Селигер просыпается спозаранку. Еще дрожит кисея тумана над зарослями камыша, а к заливу турбазы уже топают с веслами на плече туристы-рыболовы. Вытаскивают из кустов тщательно закамуфлированные на ночь казенные лодки (нужно — 250, на базе — 170; а на плаву, ходовых — меньше полутораста; байдарок — ни одной!). И рыбак выгребает на большую воду. Если он уже застолбил вчера местишко, скажем, у мыса Телка («Лещ так и ходит табунами»), то сегодня он не покажет себя лопухом, не двинет прямиком, а с лукавой ухмылкой уплывет куда-то в сторонку и, только обманув всех соперников, ляжет на истинный курс. А Селигер дышит утренней свежестью, и даже на воде слышится с лугов пряный дух сена, которое не везде еще скопнили.
Обогнув пару мысиков, Селигер снова набирает силу, разлившись могучим Березовским плесом. Где-то в гуще бора поблескивает в оправе из хвои ожерелье Собенских озер. С них-то, наверно, и возвращается колонна туристов. Низко сидящих в воде байдарок еще не видать: больно уж солнечно, вода слилась с воздухом, — но вдали мерно и ритмично то вспыхивают, то гаснут, то снова зажигаются вольтовы дуги. Это весла, дюраль их лопастей. Это байдарки. Идут с большого похода из-за Картунского перешейка.
Селигерские плесы пылают таким слепящим светом, словно домны всей страны слили сюда жаркую свою продукцию, а глубже, в протоках тихих лесных озер ощущение покоя, гармонии, умиротворенности целиком завладевает вами.
Все это — и протянувшуюся на 589 километров волнистую линию берегов; и аквамариново-синюю гладь сочлененных протоками 24 плесов; и кинутые в их чащу 160 островов, — все это создал своим стругом двигавшийся 25 тысяч лет назад гигантский Валдайский ледник: насыпал холмы морен, заполнял талыми своими водами впадины. Не оттуда ли сохраненные до наших дней студеная бодрость родников и свежесть воды и воздуха, пусть термометр показывает плюс тридцать два. Даже сегодня, нагнувшись за кустиком черники, вы наткнетесь на выпирающий из седого мха ледниковый валун. Огромная, пепельного тона глыба аккуратно уложена на самой верхотуре горы Ореховни. Приближаясь к пристани Неприе, рулевой парохода не выпускает из вида вехи над водой: отмечают скрытый под волнами огромный голец.
Не так-то уж мало у нас туристских заповедных мест. И задумчивое Череменецкое озеро, где так любили гулять И.Н. Крамской и Н.А. Римский-Корсаков; и хранящие память о крестоносцах водоемы литовского Тракая; и дальний Иссык-Куль с полями эдельвейсов и глядящимися в его воды вечными снегами Тянь-Шаня. Почему же, говоря языком театральных администраторов, «аншлаги и полные сборы» делает в первую голову Селигер?
Наш спутник по недавним плаваниям на байдарке «Нептун» московский физик Д.Н. Таптыков слушает и не может наслушаться превосходно оркестрованной сюиты, в которой слились и шорох набегающих волн и сдержанный, но полный силы шепот сосен; не может налюбоваться сменой ландшафтов, не может охватить взглядом весь неохватный твой простор, Селигерище. А ведь повидал на своем веку Таптыков и Великие озера Штатов, и альпийские водоемы, и многое другое. Но тянет его опять и опять на Селигер.
Вы выезжаете из Осташкова, и через два часа остановка: Новые Ельцы. С грохотом выгружаются байдарки, рюкзаки, палатки. И полчаса спустя не теряющие присущей осташам благожелательности старший диспетчер турбазы М.И. Герасимюк с директором К.Н. Соколовым будут решать почти неразрешимую задачу: на 630 плановых мест уже прибыло с оформленными путевками 859 человек! А народ все едет. А что прикажете делать с прибывшими без путевок прямиком из Ташкента? Или с дубненскими физиками, которые согласны поселиться под любой крышей? Наконец, с детьми, которых родители тоже хотят представить старику Селигеру?
***
...Мы побывали на Селигере, всего одной из 450 турбаз страны. Где теперь не встретишь человека с рюкзаком за спиной! Нам сообщили в Центральном совете по туризму, что счет занимающихся туризмом в стране ведется на десятки миллионов человек. Только по заветному талону автостопа (500 километров за целковый) будет путешествовать до миллиона человек.
Мы вспомнили было унылые очереди у окошечка диспетчера селигерской базы, но нас заверили, что с этим скоро будет покончено. Архитектор Ленгипрогора И.Ю. Плисс показал нам серию ватманов завтрашнего Селигера, преобразившиеся усадьбы двух нынешних и одной новой турбаз. Неплохо поработали товарищи зодчие, выдали уже все рабочие чертежи. На них маяки, эллинги, новые бухты в естественных складках местности, лагеря для летнего и зимнего жилья, даже десять небольших хижин-приютов в таких поэтичных местах, как Никола Рожок, Свапуще, Волгино-Верховье.
Одна из четырехсот пятидесяти. Ведь география турбаз начинается у нас на янтарных берегах Балтики и кончается уникальной долиной гейзеров на Камчатке! С нынешнего и по 1970 год туристы получат на всех турбазах около четверти миллиона новых мест. Пройдет два года, и палатки станут лишь атрибутом походов. На всех турбазах — комнаты на двух-трех человек. Подумали и о родителях с детьми: ребята смогут оставаться под присмотром воспитательниц, пока неугомонные папы да мамы, взвалив рюкзаки, будут шагать через перевал либо плыть по Жигулевской «кругосветке».
***
Вечерело. В сгустившихся тенях не различить идущую к бону лодку. Только светлая борозда на поверхности да такой же пунктир от весел долго отмечают ее путь на черной от подстилающего ее торфа воде. Озеро засылало. И тут, подобные лесным звездам, засветились по всей кромке берегов глаза костров. Один... другой... двадцатый. Да есть ли им счет и конец, этим огням, у которых говорят в этот час о пройденных путях и тех, которые еще будут пройдены!
Евг. СИМОНОВ.
