27 июля - день памяти народного артиста СССР, композитора Эдуарда Колмановского. Он ушел из жизни 30 лет назад. Десятки его популярных песен исполняются и сегодня. А песня «Хотят ли русские войны?» в нынешнее время звучит особенно.
Да, мы умеем воевать,
Но не хотим, чтобы опять
Солдаты падали в бою
На землю горькую свою.
Спросите вы у матерей,
Спросите у жены моей,
И вы тогда понять должны
Хотят ли русские войны...
Автор слов Евгений Евтушенко признавался, что первый исполнитель этой песни Марк Бернес стал его соавтором: «Сейчас уже просто невозможно восстановить, что там написал я сам, а что подсказал мне Бернес».
Марк Наумович и «заказал» эту песню. Встретив в 1961 году на английской выставке в «Сокольниках» Евтушенко, артист вдруг неожиданно воскликнул: «Женя, ну что, хотят русские войны? Подумай над этим. И напиши!»
- Евтушенко бывал у меня еще мальчиком, я знал, что он пишет стихи. Потом к нему пришла известность, - вспоминал в своих мемуарах Бернес. - Он хотел написать для меня какую-нибудь песню. К сожалению, два текста, которые он написал, были предназначены только для женского исполнения. Шли годы. И вот как-то мы встретились с ним на какой-то выставке. Там завязалась бурная дискуссия. И не только об искусстве. Я сказал ему в какой-то момент: «Напиши песню о войне, напиши, хотят ли русские войны или нет». Евтушенко подхватил эти слова, начал на месте лихорадочно импровизировать… На следующий день он принес два куплета, куплеты великолепные - первый и… третий. Он заупрямился, что второй куплет не нужен. «Почему это песня должна быть непременно из трех куплетов?» 8 октября, в день моего рождения, мы закрыли его в комнате на ключ и сказали, что не выпустим, пока он не напишет этот куплет. Он написал. Даже целых два варианта. Я выбрал тот, который не вошел в том его стихов.
Надо заметить, что к тому времени Марк Бернес уже редко снимался в кино и больше выступал на эстраде. К тому же пережил настоящие гонения, когда на него даже завели уголовное дело. В 1958 году артист выступал во Дворце спорта в «Лужниках» на концерте, посвященном юбилейному съезду комсомола. В ложе - правительство во главе с Хрущевым. Конечно, поэтому концерт был строго хронометрирован и выступления на бис артистов были исключены. Бернес, как и планировалось, спел две песни. Огромный зал его не отпускает, требует еще, не дает объявить следующий номер. Марк предлагал режиссеру спеть еще, но тот запретил. Как рассказывают очевидцы, наблюдавший эту заминку со стороны Никита Сергеевич, раздраженно бросил: «Что же он мо́лодежь не уважает!?»
Этого хватило, чтобы Бернес на какое-то время попал в черный список. Центральные газеты обрушились на него с критикой, мол, и зазнался он, и вообще, плохой певец - «голоса нет, шепчет что-то со сцены». Тут же к нему приклеилось обидное прозвище «шептун».
А еще вышел фельетон, в котором говорилось о том, как популярный киноактер, сидя за рулем своей машины, грубо отказался выполнить требования постового милиционера. И тот оказался на капоте движущейся бернесовской «Волги». Артист, рискуя каждую секунду сбросить его под колеса, не останавливаясь, проехал таким образом вокруг площади Дзержинского.
На основании этой публикации на Бернеса было заведено уголовное дело. Но заступились известные деятели культуры, которые забросали прокуратуру письмами с возмущениями. Дело прекратили. Но тут пришло сообщение, что в какой-то тюрьме Бернеса проиграли в карты! Точнее, его убийство. Марку Наумовичу об этом доложил какой-то случайный зэк - поклонник. Долгое время Бернес ходил с телохранителем.
Несмотря на такие сложности, Бернес продолжал работать. Текст будущей песни «Хотят ли русские войны?» Евтушенко показал композитору Эдуарду Колмановскому, с которым Бернес до этого уже записал ставшую известной «Я люблю тебя, жизнь».
- Я познакомился с Марком Наумовичем Бернесом летом 1957 года. Бернес был известнейший киноактер, популярный исполнитель песен. Я же был тогда еще довольно молодым композитором, - вспоминал композитор. - Я написал музыку и сыграл песню в студии грамзаписи, где она была одобрена. Но Бернес со свойственной ему прямотой музыку забраковал, сказав, что мелодия, по его мнению, неудачна. Бернес вообще в оценке песни не терпел никаких компромиссов и кому угодно говорил только то, что он думал. И вот вера в Бернеса, в его вкус, в его мелодическое чутье, в музыкальную прозорливость заставила меня написать совершенно новую музыку. А это гораздо труднее, чем писать ее в первый раз, потому что приходится отрешаться от созревшей уже однажды мелодии, одобренной к тому же компетентными музыкантами... Впоследствии я заметил, что Бернес переживал «роман» с каждой новой своей песней. Я не случайно говорю «своей», потому что Бернес работал вместе с автором стихов над каждым словом. Он не был музыкантом. Ноты он называл «чаинками». Но он работал вместе с композитором и над музыкой песни, и в этом ему помогали редкое, удивительное чувство песни, необыкновенное мелодическое чутье, совершенно особое ощущение сплава слова и музыки.
Впервые эта песня прозвучала в исполнении Бернеса накануне XXII съезда Коммунистической партии СССР в 1961 году. Позже она зазвучала и в радиоэфирах. По словам Евтушенко, Главное политическое управление Советской армии и Военно-морского флота требовало запретить эту песню как пацифистскую, «деморализующую наших солдат».
- А потом, когда министр культуры Фурцева все-таки настояла на этом, то ансамбль песни и пляски Советской Армии им. Александрова исполнял песню во всех заграничных гастролях, - вспоминал Евгений Александрович. - Хрущев на банкете в Кремле подпевал со слезами на глазах, а те идеологические генералы, которые когда-то запрещали ту же самую песню, не без удовольствия бросали лавровые листики успеха в свой супчик.
Подписывайтесь на канал "Пераново перо", ставьте лайки и оставляйте комментарии, потому что любое мнение интересно для нас.
Олег Перанов
