Критики религии часто отмечают внутреннюю противоречивость христианского сюжета о жертве Иисуса — в которой, по сути, Бог приносит себя в жертву (что рисуется как высшее проявление божественного милосердия к человечеству) для того, чтобы отменить последствия установленных им самим законов. В творчестве[1] католика Джона Толкина, посвященном вымышленному миру Арды, есть персонаж, история которого в определённой степени вдохновлена историей Христа как спасителя человечества (хотя Эарендиль является не Богом, а обычным смертным, пусть и героем) — мореход-полуэльф Эарендиль, отплывший в Валинор, чтобы убедить Валар (ангелов-хранителей Арды) начать войну за избавление людей и эльфов от тирании Мелькора-Моргота (дьявола).
Хотя Эарендиль не умирает, он не может вернуться в Средиземье; параллель его истории с историей самопожертвования Христа особенно выражена в «Утраченном Пути», ранней версии истории Нуменора: «Он не вернулся. Прежде, чем вступить на этот берег, он расстался со всеми, кого любил. Он потерял своих родичей, чтобы спасти их <…> Но он отважился на это не потому, что служил Мелько, а затем, чтобы повергнуть его; чтобы избавить людей от Мелько, а не от Владык; чтобы завоевать для нас землю, а не край Владык. И Владыки вняли его мольбе и восстали на Мелько» (в более поздней версии того же сюжета Эарендиль отправился в Валинор не один, а со своей женой Эльвинг).
Отправляясь в Валинор, Эарендиль смертельно рискует ради эльфов и людей, поскольку Валар закрыли Валинор и для людей, и для изгнанных оттуда за Убийство Родичей в Альквалондэ эльфов-нолдор — и за нарушение этого закона им грозит смерть. Вместе с тем, именно жертвенность его поступка и благородство его намерений в итоге оказываются вознаграждены позднее, когда Валар во главе с Манвэ, Королем Арды, собираются на совет, дабы определить судьбу его и Эльвинг, разделившей его миссию:
“О прощении нолдор просил он, и о сострадании к их горестям и бедам; о милости к людям и эльфам и о помощи в час нужды. И услышана была его мольба. Говорится среди эльфов, что едва ушел Эарендиль разыскивать свою жену Эльвинг, Мандос заговорил об участи его и молвил: «Ужели дозволено будет смертному при жизни вступить на неувядаемые земли — и сохранить жизнь?» Но отозвался Улмо: «Для того и явился он в мир. Вот что скажи мне: кто он — Эарендиль ли, сын Туора из рода Хадора, или сын Идрили, дочери Тургона из эльфийского дома Финвэ?» И ответствовал Мандос: «Нолдор, по доброй воле ушедшим в изгнание, равно не позволено возвратиться сюда».
Когда же отзвучали все речи, Манвэ объявил свое решение, и молвил он так: «В этом деле приговор выношу я. Опасность, на которую пошел он во имя любви к Двум Народам, да не коснется Эарендиля, равно как и жены его Эльвинг, что бросила вызов опасности из любви к нему; но нет им отныне обратной дороги ни к эльфам, ни к людям Внешних земель»” («Сильмариллион»).
После этих событий Эарендиль становится пилотом летающего корабля Вингилот. Самопожертвование Эарендиля в итоге приводит к низвержению царства Моргота в ходе начатой Валар Войны Гнева, то есть, в христианской парадигме — к падению земного ада, царства дьявола (как Христос, в христианской терминологии, «разрушил ад»), откуда были освобождены рабы Моргота (как Христос освободил из ада праведников), а победа Эарендиля над Анкалагоном Черным, величайшим из драконов, символизирует победу Христа над дьяволом (также называемым в Библии «змеем» и «драконом»):
«Но вот в ореоле белого пламени явился Эарендиль; и к «Вингилоту» слетелись все грозные птицы небес, а вел их Торондор; целый день и целую ночь в воздухе продолжалась битва, и исход ее оставался неясен. Перед самым рассветом Эарендиль сразил Анкалагона Черного, величайшего из драконов крылатого воинства, и сбросил его с небес; и пал он на твердыни Тангородрима, и сокрушил их своею тяжестью. И вот встало солнце, и воинство Валар одержало победу, и почти все драконы были уничтожены; подземелья Моргота были взломаны и разрушены, и могучая рать Валар спустилась в земные глубины. Морготу некуда было более отступать, и мужество оставило его. Он бежал в самую глубокую из своих шахт и запросил мира и милости, но был сбит с ног и повержен ниц. Тогда сковали Моргота цепью Ангайнор, что носил он прежде, а железную корону его перековали в ошейник, и голову его пригнули к коленям <…>
Так покончено было с властью Ангбанда на Севере, и пало царство зла; и из глубинных темниц вышли неисчислимые толпы рабов, не чаявших уже увидеть свет дня, и взорам их предстал изменившийся мир» («Сильмариллион»).
Есть в образе Эарендиля и другие отсылки к Христу. Само его имя на квенья, вымышленном языке эльфов Толкина, означает «любящий море» — но на древнеанглийском Эарендель[2] это «утренняя звезда»; ср. со словами, характеризующими Христа «Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя» (Откр. 22:16). В англосаксонской поэме Кюневульфа «Христос I» есть строки «Славься, Эарендель, ярчайший из ангелов» — хотя, по мнению Толкина, профессионально изучавшего староанглийскую культуру, они отнесены не к Христу, а к Иоанну Предтече как его предшественнику — как «утренняя звезда» Венера предвосхищает появление на небосводе Солнца, величайшего из светил, так Иоанн Предтеча предвосхитил приход Христа. У Христа в Откровении Иоанна Богослова «волосы белы, как белая во́лна, как снег; и очи Его, как пламень огненный» (Откр. 1:14) — ср. с описанием Эарендиля, о котором сказано, что «в лице его сиял свет небес» («Сильмариллион») и он обладал светлыми волосами, подобно своим родителям, человеческому герою Туору и Идриль, принцессе эльфийского народа нолдор.
Церковь христианами часто сравнивается с направляемым Христом кораблём, плывущим через житейское море (и для слова «корабль»[3] в эльфийском языке квенья Толкин использовал слово, однокоренное с греческим корнем Kyriakos, от которого образовано слово «церковь») — также и Эарендиль «славнейший из мореходов» («Сильмариллион»), добравшийся до Валинора как своего рода земного рая. От своей матери Идрлиь Эарендиль также получил имя Ардамирэ, то есть «драгоценный камень» («Шибболет Феанора»), которое в реальном мире являлось эпитетом Христа в древнеанглийской поэзии[4]. Сам же Эарендиль в итоге обрёл бессмертие и был вознесён в небеса на «Вингилоте» (хотя тут, конечно, прослеживает параллель ещё и с библейскими Енохом и Илией).
Тиранический царь Ирод в Новом Завете пытается не допустить прихода Хртиста в мир, организовав в Вифлееме избиение младенцев. У Толкина эльф-предатель Маэглин, слуга Моргота, пытается убить маленького Эарендиля во время падения Гондолина: «И вот Меглин схватил Идриль за волосы и пытался вытащить ее на стены — негодяю хотелось, чтобы она видела, как Эарендель погибнет в пламени» («Падение Гондолина»). Более того, Моргот изначально предвидит, что Эарендиль станет причиной его падения — о деде Эарендиля, Тургоне, отце Идриль, сказано, что «Никого так не страшился Моргот, как Тургона: еще встарь, в Валиноре, приметил его Моргот, и при одном только приближении Тургона темная тень омрачала его душу, предвещая, что когда-нибудь, в неведомом еще сужденном будущем Тургон явится орудием его гибели» («Дети Хурина»).
Согласно Второму Пророчеству Мандоса, Эарендиль станет одним из трёх великих героев древности (наряду с Турином Турамбаром и Феанором), которые сыграют ключевую роль в поражении Моргота и возрождении мира в ходе Последней Битвы: «Когда мир будет стар, а Силы утомятся, тогда Моргот, увидев спящую стражу, вернется через Врата Ночи из Безвременной Пустоты; и уничтожит он Солнце и Луну. Но к нему спустится Эарендэль, подобный белому опаляющему пламени, и низвергнет его с небес». Нетрудно сравнить этот толкиновский эсхатологический сюжет со словами Иисуса из Евангелия от Луки: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лук. 10:18-19).
Таким образом, в творчестве Толкина нашла отражение не только его богатая фантазия, но и его христианская вера — но вместе с ней в нем неизбежно отразились и противоречия этой веры, особенно в контексте соотношения христианского богословия с вымышленным миром Толкина. Во-первых, в христианстве принято восхищаться самоотверженностью Христа, его готовностью принять страдания и смерть ради всего человечества — но если считать, что он был Богом-Абсолютом и заранее знал о последствиях своих действиях и о своей неизбежной победе, то образ самоотверженной жертвы несколько меркнет (в той же истории Эарендиля у Толкина этого удаётся избежать именно потому, что Эарендиль — смертный, и действительно рискует всем, включая жизнь, поскольку успех его плавания сам по себе отнюдь не предопределён изначально).
Во-вторых, в христианстве, в силу учения о Христе как о Богочеловеке и о триединстве Бога, оказывается, что милосердный новозаветный Бог, спасающий своей жертвой праведников от ада, тождественен суровому ветхозаветному Богу, некогда обрекшему всё человечество на ад в силу установленных им «правил игры» и их нарушения. У Толкина готов пожертвовать всем ради человечества обычный человек (Эарендиль), и это действительно снова выглядит более выигрышно, поскольку устраняет коллизию «сам наказал — сам же и отменил наказание» — но полностью уйти от этой коллизии Толкину не удаётся. Она возникает у него уже на следующем уровне — в образе Валар, откликнувшихся на прошение Эарендиля и начавших войну для низвержения Моргота.
Решение Валар о начале Войны Гнева для спасения эльфов и людей мыслится как проявление милосердия, в противовес дьявольской безжалостности Моргота: «Говорится, однако, что Моргот не ожидал нападения с Запада; столь великая гордыня обуяла его, что полагал Враг: никто и никогда не пойдет на него войною. Более того, Моргот был убежден, что навсегда восстановил Владык Запада против нолдор, и что Валар, в довольстве живущим в своем благословенном краю, нет более дела до его королевства во внешнем мире; ибо тому, кто не ведает жалости, не постичь деяний, подсказанных состраданием, и не станет он принимать их в расчет» («Сильмариллион»).
Проблема в этом, что этот образ сильно «подмочен» тем неприятным обстоятельством, что до этого Средиземье оказалось во власти Моргота именно в силу решения Валар не помогать изгнанникам-нолдор после трагических событий в Альквалондэ (где часть нолдор убивала других эльфов, тэлери, чтобы получить корабли для переправы в Средиземье с целью ведения войны с Морготом). Мандос, судья Валар, от их имени объявил нолдор, что «Валар оградят от вас Валинор и захлопнут перед вами двери, так, что даже эхо стенаний ваших не услышат за горами» («Сильмариллион»). Однако решение не помогать нолдор (или, по крайней мере, свести таковую помощь к минимуму) со стороны Валар закономерно привело к тому, что те потерпели поражение в войне с Морготом, что позволило ему установить свою власть над большей частью Средиземья.
Тут можно провести параллель с христианским учением о грехопадении, в рамках которого наказанием за грех Адама становится попадание человечества в рабство ко злу и греху, (то есть то, что, вроде бы, должно было бы служить наказанием за зло, в действительности его усугубляет, а сатана из падшего ангела и мятежника против Бога становится «князем мира сего» и даже «богом века сего»). В истории с проклятием Мандоса это выглядит ещё более выпукло в связи с тем, что от решения Валар о невмешательстве в дела Средиземья в итоге пострадали не только нолдор (причем не только те, что убивали тэлери в Альквалондэ, но и вообще все, что последовали за Феанором в Средиземье), но и эльфы Средиземья, люди и гномы, против которых Моргот точно так же вёл войну.
В итоге параллель самопожертвования Эарендиля с самопожертвованием Христа у Толкина возникает не только в желанном (героизм Эарендиля как фигуры, уподобляемой автором Христу), но и в нежеланном для его христианского мировоззрения аспекте — оказывается, что придя на помощь народам Средиземья, высшие силы в лице Валар просто любезно согласились отменить свой собственный приговор, который до этого послужил причиной страданий его жителей от Моргота — который на момент плавания Эарендиля стоял на грани полной победы, поскольку все эльфийские королевства были уничтожены.
Как тут не вспомнить эти строки «Вечносущего Евангелия» Уильяма Блэйка?
И тот, кто грешных осуждает,
Мораль в ловушку превращает.
Моральный оседлав закон,
По миру гордо скачет он.
Идти войной на грех любой он рад —
И души грешников толпою сходят в ад
Или другие строки из того же произведения:
Что ж, добродетели питает
Закон, что грешников карает.
Однако злая сила мести
Чужда величию и чести
И праведников гнев благой
Всем разрушеньям — брат родной.
Воплощением этого принципа у Толкина оказывается вышеупомянутый Мандос, «автор» Приговора Нолдор, чьи действия на протяжении «Сильмариллиона» почти всегда оказываются на руку Морготу. Оссэ, яростный дух океана, по его приказу топит эльфийские корабли, плывущие просить Валар о помощи: «По воле Тургона Кирдан выстроил семь быстрых кораблей, и они отплыли на Запад; но напрасно ждали о них вестей на острове Балар — ведомо стало о судьбе одного лишь, и последнего. Мореходы этого корабля долго скитались в океане и, наконец в отчаянии повернув назад, затонули в великом шторме, уже в пределах видимости берегов Средиземья» («Сильмариллион»).
Позднее Оссэ, исполняя приговор, пытается погубить бурей в заброшенном эльфийском городе Невраст Туора, отца Эарендиля, которому Ульмо, наиболее благосклонный к эльфам и людям среди Валар, поручил миссию по спасению мира (Эарендиль лишь продолжал миссию отца — Туор тоже уплыл в Валинор, но не вернулся):
«— Теперь уходи, — молвил Улмо, — дабы Море не поглотило тебя. Ибо Оссе покорен воле Мандоса, а тот разгневан, ибо он — слуга Приговора <…>
Но когда Туор напряг слух, чтобы расслышать шум тех далеких волн, и зрение, чтобы разглядеть это далекое сияние, — звук оборвался, и вокруг снова был лишь рев бури, и ветвистая молния расколола небо у него над головой. Улмо исчез, и море ярилось — бешеные валы Оссе неслись на стены Невраста» («Неоконченные сказания Нуменора и Средиземья»).
И если положительная оценка Эарендиля безусловна (он действовал бескорыстно и ради всеобщего блага), то положительная оценка Валар в подобной ситуации становится отчасти заявленной способностью, вытекающей из религиозного мировоззрения автора. Ведь они и до того прекрасно знали о том, что происходит в Средиземье — но ещё до плавания Эарендиля, несмотря на заступничество Ульмо, не желали начинать войну против Моргота, несмотря на все те бедствия, которые он причинял миру и его обитателям:
«Говорится, что в ту пору Улмо явился в Валинор из глубин океана и обратился к Валар, и поведал им о бедствиях эльфов, и призвал Владык простить эльдар и спасти их от всеподчиняющей власти Моргота и отвоевать Сильмарили, ибо в них одних жил ныне свет тех Благословенных Дней, когда Два Древа еще сияли в Валиноре. Но не смягчился Манвэ; да и какое предание поведает о сокровенных помыслах его сердца? Мудрые говорят, что в ту пору не пробил еще час и что одному только — тому, кто сам станет просить за эльфов и людей, умоляя простить их преступления и явить сострадание к их горестям, дано было повлиять на решения Властей» («Сильмариллион»).
В итоге оказывается, что, как и в истории самопожертвования Христа, «милосердие» высших сил — по крайней мере, для светского читателя — отдаёт весьма специфическим душком. Интересно, что этот мотив появляется именно по мере «христианизации» вымышленного мира Толкина — на самой ранней стадии его творчества[5] («Книга Утраченных Сказаний»), где его мифология носила полуязыческий характер, Манвэ, владыка неба, и Ульмо, владыка вод, изначально убеждали Валар прийти на помощь нолдор и жителям Средиземья, а решение большинства Валар «закрыть» Валинор и отказаться от прощения нолдор и помощи смертным гневно осуждают как играющее на руку Морготу:
«Тщетно Улмо в прозрении своем молил о жалости и прощении для нолдоли, напрасно Манвэ открывал тайны Музыки Айнур и цель бытия мира; долгим и весьма шумным был тот совет и исполнен горечи и полыхающих слов больше любого другого, бывшего прежде. Посему Манвэ Сулимо наконец ушел оттуда, молвив, что ни стены, ни крепостные валы не оградят их от зла Мэлько, что уже живет средь них, затуманивая весь их разум» («Сокрытие Валинора»).
«Невмешательство» «богов»-Валар первоначально нужна была Толкину (на стадии «Книги Утраченных Сказаний») для создания трагической коллизии — герои оказываются наедине со сверхъестественными силами зла без надежды на помощь свыше (и лишь затем развилась тенденция к оправданию этого «невмешательства» как справедливого наказания). Правда, элементы подобной картины сохраняются и в более поздних работах Толкина — скажем, в образе Ульмо, помогающего эльфам и людям (особенно — Туору и его сыну) и заступающегося за них даже вопреки общему решению всех остальных Валар:
«— Но знай, — рек он, — что в доспехах Судьбы (как зовут ее Дети Земли) всегда найдется щель, и в стене Рока найдется брешь — так есть и будет до исполнения всех начал, которое вы зовете Концом. Так будет, доколе есмь аз, тайный глас, спорящий с Судьбой, свет, сияющий во тьме. И хотя кажется, что в эти черные дни я противлюсь воле моих собратий, Западных Владык, таков мой удел среди них, и это было предназначено мне еще до сотворения Мира» («Неоконченные сказания Нуменора и Средиземья»).
Однако в поздних черновиках Толкина, где он пытался жестко подогнать своё творчество под свои религиозные взгляды, в рамках которых Валар (чей образ исходно создавался на основе различных божеств языческой мифологии германцев, кельтов и древних греков) мыслились как праведные ангелы Божьи, он попытался пересмотреть сюжет о Туоре и Эарендиле как таковой, сделав их миссию инициированной самими Валар в целом (из-за чего повествование превращается в театр абсурда — те же Валар, что вынесли Приговор Мандоса, затем сами же инициируют предприятие с целью его отмены), хотя, судя по всему, так и не успел внести в текст задуманные им изменения:
«Это одна из главных сюжетных линий "Сильмариллиона", и нет необходимости пояснять ее здесь. Hо в этом месте "Сильмариллион" составлен так, что не должно создаваться впечатления, будто Ульмо - в основном в том, что касается прихода Туора в Гондолин - каким-либо образом действует против Запрета, против Манве или без его ведома. [Возможно, отец имеет в виду слова Ульмо, сказанные им Туору на берегу Виньямара, "Hеоконченные предания", с.29]» («О Глорфинделе, Кирдане и некоторых других вопросах»).
В итоге в поздних черновиках Толкина доходит до трагикомических идей вроде того, что Мандос (тот самый, который в «Сильмариллионе» предлагает казнить Эарендиля как нарушителя его приговора) сам же предсказывает приход Эарендиля и спасение им мира: «Когда тот, кого назовут Эарендилем, ступит на брега Амана, вы вспомните мои слова. В тот час вы не скажете, что Справедливый Статут принес только смерть; и взвесите вы грядущие печали, и они не покажутся вам слишком тяжкими по сравнению со светом, воссиявшим, когда Валинор омрачится» («Поздняя Квента Сильмариллион»).
Самое ироничное, что говорится это в контексте т.н. «Статута Финвэ и Мириэль», разрешавшего королю нолдор Финвэ (прапрадеду Эарендиля) вступить во второй брак (у толкиновских эльфов нормой является единобрачие). В этом сюжете, к слову, отразились особенности католического учения о браке, в рамках которого развод осуждается (когда первая жена Финвэ, Мириэль, умерла, то для того, чтобы Финвэ мог взять себе новую жену, Индис, Валар приняли решение, что дух Мириэль должен оставаться в чертогах Мандоса и не может вернуться). Но интересно даже не это, а то, что в рамках этого пророчества Мандоса у Толкина возникает парадоксальная идея «спасения через грех» — в принципе двоебрачие не одобряется, но конкретно здесь оно освящается ради «высшей цели» (причем это пророчество ставит под вопрос саму концепцию свободы воли, ведь оно предполагает, что падение нолдор в конечном итоге должно было неизбежно свершиться).
В этом плане противоречия истории Эарендиля — которую Толкин по мере развития своего творчества всё больше и больше «христианизировал», делая Эарендиля из просто знаменитого морехода именно своеобразным спасителем мира — на мой взгляд, служат своеобразным зеркалом для тех проблем, которые скептически настроенный по отношению к религии читатель неизбежно может увидеть в оригинальной истории Христа с точки зрения взаимодействия между человеком и предполагаемыми высшими силами.
Автор — Семён Фридман, «XX2 ВЕК».
Литература:
2. https://aclerkofoxford.blogspot.com/2013/12/the-anglo-saxon-o-antiphons-o-oriens-o.html;
3. https://vk.com/wall-6516_1485995;
4. https://aclerkofoxford.blogspot.com/2014/12/the-words-linger-christ-arkenstone-and.html;
5. https://22century.ru/popular-science-publications/tolkien.
Вам также может быть интересно:
