С дрожащим пламенем свечи,
по тропинке брёл почти в ночи,
Всё глубже в лес и вдаль от дома,
по случайно найденной тропе,
Ведь он подумал: может снится,
с участком прямо на границе –
Вот лес, а сквозь него искрится
нечто, будто взгляд во тьме,
Со свечой к границе леса,
к циклопической стене,
А за ней тропа блестит в росе;
Не внемля разуму, испугу,
на каждый шаг три сердца стука,
Над головой беззвёздный купол,
сомкнулась клетка из сухих ветвей,
Ведомый странным интересом,
зовущим вдаль проклятым бесом,
Тот навалился тяжким весом,
аж вязнут ноги средь корней,
И время тянется беззвучно,
не слышно ветра, ни зверей,
Лишь в голове: «Приди скорей»
Деревья здесь – как будто отравили,
меж них повисший запах гнили,
Тишину чумного леса
прорезает погребальный стон,
Свеча становится всё меньше,
и тает с воском вся надежда,
Привычный мир остался прежде,
тропа же тянет вниз, под склон,
И вот он вышел на поляну,
в мольбе, что это жуткий сон,
Но дремлет здесь лишь
из ветвей плетеный трон;
«Прочь!» – завопило всё внутри,
да разум в теле оказался взаперти,
Продолжил путь по проклятой земле,
к трону, сквозь саван тумана,
В плетёный трон рывком прибило,
незримой чуждой миру силой,
И лишь как ветви тело обхватили,
спал сомнамбулический дурман,
И пламя под ногами танцевало,
– ох, если б это был обман,
Но свеча из рук уже упала,
и вспыхнул дьявольский капкан.
