Осень выдалась дождливая, с неба то и дело моросил дождь, иногда тихо, а иногда так сильно припускал, будто небо прохудилось. В такие дни Калерия почему-то грустила. Она так и не смогла полюбить Коленьку, но никогда ему этого не показывала. Всегда спокойная, она с уважением и нежностью смотрела на супруга. А ему этого хватало с лихвой. Коленька обожал свою жену. Иногда Домна Власовна заводила разговор о внуках, но сын быстро пресекал эти разговоры. Он понимал, что Калерии неприятно на эту тему. Он был свидетелем тому как Калерия много ночей проплакала в подушку, думая что муж спит и не слышит ее, а он затаив дыхание с тоской и жалостью слушал рыдание и мольбы жены. Она просила Богоматерь послать ей ребеночка, Калерия неистово молилась и почти до утра простаивала перед образами, в надежде, что Господь услышит ее, смилостивится над ней.
Домна Власовна хорошо относилась к невестке. Она почти что полюбила Калерию, единственное, что огорчало Домну, это отсутствие внуков. Вот этого факта она не могла простить невестке.
-- Совсем сноха у меня пустоцвет, -- не раз говорила она Рубине. -- Что делать, я так хотела чтобы дом звенел от детских голосов, а тут видишь оно как? -- Не раз жаловалась она своей цыганке.
-- Не переживай, будет у тебя внук, -- как-то пообещала Рубина.
-- Дай то Бог, дай, то Бог, -- осенив себя крестом проговорила Домна Власовна.
В один из вечеров, когда дождь особенно хлестал по окнам, Рубина позвала к себе в комнату Калерию. Молодица с некоторой робостью вошла к цыганке. Она быстрым взглядом окинула комнату, не найдя в святом углу образов. Рубина проследила за ее взглядом и усмехнувшись сказала:
-- Не ищи, нет у меня икон, я другому поклоняюсь, а кому тебе знать не обязательно. Дитя родить хочешь? -- В лоб спросила цыганка.
-- Хочу, -- несколько испуганно ответила девушка.
-- А раз хочешь, тогда должна слушаться меня во всем. Чтобы я не приказала, ты должна будешь подчиниться.
Калерия со страхом глянула на Рубину.
-- Да не боись ты, ничего такого делать не будешь, так, безобидные ритуалы мы с тобой проведем и все. -- Успокоила Калерию цыганка.
-- Пойдем сейчас со мной, вот тебе шаль теплая, набрось на себя. Она накинула себе на плечи такую же шаль, и тихо открыла двери.
-- Идем..
Ночь была темная, но безветренная, дождь тихо шелестел по опавшей осенней листве. Цыганка ухватив крепко за руку Калерию вела ее в баню.
-- Так нельзя в баню, поздно уже, -- испугалась девушка.
-- Банщик не пустит, -- пыталась вырвать она руку из цепких пальцев Рубины.
-- Ты помнишь свое обещание? Обещала слушаться меня, выполнять все что я скажу, так что пошли. Калерия перестала выдергивать руку и обречено пошла в след за цыганкой.
Баня была жарко наполнена. Как только они вошли в предбанник, Рубина приказала Калерии раздеться оставив на себе только нательную рубашку. Сама же цыганка осталась в одежде. Она вошла в парилку и позвала за собой девушку. В жарко натопленной бане было нечем дышать от запаха трав и еще чего-то пряного. На полку была расстелена черная ткань, Рубина приказала Калерии ложиться на нее. Как только девушка легла, цыганка быстро и ловко замотала ее в эту ткань и велела закрыть глаза. Калерия в испуге подчинилась. Она плотно зажмурила глаза до мелких ярких звездочек и услышала как на нее полилась вода. Цыганка поливала на девушку теплую воду и напевно повторяла какие-то замысловатые, одной ей понятные заклинания. Калерия пыталась прислушиваться, но теплая вода и заунывное пение убаюкали ее. Она увидела себя идущей по зеленой мокрой от росы траве. Девушка шла и осторожно придерживала свой округлившийся живот.
-- Вот оно счастье, я скоро буду мамой, -- успела подумать она, как сон ее был прерван. Рубина размотала черную ткань и заставила девушку встать.
-- А теперь иди, не оборачивайся назад, ни с кем не разговаривай. Придешь и ложись к мужу. В эту ночь ты сможешь зачать дитя. Все, иди и сделай так как я сказала.
Мокрая дождливая осень потихоньку сдала свои права холодной зиме. Теперь вместо дождя на землю падал тихий мелкий снежок. Калерия прислушивалась к себе, в ней зародилась новая жизнь. Она с нежностью смотрела на супруга и была счастлива. Домна Власовна, узнав, что невестка в положении сильно обрадовалась.
-- Вот теперь заживем, и в поместье повеселеет, а то живем как в склепе, прости Господи, -- крестилась она.
Но счастье в семье продлилось недолго. Калерия как-то проснулась с сильными головными болями. Пожаловалась мужу, тот вызвал домашнего лекаря. Домашний эскулап не обнаружив ничего страшного, посоветовал больше бывать на свежем воздухе, хорошо питаться и выбросить из головы плохие мысли.
-- Все будет хорошо милочка, -- поглаживал он Калерию по руке. -- Главное покой и прогулки.
Девушка придерживалась предписанию доктора, но, состояние ее стремительно ухудшалось. Она сильно похудела, кожа ее была белее снега, девушка теперь все время лежала. Сил вставать совершенно не было. Худая и бледная она лежала на кровати, и только большой живот выпирал сквозь одеяло. Коленька с тоской и нежностью смотрел на свою обожаемую супругу и не знал чем помочь. Домашнее медицинское светило, снова ничего не находил, в недоумении пожимал плечами и близоруко щурился. А молодой женщине с каждым днем становилось все хуже и хуже. Она уже перестала есть сил не было даже поднять руку. Домна Власовна иногда сидела с невесткой, она как могла, подбадривала ее, но Калерия знала что умрет.
-- Коленьку, позовите Коленьку, -- как-то вечером попросила она служанку, которая постоянно теперь находилась при больной. Когда муж вошёл в покои, Калерия, увидев его резко закричала. Он, испугавшись, подбежал к супруге, но она закрывшись от него руками постоянно повторяла:
-- Изыди, лукавый изыди!
-- Милая моя, это же я, твой Коленька, -- пытался успокоить он бедную супругу. Но она билась в его руках и в страхе отталкивала его руки, бесконечно повторяя:
-- Изыди от меня, изыди!
-- Рубина, сделай что-нибудь! -- Просила Домна Власовна заламывая руки.
-- А что тут сделаешь, она увидела его вторую натуру, такая не выживет подле него.
-- Какую натуру, что ты городишь? -- Вскричала Домна Власовна.
-- А такую, ты забыла как ты зачала и с кем Коленьку?
-- Нет, не забыла как, а вот с кем ты мне сейчас скажешь -- вскричала старая барыня.
-- Я тебе уже однажды говорила, а ты мимо ушей пропустила, -- покачав головой ответила цыганка. -- Ну и кто, кто он?
-- Лукавый, ну или по-другому тебе назвать, нечистый. -- Ответила Рубина.
-- Не может такого быть, -- кричала барыня.
-- Может, -- тихо сказала Рубина и пошла к двери.
-- Ты куда пошла? -- крикнула Домна.
-- За батюшкой посылать, соборовать ее надо. Не жилец она, сегодня преставится, -- сказала Рубина и вышла за двери.
Ночью поднялся сильный ветер, снег большими хлопьями кружил над землей наметая сугробы. Калерия в беспамятстве металась по кровати. Коленька сидел подле умирающей супруги и молча глотал слезы. Он вглядывался в любимые черты лица, стараясь, запомнить их и пронести по жизни, как можно дольше.
К утру непогода стихла, но на смену снежной буре пришли сильные морозы. Коленька от усталости сомкнул глаза и погрузился в сон. Там у него во сне Калерия была здорова и весела. Она бежала по земляничной поляне и весело смеялась, хватая белыми зубами крупные красные ягодки. Коленька наблюдал за любимой женой будто со стороны. Вдруг на Калерию опустилась тень и окутала ее. Супруга перестала смеяться и сказала:
-- Мне пора Коленька, прощай, -- и медленно повернувшись пошла по тропинке.
-- Милая, подожди меня, -- пытался бежать за супругой Коленька, но его ноги не хотели двигаться. А Калерия все удалялась, пока совсем не исчезла.
-- Калерия, милая! -- Закричал Коленька и проснулся от собственного крика. Он посмотрел на жену, ее ранее измученное болью лицо, теперь было спокойно. Ему показалось она спит.
-- Милая, -- тихо позвал он. Дотронулся до плотно сомкнутых холодных губ и зарыдал. Его любимая жена ушла в вечность. Теперь жизнь потеряла смысл. Он рычал и рвал на себе волосы. В таком состоянии его и нашли Домна Власовна с цыганкой....
Спасибо огромное, что дочитали главу до конца. Кому понравилась история Подписывайтесь на канал Пишите комментарии Ставьте лайки