Махмуд II в юности чуть не лишился жизни в ходе переворота, когда мятежники едва не истребили всю османскую династию. Однако, он сумел прийти к власти, но у своего народа и войска, как говорится, был «на карандаше» и действовать ему приходилось очень осмотрительно.
Хотя Египет фактически отпал и проводил самостоятельную политику, французы вели экспансию в Северной Африке, а русские стояли на Дунае, наибольшую опасность для государства представляла внутренняя оппозиция. И главной угрозой его правлению стал янычарский корпус, который султан таки сумел ликвидировать. Это позволило провести запоздавшие реформы, и потому Махмуд оставил о себе хорошую память, хотя каких-либо внешнеполитических достижений у него не было, только одни неудачи.
Избавиться от янычар хотел еще Осман II за два столетия до него, но был отправлен ими на небо при попытке покинуть столицу, чтобы присоединиться к верным сипахам. Но поначалу главной задачей его потомка были не изменения в комплектовании армии, а попытка умиротворить страну. В наследство от своего предшественника Махмуд получил войну с русскими, которую он, естественно, проиграл. А затем османы плохо себя проявили в время сербских восстаний и греческой революции.
Поэтому всем было очевидно, что реформы назрели, и султан приступил к созданию войска нового типа. Чтобы не волновать людей понапрасну, сначала турки взялись за свою артиллерию. В нее было принято много европейцев в качестве офицеров, особенно французов и немцев. Но когда была сформирована и начала тренировки пехота, на третий день янычары восстали. Это случилось 15 июня 1826-го года.
Их разгон вошел в историю, как Олай-и Хайрие («благоприятный инцидент» или «хорошее событие») – войска нового строя нацелились пушками на казармы, прикрыли фланги кавалерией и расстреляли всех, кто не убежал. Четыре тысячи человек в тот день сложили голову, в пять раз больше взяли в плен и побросали по тюрьмам. Религиозный орден бекташи, который в духовном плане окормлял корпус, также был распущен. Его лидеров отправили на небо, а их имущество конфисковали.
В отличие от янычар 19-го века, которые, в основном, являлись детьми от смешанных браков, на этот раз в армию стали набирать сельских турок. За неимением необходимого количества собственных офицеров, их обучали и командовали ими иностранцы. Поскольку ближайшие соседи то же самое сделали раньше, османы слили русским в новой войне, допустили прорыв мятежного египетского вассала Мухаммеда Али в Центральную Анатолию и были вынуждены смириться с тем, что французы отняли Алжир.
Однако, в гражданской сфере дела обстояли лучше. Была введена система министерств, учреждена почта, начальное образование сделано обязательным. А самое главное – впервые в истории Османской империи был созван парламент, что даровало преемникам Махмуда IIнекоторую политическую стабильность.
Но главной его заслугой следует считать тот факт, что был начат курс на построение национального турецкого государства. До этого мусульмане даже в самой Турции не являлись едиными и находились в «культурной оппозиции» к сословию (или народу?) османов – космополитичному объединению, которое было создано в предшествующие столетия за счет обращения в ислам христианских детей в рамках системы девширме. Разгон янычарского корпуса лишил их политической силы, и эти люди вскоре стали обычными турками.
Однако, изменения не гарантировали новых побед и не переломили внешнюю и внутреннюю ситуацию мгновенно. Османская армия больше никогда не смогла вернуть свои лучшие дни. Тем не менее, султан оставил после себя светлую память – его при жизни называли муджаддидом, человеком, что приходит раз в сто лет, чтобы возродить государство. А потомки нарекли Махмуда II Великим.
