу, думаю, стоит показать снимки в ключе "было — стало". Ибо обезглавленный собор — единственное из церковных строений, сохранившихся к нашему времени на бывшей монастырской территории. И он впечатляет даже в наши дни...
Вообще, в период своей недолгой истории монастырь очень активно застраивался. Кроме уже упомянутых храмов, была создана трапезная (и храм при ней), построена монастырская ограда, открылись женский богословский институт и женское училище...
Об истории этого места осталось рассказать совсем немного.
В 1918 году монастырь упразднили, а в 1929 году практически всё снесли.
Кроме обезображенного главного храма, сохранилось еще одно из учебных зданий ("рукодельный корпус"). Большую часть территории заняла уродливая серая громада "Станкина", расположенного практически вплотную к храму Всемилостливого Спаса.
На оставшейся части территории разбит небольшой детский парк.
По территории размещены небольшие информационные таблички, а крупные информационные щиты, вывешенные у храма, информируют о планируемом его возрождении. И вроде как можно записаться на экскурсию.
Давайте всё покажу и информационные щиты, и немножко парка.
Там милые топиарии. Мне бегемоты понравились.
В 1894 году монастырское кладбище начало свою работу.
Щедрая благотворительница, Акилина Алексеевна, ставшая тайной монахиней Рафаилой*, немного не дожила до завершения строительства храма Всемилостливого Спаса. Перед смертью она пожелала упокоиться рядом с делом всей ее жизни. Так как кладбище к этому времени (в 1893 году) еще не было открыто, на захоронение в "неположенном месте" требовалось получить разрешение аж в трех инстанциях: у московского генерал-губернатора, обер-прокурора Святейшего Синода и у министра внутренних дел. Разрешения были получены, и на 9й день Акилина Смирнова была похоронена у храмовой стены.
*Тайное монашество — возможность жить обычной жизнью и носить светские одежды, соблюдая при этом все необходимые религиозные ограничения. О таком монашестве знал лишь тот, кто совершал постриг. Акилина Смирнова по причине слабого здоровья и желания лично наблюдать за строительством, постоянно бывать у возводимого храма, не хотела удаляться от мира, и потому монашество её и было тайным.
Над могилой ее душеприказчик, купец 2й гильдии Иван Ефимович Ефимов, за свой счет выстроил небольшую часовню. По иронии судьбы, от всего монастырского некрополя уцелела только эта часовня. Сейчас она отреставрирована, но подойти и сфотографировать из-за заборов не получилось. Но в 2019 году вроде как удалось найти захоронение и Ивана Ефимовича, который, как и Акилина Алексеевна, многие средства вложил на развитие этого монастыря.
Всего на монастырском кладбище успели похоронить около 2-2,5 тысяч человек. В настоящее время прихожане восстанавливают имена похороненных, база выложена здесь. В 1930 году надгробия были вывезены в неизвестном направлении, и всяческие упоминания о захоронениях уничтожены. Перенесли на другие некрополи ничтожно малое количество захоронений, 40 человек.
Но давайте откроем книгу А.Т. Саладина "Очерки истории московских кладбищ" и прочитаем, как некрополь выглядел до своего разрушения:
"Кладбище Скорбященского монастыря уже довольно населено. В дальнейшем оно обещает дать много художественных надгробий и, кто знает, может быть, в будущем веке оно будет так же ценно для наших потомков, как мы ценим кладбище Донского монастыря, с его надгробиями конца XVIII и начала XIX века.
Внутри монастырской ограды еще цел парк прежней барской усадьбы. От церкви вглубь идет аллея из дубов и кленов, а в стороне направо невольно обращает внимание свидетель прежней жизни — флигель с колоннами. Вся середина парка пока еще не занята могилами, там царит прохлада и тишина. Изредка торопливо пройдет монахиня, да где-нибудь на скамейке отдыхает одинокий посетитель кладбища. Хорошо лежать покойникам под защитою стен этой святой обители, но не для всякого это доступно, могилы здесь довольно дороги".
И если вспоминать о похороненных здесь, то в первую очередь хочу написать о Фёдоре Никифоровиче Плевако (1842-1909).
Блестящий адвокат, которого современники называли "гений слова", "московский златоуст" и "защитник вдов и сирот", он добился всего сам, благодаря своему исключительному таланту.
Кстати, Плевако был незаконорожденным сыном поляка и до момента взросления носил отчество и фамилию крестного отца своего старшего брата. Только в университете он взял отцовскую фамилию Плевак (а отчество так и осталось от крестного), к концу обучения добавил на конце букву "о" и просил называть его с ударением на последний слог, ПлевакО.
Блестящие импровизации и непревзойденное ораторское искусство быстро сделали Фёдора Никифоровича известным, не смотря на то, что свое первое дело он проиграл. Каждое его выступление растаскивали на цитаты и анекдоты, и особенно любили за то, что Плевако никогда не отказывал неимущим, покрывая судебные издержки порой даже за свой счёт. При этом он не пачкался защитой настоящих преступников, например, отказавшись защищать печально известную Соньку Золотую ручку.
Когда Фёдор Никифорович скончался, его вдова заказала надгробие с барельефом "Скорбящая Мадонна" в Италии. А потом и сама была похоронена рядом. На обратной стороне памятника было начертано: "Не с ненавистью, а с любовью судите, если хотите правды".
Когда же сносили кладбище, надгробие было уничтожено, но родственники успели перезахоронить супругов на Ваганьковском кладбище. И аж до 2003 года там стоял скромный дубовый крест, пока российские адвокаты не скинулись на нормальное надгробие (камень с барельефным портретом самого Плевако).
Владимир Андреевич Грингмут (1851-1907) родился в семье обрусевших немцев, переехавших в Москву только лет за десять до его рождения. Отец его на родине заведовал кафедрой классической филологии, а в России продолжил заниматься преподаванием. Неудивительно, что все трое его детей получили прекрасное образование и знали несколько языков (включая латынь и древнегреческий).
Свою карьеру Владимир Андреевич начинал тоже с преподавания, а в 1875 году принял российское подданство и православие. Ну и женился заодно. В 1887 году Грингмут стал первым помощником главреда в старейшей российской газете "Московские ведомости". Для этого издания он писал до самой смерти. А еще активно сотрудничал с "Русским вестником", "Русским обозрением" и другими консервативными изданиями.
Промонархические взгляды Владимира Андреевича привели к тому, что он в 1905 году создал первую черносотенную партию в России — Русскую монархическую партию. В том же году основал и вторую партию, вместе с художником Аполлоном Майковым, — Союз русского народа.
Кроме политической деятельности и безмерной поддержки неограниченного монархизма, Владимир Андреевич был известен как популяризатор идеи всеобщего образования, как хороший педагог, критик, филолог. На его надгробии были начертаны последние слова: "Православные русские люди, собирайтесь, объединяйтесь, молитесь".
Могила Грингмута была уничтожена.
Не сохранились и их могилы:
— Дмитрия Ивановича Иловайского (1832-1920). Он написал пятитомную "Историю России", а еще по его учебникам истории учились целых 55 лет, с 1860 года. Они выдержали 44 переиздания! При этом Иловайский был ярым противником норманской теории, то есть отрицал влияние скандинавов на зарождение Русского государства. В начале ХХ века он перешел от умеренных взглядов к радикальным и вступил в различные черносотенские партии.
— Николая Фёдоровича Фёдорова (1829-1903). Он жил чрезвычайно простой жизнью, — преподавая, работая в библиотеке. Раздавал всё нажитое тем, кто больше нуждался, и умер в ночлежке для бедных из-за воспаления легких. Но какой это был ум!.. Философ Фёдоров стал одним из основателей русского космизма и оказал существенное влияние на Циолковского. Его уважали Толстой, Достоевский, Фет и Соловьев (хотя Николай Фёдорович, со своей стороны, с Толстым в итоге отказался общаться, обвиняя его в недостатке патриотизма). Но Лев Николаевич всё равно про него говорил — "Я горжусь, что живу в одно время с подобным человеком".
— Игоря, первого из сыновей Фёдора Шаляпина, умершего в возрасте 4 лет в 1903 году. Саладин в своей книге упоминал скульптуру на могиле мальчика: "У церкви налево, сидящий на земле ангел, с поднесённым к губкам пальцем, как бы приглашающий не нарушать тишину этого места".
Промышленников Второвых:
— Александра Фёдоровича Второва (1841-1911), торговца мануфактурой, который быстро поднялся до звания купца 1й гильдии и стал потомственным почетным гражданином города Иркутска. До переезда в Москву в 1897 году он успел пожертвовать на развитие Иркутска около 200 тысяч рублей, огромнейшие по тем временам деньги!
— Николая Александровича Второва (1866-1918), обладателя самого крупного состояния в начале ХХ века. Он не только продолжил, но и развернул безмерно дело отца, скупая различные предприятия и строя заводы. Кстати, первый в России завод электростали, основанный Николаем Александровичем, к нашему времени стал городом Электросталь, где помнят своего основателя.
— Василия Георгиевича Сретенского (1860-1900). Архитектор, реставратор церковных зданий. Он строил доходный дом Казанского собора, что на Красной площади и храм Георгия Победоносца на Большой Грузинской.
— Сергея Алексеевича Кареева (1846-1914). Это был военачальник, участник русско-турецкой войны. Дослужился до генерала от кавалерии.
— Николая Ивановича Пастухова (1831-1911). Интересно, что начинал он с открытия пивной лавки на Арбатской площади, куда захаживал Плевако в студенческие годы. В итоге Николай Иванович, который едва умел читать и считать, наслушался умных речей студентов, занялся самообразованием и основал газету "Московский листок" в 1881 году. Умея говорить на языке простых людей, ибо сам вышел из их среды, Пастухов уже в следующем году смог построить собственную типографию! Николай Иванович считается основателем жанра репортажа в нашей журналистике.
— Склеп семьи Зубаловых (Зубалашвили). Отец семейства, Константин Яковлевич (1828—1901), был штабс-капитаном 17-го Нижегородского драгунского полка, куда, кстати, в 1837 году отправляли Лермонтова. Семья его в целом жила довольно скромно, пока на приобретенном участке земли не обнаружилось нефтяное месторождение. Не смотря на переезд внезапных нефтепромышленников в Москву и даже обрусевшую фамилию, семья была известна существенными благотворительными деяниями в родном Тбилиси.
Отдельно хочу упомянуть еще такую историю. На кладбище Скорбященского монастыря был похоронен Анатолий Леонидович Дуров (1864-1916).
Однажды в обычной московской семье полицейского пристава родилось двое братьев, Анатолий и Владимир. Рано осиротев, они были воспитаны своим крестным, который категорически возражал против "велений души". Но мальчики его не послушали и стали основателями самой известной цирковой династии нашей страны.
Анатолий первым стал выступать без грима, без псевдонима, под своим именем. Критиковал и высмеивал всех без разбора, за что регулярно высылался за пределы городов властями. Старший брат Владимир (1863-1934) тем временем открыл "Уголок Дурова" и увлекался дрессировкой животных.
К сожалению, жизнь младшего брата оборвалась раньше времени из-за воспаления легких. И потому — некрополь Скорбященского монастыря. В процессе разрушений прах был вывезен в Воронеж и перезахоронен аж в 1997 году во дворе дома Анатолия Леонидовича, будущего его дома-музея. А Владимир Анатольевич после смерти был сразу похоронен на Новодевичьем кладбище и никуда далее не перемещался.
На этом, пожалуй, закончу своё повествование.
Спасибо за внимание.
