И с этого дня она стала избегать совместных прогулок, объясняя это уроками с Верой Алексеевной, и чувствуя, что и они хотели бы гулять вдвоем. Но правдой было и то, что все свое свободное время, Оля действительно старалась проводить с Верой Алексеевной, занимаясь с ней тем, о чем еще два месяца назад понятия не имела.
За три недели до начала учебного года они собрались за столом втроем, чтобы обсудить как же они будут жить дальше.
– В принципе мы с тобой, Оля, можем жить здесь, ведь отопление у нас есть, магазин в поселке есть, и до него всего 20 минут ходьбы. Вот только раньше чем в городе просыпаться придется, – начала разговор бабушка.
Но Михаил Савельевич встал и достал из своей сумки крошечную красную коробочку, он открыл ее и протянул бабушке, та удивленно глядела на золотые кольца которые ну просто притянули взгляд Оли, восторженно воскликнувшей:
– Какая прелесть! Бабуля, примерь, – попросила она, хотя уже знала что колечко для бабушки будет впору, так как тот перстень, что носила бабуля, она мерила и он подошел на средний палец Оли, по нему и выбирали они с Михаилом Савельевичем и Пал Палычем это самое колечко.
– Ты с ума сошел – воскликнула Лидия Николаевна.
– Нет, я пока в своем уме, но сойду, если ты мне откажешь.
– Бабуля, – возмутилась Оля, – ну ты же видишь, как хорошо мы втроем живем, к тому же я в любом случае у Михаила Савельевича буду жить, мне больше деваться некуда, значит и ты тоже. Ты же сама говорила Вере Алексеевне, что молодежь, то есть моя тетушка с мужем, Викой и Ильей , должна жить отдельно.
– А вот Пал Палыч утверждает, что не болезни, а одиночество сокращает жизнь, – со всей серьезностью сказал Михаил.
– Обложили, как медведя в берлоге, да еще и Пал Палыча в сообщенники взяли, – сказала сердито бабушка.
А потом встала, подошла к сидящему на стуле Михаилу Савельевичу и сказала:
– Как это прекрасно, что моя юношеская мечта скоро сбудется.
Она обняла его сзади, тихонько прошептав на ухо, чтобы Ольга не слышала:
– Я люблю тебя.
Но та хоть и не услышала, но все прекрасно поняла, и тут же вскричала:
– Только свадьба будет здесь, обязательно здесь, тут все такие хорошие, добрые, не то что в городе.
И уже на следующий день они все втроем поехали в город. И в один день заключили брак и заказали на ближайшее воскресенье праздничный обед, который назвали не запоминающимся для Оли словом “кейтеринг”.
И вот наступил день свадьбы, больше всех этому знаменательному и для нее тоже событию, радовалась Ольга. На свадьбе должна была быть вся семья дочери Лидии Николаевны с детьми и родители зятя. Пригласили также и Дарью Павловну, и еще семейную пару, с которой Михаила Савельевича и его покойную жену связывала давняя дружба. Ну и, конечно, были приглашены все ближайшие соседи. С самого утра у их двора стояло уже две машины, а вскоре появились сотрудники кейтеринговой компании.
А через два часа они втроем, молодожены и Оля, встречали у ворот прибывающих гостей и вот, встретив последних в их списке гостей, они собрались было зайти во двор, как вдруг увидели, что возле дома остановилось такси. Сначала из машины вышли двое мальчиков лет восьми.
– Видно погодки, – решил Михаил Савельевич, так как один из них был чуть выше другого, а потом появилась женщина, и последним, задержавшись, чтобы расплатиться с таксистом, вышел красивый высокий мужчина и Михаил Савельевич ахнул, они с Олей были на одно лицо, – сын Лидочки, – радостно подумал он, – хороший сюрприз к нашей свадьбе.
И он первым сделал шаг навстречу гостям, так как и Лидия, и Ольга явно были в растерянности.
– Проходите, гости дорогие! Я Михаил Савельевич, а вас, молодые люди, как звать величать? – обратился он к мальчикам.
– Я Костя, – ответил тот, что постарше.
– А я Дима, – сказал другой.
И они тут же кинулись к бабушке.
А сын, Михаил уже знал что его зовут Александр, уже подходил к нему:
– Здравствуйте, я рад с вами познакомиться, и они представились друг другу.
– А я Марина, и от всего нашего семейства поздравляю вас, мы, конечно, были удивлены но рады, очень рады тому, что нашей дорогой Лидии Николаевне не будет грозить одиночество. А потом, улыбаясь, она подошла к Оле и сказала:
– Я рада, Оленька, с тобой познакомиться.
И они все зашли во двор.
– Вот не думал, мама, что на твоих шести сотках может разместиться столько народа, да еще и умудриться не потоптать твои грядки, – увидев гостей рассмеялся Александр.
А потом было чудесное свадебное действо, ведь были даже ведущие: соседка Вера Алексеевна и Оля. Это было сюрпризом и для Лидии, и для Михаила. Вера Алексеевна нашла и баяниста, и он сидел пока в стороне, ожидая своего часа. Погода стояла прекрасная, как бы приветствуя не особо молодых молодоженов. Торжественное начало свадьбы вызвало много аплодисментов, пожеланий счастья, а переход к такому не менее приятному действу, как обед, дал возможность гостям пообщаться, а дальше все шло по плану Веры Алексеевны и Ольги: были застольные песни, были танцы под баян, а потом пела Ольга, чудесно пела и много, так как ее репертуар местные гости хорошо знали, и требовали петь все подряд.
А потом Оля с бабушкой пели дуэтом, это было настолько красиво, что все за столом замолчали, и с волнением слушали их. Оля нет- нет да и обращала свой взгляд на отца, ей очень хотелось узнать нравится ли ему ее пение, но он смотрел то на гостей, то на баяниста, и только однажды глянул на нее, но в его глазах читалось только любопытство.
– Ведь он меня совсем не знает, – разочарованно думала Оля, а завтра или послезавтра он уедет и больше я с ним никогда не увижусь. Но он все равно хороший, у него спокойная и улыбающаяся жена, веселые и подвижные мальчишки, и я с удовольствием с ним пообщалась. То есть он сейчас счастливый отец семейства, – решила Оля, – а вот про нас с мамой такого не скажешь. Мы живем с ней, как чужие.
И ей вдруг захотелось плакать, но она взяла себе в руки и продолжила программу праздника, они хором с Верой Алексеевной объявили вальс в исполнении виновников торжества.
Баянист заиграл вальс Хачатуряна из фильма “Маскарад” и Михаил по всем правилам пригласил Лидию на танец. Танцевали они хорошо, гости даже удивились, не ожидая от них такого мастерства, поэтому долго им хлопали и кричали “браво”.
Свадьба шумела до самых сумерек, а потом как будто по мановению волшебной палочки, пока гости танцевали, все было убрано и представители фирмы кейтеринга уехали, забрав все свое оборудование.
– Да замечательно все было организовано, – говорил Пал Палыч, помогая нести к машине один из последних стульев, – вот если я надумаю жениться, то непременно свадебный стол закажу у вас, очень мне понравилось все, даже ваши стулья, – улыбаясь говорил он.
Весь следующий день семья провела вместе, для Оли это было хорошим уроком для будущей семейной жизни, как сказала ей уже вечером бабушка. Несмотря на то что она не знала ни семью дочери, ни семью своего отца, она без всякого стеснения с удовольствием общалась с двоюродным братом и сестрой, которые были чуть младше ее и с сыновьями отца хотя те были еще младше. Общаясь с ними за обедом Оля тихонько спросила сидящего рядом с ней Михаила Савельевича:
– А кем же мне приходятся папины сыновья?
– Я хоть и не силен в родственных отношениях, но по-моему они твои единокровные братья.
А через некоторое время увидев отца и тетушку вместе она подбежала к ним и взяв их за руки радостно произнесла:
– Спасибо вам за братьев и сестренку, я так рада, так рада им всем.
В последний вечер перед отъездом сына они сидели все вместе в беседке и пели, и их дружные голоса в летних сумерках неслись ввысь, вызывая улыбку у соседей.
– Видно в роду у Лидии Николаевны все потомки голосистые, ишь как красиво выводят, – думал Пал Палыч, да и остальные были того же мнения.
С утра все уехали, зять сначала повез семью сына на вокзал, где они с женой их и проводили.
А вскоре, освободившись от всех дел Лидия Николаевна устроила семейный совет на котором они решили, что весь сентябрь она проведет здесь на даче, а они вернутся в город, в квартиру Михаила Савельевича, а на выходные будут приезжать на дачу, чтобы с октября уже закончить все дела и со спокойной совестью уехать на зиму в город.
– Я и на школьную линейку не приеду, вы там сами разбираетесь. А в октябре займусь тобой, Оля, если мать мирно тебя не отдаст, то пойду в опеку и буду добиваться попечительства над тобой ведь тебе уже будет четырнадцать, ты ведь не против?
– Нет, я только с вами хочу жить, ведь там я жила практически одна, то есть сама по себе. А мама жила своей жизнью, и меня туда не пускала, мы с ней и ели отдельно, даже тогда, когда никаких мужчин в доме не было.
– А что, их было много? – удивленно спросил Михаил Савельевич.
– Не знаю я некоторых и не запоминала, они исчезали как-то быстро.
– Но я по крайней мере знаю о троих, – сказала Лидия Николаевна. Я сначала думала, что у Оли с мамой все хорошо, пока не увидела как один из ухажеров матери в парке бил ее и Олю, вот после этого я и стала ее забирать на лето, уже тогда я стала намекать своей бывшей снохе, что я заберу Олю себе. Я несколько раз навещала их зимой, но мать уверяла, что у них все в порядке, Оля тогда молчала, и я думала, что у них все наладилось, что мать поумнела, а вскоре я увидела ее на улице сначала с одним мужчиной, а потом с другим, но забрать внучку зимой мне было некуда, в квартире у нас слишком тесно.
– Горбатого могила исправит, – сердито сказал Михаил Савельевич, – как вернешься в город, Лида, сразу и начнешь оформлять Ольгу на себя, зачем тянуть. И Ольге будет спокойней, и нам с тобой тоже.
– Хорошо, так и сделаем, – сказала Лидия Николаевна. Оля ты точно уверена, что хочешь жить с нами.
– Да, бабуля, к маме я не хочу, – твердо сказала внучка.
Мои проницательные читатели, буду очень рада вашим откликам, комментариям, мыслям по поводу прочитанного.
Читайте также и другие мои произведения: