Священность того, что не может быть святым, всегда оборачивается в опошление того, что действительно свято.
М. Юн. Мысли вслух
На Украине творится, конечно, жуткий жабогадючник. Вот судят бывшего командира одной из частей сил спецопераций ВСУ, у которого провалилось задание по угону российского самолёта, причём судят его почему-то за государственную измену, а к тому ещё и прибавили отчего-то мошенничество. Но то дело такое. Судебно-следственная система Украины уже примерно с 1995 года начала представлять собою нечто совершенно невообразимое с точки зрения любого российского юриста, даже хорошо знакомого с выбрыками нашей аналогичной системы. Я не шучу. Когда я привозил, скажем, в Красноярск и давал почитать некоторые судебные акты российским юристам, кстати, очень-очень-очень скептично относящимся к российскому правосудию, то поначалу они говорили мне, что, мол, ничего не понятно, так как написано на украинском, а когда я им переводил, то ... они сомневались, что я перевёл правильно, ну, мол, может, чего я не так понял... ага, да-да...
Ну, скажем, у меня есть акт о взятии под стражу человека на том основании, что этот человек критично относится к следователю и не доверяет ему. Или вот: акт, в котором на серьёзных щах утверждается, что доказательством вины обвиняемого является... использование им своего права не давать показаний в отношении самого себя, а также отвод следователя. А ещё я лично держал в руках приказ об увольнении человека с работы по инициативе администрации, в котором в качестве единственного основания для такого увольнения было указано то, что этот человек обратился в суд за восстановлением его на работе, и взыскании жалования за вынужденный прогул и суд иск удовлетворил. Ещё раз: это — прямо написано в приказе! Написано, а не подразумевалось, не служило поводом... Скажите, Вы хоть что-то подобное то ли по наглости, то ли по глупости можете представить себе в России? Я — нет. Тем более, что всё описанное относится не к какому-то галичанскому захолустью, а к Ирпеню (просто пригород Киева, ну вот как Химки и Москва или Бердск и Новосибирск) и Днепропетровску (неслабый, доложу вам городок, уж точно — не медвежий угол).
Но сейчас я хотел бы поговорить о другом.
Замечу, что залог как мера пресечения в уголовном процессе был совершенно неизвестен в СССР, но существует во «многих цивилизованных странах мира».
Для того, чтобы понять что это такое, надо разобраться с тем, что из него следует.
Кстати, обращаю внимание, что с некоторыми объектами до известной меры можно работать и не определяя их, не давая им формального определения, если только мы в состоянии определить не сами объекты, а их отношения с иными объектами рассмотрения. Кстати, именно так мы можем найти нужное определение, хотя и не с неизбежностью.
Подчеркну: определённость отношения объекта для-иного это всё-таки не определение, а характер
Итак. Пусть имеется субъект, к которому применена мера пресечения в виде освобождения под залог. Что это значит, например, для самого субъекта.
Если масса залога внесена (о размере этой массы — отдельная песнь), то субъект освобождается из-под стражи, правда, всё равно его свобода оказывается ограниченной, например, запретом выезда за пределы населённого пункта. По существу, этот субъект оказывается под подпиской о невыезде с точно такими же правовыми последствиями для его свободы, не так ли?
Ну, подробно о залоге как мере пресечения можно прочесть в ст. 306 УПК РФ, например, и в соответствующих процессуальных кодексах иных «сильно цивилизованных стран», включая Украину. Просто я сейчас не собираюсь говорить о тонкостях норм, относящихся к такой мере пресечения.
Без особой потери общности можно говорить не о всяком залоге, а о залоге строго денежном. В конце концов в нормах в капиталистическом, в товарном обществе именно деньги оказываются некоторой универсальной мерой, с которыми соразмеряется всё остальное... что? — имущество!
Имущество! А если взять ещё конкретнее, то не само имущество, а весьма специфичное отношение к этому имуществу — право распоряжения таким имуществом.
Иными словами:
такая мера пресечения как залог сводится к получению на время ограниченной свободы против внесения определённой суммы денег. То есть в данном случае сумма залога оказывается именно мерой личной свободы человека. Вот так — ни много и ни мало. Иными словами, товарность проникла уже и сюда.
Где мы ещё видели такого рода отношения?
1. в рабовладельческом обществе, где возможно было выкупить свободу раба;
2. в феодальном обществе, где возможен выкуп из крепостной зависимости;
3. в капитализме... и это при том, что как раз при капитализме, вроде бы декларируется святость, неотчуждаемость и безначальность именно личной свободы, но это поначалу, а затем, тем не менее... помните замечательную песню, которую пел Пол Робсон:
You load sixteen tons an' whaddya get?
Another day older an' deeper in debt
Saint Peter doncha call me 'cause I can't go
I owe my soul to the company sto'
Да-да: “I owe my soul to the company store”!
Не так сложно сообразить теперь, почему в советской и вообще в социалистической системе норм в принципе не было возможно иметь такую меру пресечения как свобода под имущественный залог.
Но хорошо, сейчас за окнами капитализм, продаётся и покупается всё на свете, даже то, что вообще не есть отчуждаемым, а потому чего уж тут вдаваться в детали! А всё же слегка вдадимся... хотя бы для того, чтобы показать, что даже та система норм, которая построена на указанном обмене личной свободы на имущественное право, никак не будет сочетаться с текущими нормами, например Конституции РФ и даже ... УПК РФ.
Вот что, например, написано в п. 1 ст. 97 УПК РФ:
1. Дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных настоящим Кодексом, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;
3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Ага, то есть всякая мера пресечения избирается исключительно с целями, которые предусмотрены в п. 1 ст. 97 УПК РФ, и ни с какими иными, не так ли?
Но тогда при чём тут имущественный залог?
Скажите, каким образом внесение денег или иного имущества может предотвратить, например, продолжения занятия преступной деятельностью или объявления себя в нетях для дознания, следствия или суда, как он спасает от угроз свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства... и далее по тексту? Но тогда надо признать, что такая мера пресечения как залог вообще не удовлетворяет целям для меры пресечения вообще... во всяком случае так, как они указаны в п. 1 ст. 97 УПК РФ и если человек вообще может быть в соответствии с этими целями выпущен под подписку о невыезде и указанные цели вполне достигаются именно подпиской о невыезде, то причём тут деньги или имущественный залог?
Спросите меня — причём тут они... и я скажу Вам.
Деньги тут нужны только с одной единственной целью:
установить цену личной свободы, превратить её в товар, и, тем самым установить имущественный ценз для личной свободы подследственного или подсудимого. Если человек принадлежит к некоторой имущей корпорации, то вот вам имущественный ценз и личная свобода, а если нет, то нечего тут подозреваемых или подсудимых (но ещё невиновных в преступлении, не осуждённых!) нищебродов отпускать болтаться. Как нечего им и искать защиты в суде от гражданских правонарушений.
Вы, конечно, спросите меня: а как же быть со ст. 19 Конституции РФ тогда, в которой говорится буквально следующее:
Статья 19
1. Все равны перед законом и судом.
2. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.
3. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации.
Спросите меня, спросите!
И я отвечу вам: «А вот не знаю!»
Что делать с тем, что законодатель, устанавливая залог как цену личной свободы, ещё и имеет наглость возлагать определение цены такой свободы на суд, который устанавливает эту цену заведомо дифференцированно и тем самым устанавливает вообще именно имущественное неравенство людей перед законом и судом?
Но ведь буржуазный порядок тем-то и противоречив, что он никогда не в состоянии осуществить буржуазные гарантии равенства прав и свобод, которые, однако, он декларативно, именно декларативно признаёт и неотчуждаемыми, и безначальными, и равными.
В буржуазном порядке те, кто может уплатить пошлину или внести залог всегда окажутся равнее тех, кто не может.
Таков он этот мир буржуазии, с порядками, основанными на буржуазных правилах. Этот мир порождает фактическое имущественное правовое неравенство всегда, делая товаром даже физические и нравственные страдания.
И тут делать остаётся только и исключительно одно: ликвидировать буржуазный порядок и устанавливать государство диктатуры пролетариата, не допускающее в принципе соразмерение имущественных прав с личными.
Сделайте собственность вообще или такую химеру как частная собственность на средства производства — в частности, священными, сделайте товарность всепроникающей и незыблемой... и ... всё станет товаром и ничего не будет свято.
И наоборот.
Сделайтем действительное равенство, действительное братство и действительную свободу священными;
сделайтем священным принцип «один за всех и все за одного»;
сделайтем незыблемым и священным принцип: «человек человеку — друг, товарищ и брат» (самые либеральные, между прочим, максимы);
превратитем эти начала в нормы..
и вам никому в голову не придёт такой позор как установление имущественных цен на свободу, на физические и нравственные страдания, на справедливость.
К слову, библейское слово маммона имеет происхождение от арамейского слова — מאמון [ма'амон]... а знаете что оно означает? Вот не поверите — ценность, взятую в залог; то, чему можно доверять.
Очень духовно и скрепно, не правда ли, лицемеры?