Обычно профессиональной деформацией называют специфические черты личности и характера, вырабатывающиеся под влиянием профессиональных занятий. Например, следователь подозревает вообще всех, а учительнице русского языка бросаются в глаза ошибки.
Таких подробностей о давно умерших людях мы узнать, разумеется, не можем, а вот найти профессиональную деформацию в самом буквальном смысле — изменения формы и пропорций костей в результате каждодневной деятельности, археологам вполне удаётся.
Удалось им это и в отношении древних египтян, благо, общество у них было жёстко стратифицировано, социальная мобильность почти отсутствовала, а шансов сменить профессию у жителя Та-Кемет почти не было. Изыскания свои учёные сосредоточили на мемфисском некрополе Абусир, наиболее известном захоронениями царей Древнего царства, XXVII—XXI веков до н. э., но есть там и мастабы и пещерные захоронения другой древнеегипетской знати.
Ну а самое главное — отличная сохранность захоронений. Их конструкция и содержимое — надписи, рисунки, погребальный инвентарь и прочие признаки, позволяют не просто на глазок оценить социальный статус похороненных людей, но и точно узнать, как их звали и чем они занимались при жизни.
Археологи решили сосредоточиться на писцах, живших в III тысячелетии до н. э. С одной стороны, труд древнеегипетского писца лёгким отнюдь не был. Был он тяжёлым, монотонным и состоял из однотипных действий, что не могло не отражаться на костях. Однако при этом писцы занимались не только составлением документов. Им нередко поручали храмовый учёт, административное управление и прочие весьма высокостатусные в древнеегипетском обществе занятия, так что при всей тяжести своего труда они, тем не менее, были в Та-Кемет людьми привилегированными и могли рассчитывать на похороны рядом с царями.
Для проверки своей гипотезы археологи изучили около семи десятков скелетов взрослых мужчин, три десятка из которых на основании контекста находки можно было уверенно отнести именно к писцам. Впрочем, в число тридцати попали вообще люди, которым при жизни нужно было много писать, например, один высокопоставленный чиновник. Остальные же четыре десятка скелетов послужили контролем.
В результате гипотеза всё же подтвердилась — удалось выявить изменения скелета, которые указывают на то, что данный конкретный человек при жизни работал древнеегипетским писцом. Так, для писцов оказались характерны остеоартроз суставов, соединяющих височную кость с нижней челюстью и дегенерацию суставов с правой стороны тела — от ключицы до запястья и мыщелка правого бедра. Позвоночник, особенно шейный отдел, остеоартроз тоже не миновал.
Все эти недуги связаны с тем, что писать древним египтянам приходилось в весьма неудобной позе, наклонив голову вперёд, что объясняет проблемы с позвоночником. Ну и понятно, как и все люди, писцы в большинстве своём были правшами, что отразилось на правой руке от плеча до кисти. Ну а челюсти повреждались из-за того, что писали египтяне палочками-кисточками, рабочие концы которых приходилось постоянно жевать, подобно тому, как в более поздние времена приходилось чинить гусиные перья.
В нижней же части скелета изменения были вызваны тем, что ни письменных столов, ни эргономичных кресел древнему египтянину не полагалось. Судя по сохранившимся изображениям, сидеть писцу приходилось «по-турецки», скрестив ноги и положив на колени писчий материал. Иногда, впрочем, писли, стоя на одном колене или вовсе на ногах.
Естественно, постоянное пребывание в столь причудливых позах отражалось на поясе нижних конечностей и самих ногах — изрядно деформировались седалищная кость, мыщелок правого бедра и правая же таранная кость. Впрочем, как раз внизу скелета отличия между писцами и контрольной группой хоть и есть, но весьма невелики — по всей видимости, по-другому древние египтяне и не сидели, а писцы просто проводили сидя больше времени.
