Продолжаю тему, как рота диверсантов «Бранденбурга» разметала несколько дивизий и захватила мосты через Двину, и что случилось после этого. В прошлой статье я рассматривал награждения 10 июля 1941 года, которые составил самый эпический герой обороны Даугавпилса (Двинска) полковник Белоусов. Тогда он наградил самого себя, интенданта из штаба дивизии, (вывезшего его в тыл), нескольких чинов штаба, и трех командиров частей с их заместителями. Но значительную долю награжденных составили военнослужащие 46-го танкового полка, которых мы пока еще не рассматривали, за исключением их командира Есина. Как признал сам полковник Белоусов, именно танкисты этого полка стали кадрами дивизии, которую он начал формировать.
Посмотрим еще раз на подвиг самого полковника Есина, чтобы не отрывать его от рассмотрений действий подчиненных. По описанию из наградного листа следует, что полковник Есин руководил боем под местечком Ионава, на переправе через Вилию, в ночь с 26 на 27 июня. Там он первым на танке прорвался через мост, потом вышел из танка и личным примером увлек к мосту военнослужащих, и потом вывел их из окружения, в том числе основные кадры полка. Как я писал, остается загадкой, как они всё дружно достигли штаба 27-й армии в Бежаницах, поскольку дороги на север уже 25-го были захвачены противником. Полковник Белоусов этот наградной лист одобрил, а потом передал пишущую машинку полковнику Есину, поскольку следующие наградные листы составлял уже сам командир полка, Белоусов их только подписывал.
Для тех, кто прочитал предыдущую статью и понял технологию, не составит труда догадаться, кого несомненно представил к награде полковник Есин. Первым стал комиссар Ерофеев Иван Кузьмич, заместитель командира 46-го танкового полка Есина по полит части. Комиссар тоже совершил подвиг в ночь с 26-го по 27 июня на мосту через Вилию. Замполит всю ночь, находясь вне танка, расталкивал горящие машины, и вывел подразделения полка из окружения. Да, еще у его танка прямо на мосту спала гусеница, и комиссар её надел. Затем, надо полагать, он вместе с командиром полка промчался по тылам и оказался в Бежаницах. Полковник Есин представил своего политзама к ордену 10 июля, полковник Белоусов утвердил. Комиссар полка, несомненно, возглавил список ценных кадров новой дивизии.
А следующим кадром стал начальник штаба 46-го танкового полка подполковник Зазимко Андрей Владимирович. В ночь с 26 на 27 июня и он совершил подвиг на переправе через Вилию. Личным примером увлек за собой танки (как и командир полка). По дороге у его танка оказалась сбита гусеница (как у комиссара), начштаба под огнем её надел и вывел подразделения полка из окружения. Осталось неясным, в одном ли танке с комиссаром они ехали? Но он тоже оказался в Бежаницах. Полковник Есин представил своего подчиненного к ордену, и полковник Белоусов 10 июля награждение утвердил.
После руководящей тройки следущим награду получил командир роты этого же полка, старший лейтенант Сазонов Григорий Тихонович. И он тоже совершил подвиг у переправы через реку Вилия у местечка Ионава. «Он шел со своим танком и ротой на пролом моста через горящие танки. Когда его танк был подбит и одновременно загорелся на мосту, он выскочил из горящего танка и проталкивал танки в пешем строю вне танка». Получается, что проталкивал вместе с комиссаром. Его танк горел на мосту, а рядом чинил гусеницу начальник штаба. Впрочем, исправлял гусеницу и комиссар, возможно, они с лейтенантом проталкивали танки по очереди. Но если подвиги похожие, то нет причины не давать орден и лейтенанту, и полковник Белоусов с этим согласился.
Старший лейтенант Саврей Тимофей Григорьевич – это командир другой роты этого же 46-го танкового полка. Он тоже совершил подвиг.
«Командир роты старший лейтенант САВРЕЙ был выделен для взаимодействия с 201 СП во время атаки на перешедшего к обороне противника мужественно вел роту в бой, где наскочил на противотанковый район обороны, в результате неровного боя против превосходящих сил противни он уничтожил противотанковые фашистские гнезда. В этом неровном бою командир роты был сильно ранен в ногу. Не покидая поля боя он эвакуировал танки под прикрытием своего огня. В этом бою было оставлено три горящих танка. Остальные семь танков он благополучно вывел из поля боя».
Мне неизвестно, сколько рот было в 46-м танковом полку, но совершенно точно, что, кроме двух танковых, присутствовала еще и разведрота, поскольку полковник Есин напечатал представление на командира разведроты 46-го танкового полка Кулыгина Павла Николая Михайловича , правда, посмертно.
А вот заместитель командира разведроты по политчасти младший политрук Кондратьев Леонид Николаевич оказался вполне живым. После гибели командира он взял на себя управление ротой, 27-го июня по Ионавой. Политрук также помогал чинить перебитую гусеницу и носил снаряды. Полковник Есин представил политрука к награде, комдив Белоусов утвердил.
Ночь выдалась адской, гусеницы в танковом полку летели одна за одной, но их быстро ставили на место. Мы видим, что траки чинили комиссар, начальник штаба полка и политрук разведроты. Возможно, конечно, что все эти командиры ехали на одном танке и разбирались с одной гусеницей, но такая концентрация руководящих кадров на одну машину кажется маловероятной. Впрочем, чего только на войне не случается. Но, может, это не последняя гусеница?
И точно, следующим награжденным стал сержант разведроты танкового полка механик-водитель по фамилии Лопата. Около Ионавы у его танка оказалась перебита гусеница, сержант под огнем её соединил. Таким образом, это оказалась уже четвертая повреждённая и исправленная бронемашина. Хотя… не в этом ли танке был и политрук роты? А может механик-водитель послужил прототипом для всех остальных? Ему по должности больше подходит заниматься гусеницами, нежели комиссарам и политрукам.
Сержант Лопата довольно неожиданно вклинился в группу командиров. Все-таки начальники, даже в невысоких должностях, проявляли себя ярче. Еще один подвиг совершил командир взвода 46-го танкового полка младший лейтенант Александров Александр Андреевич. Из описания подвига совершенно неясно, где и какого числа происходили события. Но командир взвода, несмотря на ранение, продолжал командовать и не покидал боя, пока не покинул его, под прикрытием других танков, и не привел машину на сборный пункт. Командирский танк был три раза подбит, а экипаж ранен.
Итак, подведем итог: в 46-м танковом полку значимые подвиги совершили командир полка, комиссар полка, начальник штаба полка, три командира роты, политрук роты, командир взвода и один механик-водитель. Всем им, невзирая на чины, полковник Белоусов по справедливости выписал весомый орден Красного знамени. А сержант Лопата оказался единственным «нижним чином», награжденным этим орденом, среди группы командиров и политработников 84-й моторизированной дивизии. Это не все награждения в 46-м танковом полку, были еще представления более низкого ранга. Так, орденом Красной звезды был удостоен еще один командир взвода, но, чтобы не усложнять, стоит остановиться.
Напоследок я снова взглянул на наградной лист на генерал-лейтенанта Акимова, руководившего обороной Двинска, и смутные сомнения пришли мне на ум... Документ анонимный, неизвестно кем подписанный, и без первоначальной даты, но оформлен он поразительно похоже на остальные представления, завизированные полковником Белоусовым. Судите сами – простой лист, не типографский бланк, одинаково пропечатанные разделы, разделенные характерными черточками. Все это один стиль. А не полковник ли Белоусов наградил и генерал-лейтенанта Акимова?
Резолюция командующего 27-й армией генерал-майора Берзарина проставлена той же датой, что и остальные представления полковника Белоусова – 20 июля 1941 года, окончательно оформлены Военным советом фронта 22 июля, и узаконены Верховным Советом 27 июня - всё идёт одной серией.
Для сравнения можно посмотреть награждения из этой же серии, но оформленные другими людьми - они выглядят совершенно не так. Используются фирменные бланки, чернила другого цвета, шрифты, некоторые написанны от руки и пр. Ниже пример для сравнения:
Таким образом, если стиль оформления нам подсказывает правильно, то полковник Белоусов наградил не только сам себя, но и своего вышестоящего начальника. (Неизвестно, правда, был ли он подчинен ему в Двинске формально, или «совершал подвиги» исключительно по собственной инициативе и «независимо»).
Не знаю, стоит ли делать какие-то выводы? В старину бытовала поговорка: «смелость города берёт». Тут мы видим другой пример – как решительный командир, его верная пишущая машинка, и сплоченная группа товарищей могут создать целую плеяду героев. А города… ну а что города?
И несколько слов, что же случилось далее, после оформления блистательных подвигов. В ближайшие дни после 10 июля из окружения вышел номинальный командующий 84-й мотодивизией генерал-майор Пётр Иванович Фоменко. Полковник Белоусов после этого не только прекратил свою наградную деятельность, но и, похоже, перестал формировать новую дивизию, оставив это дело прежнему командиру. У Белоусова тут же обострились последствия тяжелого ранения, и он отбыл на лечение. В последующих представлениях к наградам (коих у него было предостаточно), про это ранение почему-то писали «легкое». Но после 25 июля награды были утверждены Верховным Советом, и впоследствии нашли всех героев.
Ссылки на предыдущие публикации
Первая часть миницикла о мостах и диверсантах "Как все провалить и получить за это награду, или мосты через Двину" по ссылке
Вторая часть Как захватывали и как НЕ захватывали мосты диверсанты «Бранденбурга» - по ссылке
Третья часть - Другие герои обороны Двинска
Четвертая часть (эта) - Герои танкового полка
Пятая часть - Последущие судьбы защитников двинского рубежа