Глава 74
– Сауле, поможешь мне?
– Конечно, – откликается медсестра.
Идём в палату. Рядом женщина с маленькой девочкой на руках.
– Она давно болеет? – спрашиваю мамочку.
– Несколько дней. Я думала, обычная простуда.
– Температура есть?
– Вряд ли.
– Как прошли роды?
– Нормально.
– Легкие у неё в порядке?
– Она была здоровым ребёнком.
Сауле измеряет температуру, пока малышка играет со стетоскопом.
– 37,3, пульс 120, сатурация 94, – рассказывает медсестра.
– Неплохо, – замечаю, прослушав девочку. – Стридора нет.
– Дыхание затруднено, – замечает Сауле.
– Немного. Рентген груди покажет. Носоглотку промыть физраствором. Посмотрим, что будет дальше.
– Она выздоровеет? – немного нервно спрашивает мама девочки.
– Жар умеренный, лёгкие чистые, и это уже хорошо.
– Но она по-прежнему тяжело дышит, – замечает женщина.
– Дети всегда дышат носом, поэтому им трудно, если он заложен. Но ей станет лучше после процедуры.
Возвращаюсь к малышке полчаса спустя. Проверяю показания прибора.
– Ей не лучше? – спрашивает мамочка.
– В лёгких по-прежнему маловато воздуха. Сейчас ей сделают рентген грудной клетки, может быть, что-то прояснится.
– А можно пойти с ней?
– Конечно. А вы как?
– Ничего, – устало замечает молодая женщина. – Правда, она не давала мне спать две последние ночи.
– Может быть, выпьете кофе, пока будете ждать?
– Хорошо.
Мамочка уходит, я остаюсь в палате одна. Сауле отпросилась на обед. Возле открытой двери в палату появляется Валерий Лебедев. Вид у него какой-то растерянный.
– Можно с вами поговорить? – спрашивает меня.
– Конечно, входи.
Коллега нерешительно топчется. Стоит и мнётся, не решаясь заговорить первым. Но расспрашивать его не стану. Сам попросился, пусть и начинает.
– Можно не здесь? – он явно намекает на видеокамеру под потолком.
– Я занята с пациенткой.
– Да просто выйдем в коридор.
– Хорошо.
– Я только что... – он волнуется, прочищает горло. – Я только что обедал с Сауле Мусиной…
Эта информация настораживает. Хорошая девушка, грамотный работник. Зачем только решила связаться с этим… Нехороший он человек, этот Лебедев!
– Да, и что? – спрашиваю, мысленно требуя продолжения.
– Кажется, у меня проблема.
– Какая? Она что, чавкает? – уж и не знаю, что спросить, чтобы Валерий наконец заговорил полноценными предложениями, а не бросал вместо них какие-то зацепки.
– Она… юная.
– Ну, ты тоже не старик. А девушка и должна быть немного моложе, разве не так? – спрашиваю коллегу.
– Она… слишком юная, понимаете? – почти шёпотом произносит Лебедев.
– В смысле? Когда её принимали на работу, насколько я помню, там указан возраст – 24 года.
– Да, но она только что призналась. Ей на самом деле… ну…
– Сколько? 23? 22? Да хватит уже темнить, Валерий! – выхожу из себя.
– Да ей всего 18! Исполнилось совсем недавно, за неделю до того, как она устроилась к нам! – выдаёт Лебедев.
– И в чём проблема? Она же совершеннолетняя.
– Да. Но всё-таки… как-то стрёмно…
– А почему сразу её не спросил?
– Потому что вы, женщины, не любите говорить о своём возрасте.
– Она не женщина, она девочка.
– Она… – Валерий стесняется о таком говорить, но решается всё же. – Женщина, поверьте мне.
– Ты с ней спал? – поднимаю брови удивлённо. Когда этот наглый тип только всё успевает, ну правда? У меня вот совсем личной жизни нет, а он… Даже становится немного завидно. Хотя и не хотела бы оказаться с ним в одной постели.
Лебедев стыдливо отводит глаза, подтверждая моё предположение.
– О, Боже, – качаю головой.
– Я ведь не знал, – оправдывается Валерий.
– Ты расстался с ней?
– Ещё нет.
– Чего же ты ждёшь? – спрашиваю, хмурясь.
– Просто она… Очень зрелая для своего возраста. Симпатичная, весёлая.
– В общем, так, Валерий. Если ты считаешь, что Сауле для тебя слишком молодая, порви с ней. Немедленно. Не пудри девушке голову. С таким, как ты, она счастливой не станет.
Рекомендую: книга об отношениях врачей
– Вы генеральный директор ООО «Центромед» Кирилл Максимович Новосельцев? – спросил полковник.
– Я.
– Вы задержаны по подозрению в совершении преступлений, предусмотренных, – и Громов перечислил несколько статей Уголовного Кодекса РФ, читая постановление суда.
– Почему вы так решили? – удивляется Лебедев.
– Потому что ты – самый настоящий попрыгун. Из койки в койку. Вертопрах, вот ты кто такой! – я бросаю эти слова ему в лицо, поскольку он хотел искренности? Получи. Желал совета от старшей коллеги? Прими и распишись.
– Простите, – бормочет Валерий и быстро удаляется.
По коридору ко мне приближается мама маленькой пациентки. Вспоминаю, как обеих зовут. Малышку – Лидочка, девушку – Зина.
– Простите, – спустя некоторое время обращается ко мне Зина. – Лидочку повезли на рентген?
– Нет, пока нет.
– А где же она?
Быстро спешу в палату. Мне до неё буквально четыре шага сделать. Малышки там нет. Только пелёнка лежит.
– Ой… – задумчиво потираю лоб. – Её, наверное, взяли, пока я разговаривала с доктором Лебедевым.
Выхожу в коридор, навстречу мне возвращается с обеда Сауле.
– Ты не отвозила маленькую девочку на рентген?
– Ещё нет, – отвечает медсестра.
– Ты не брала её?
– Нет, только собираюсь.
– Если она не брала, где же она? – начинает психовать Зина.
– Может быть, повезли в другой кабинет, – предполагаю. Слышу, как кричит ребёнок. Бегу к лифту и требую его остановить. Двери открываются.
– Это не Лида… – заглядываю внутрь. Нет, Маша Званцева с другим ребёнком.
– Кто тебе нужен, Элли? – спрашивает она.
– Лидия Прошина, четыре месяца.
– Увы, нет, – говорит подруга и уезжает.
– Объясните, что происходит, – Зина уже почти в истерике. Ещё немного, и её придётся успокаивать лекарствами.
– Секунду. Катя, ты не отвозила четырёхмесячного ребёнка?
– Нет.
– Она пропала, – произношу, окончательно поверив в случившееся. Этого только мне не хватало!
– Где она? – Зина растерянно смотрит по сторонам.
Я спешу на пост охраны.
– Срочно перекрыть выходы! – требую от сотрудника.
– Элли, что случилось? – спрашивает Данила, когда оказываюсь в регистратуре.
– Пропал ребёнок. Кто-то взял из смотровой.
– Ничего себе… – ошарашенно произносит Береговой. – Как это случилось?
– Я ждала, когда ребёнка отвезут на рентген. На секунду отошла поговорить с Лебедевым…
– Где моя малышка… – Зина начинает плакать, но ещё сдерживается от бурных рыданий.
– Надо объявить тревогу охране.
– Уже сделала, – говорю Даниле. Достаю телефон и звоню Грозовому. Быстро объясняю ситуацию.
– Звоните в полицию, я сейчас спущусь, – говорит он.
– Так. Внимание! – объявляю всем. – Сестёр собрать в регистратуре. Будем обходить все палаты.
Мой взгляд падает на входные двери. Возникает странное предчувствие. Я прямо как есть, в халате, выбегаю наружу.
– Стойте! – преграждаю путь такси, которое собирается отъехать от входа. Водитель резко давит на тормоз.
– Док, вы рехнулись?! – кричит, опуская стекло.
Заглядываю в салон. Там испуганная женщина с ребёнком на руках. Нет, это мальчик. Извиняюсь и иду обратно. Предчувствие оказалось ложным. Стою и смотрю вокруг. Машины «Скорой помощи». Прохожие. Но ни у кого маленькой девочки. «Элли, ты влипла в новую историю», – говорю себе расстроенно.
Возвращаюсь обратно. Приходит Грозовой. Он организует осмотр всех помещений. Безрезультатно. Вскоре прибывает капитан Рубанов. Первой опрашивает меня.
– При вас кто-нибудь заходил в палату? Врач, медсестра, санитар?
– Нет-нет.
– Вы надолго покидали палату? – спрашивает меня полицейский.
– На пару минут. Возможно, похититель девочки сам недавно потерял ребёнка. Я могу проверить по базе данных.
– Если что-нибудь понадобится, я попрошу. Вы не замечали тут незнакомых людей?
– Это отделение неотложной помощи. Здесь все незнакомые. Я вам сказала всё, что знаю. Только зря теряю время. Нужно что-то делать!
– Ещё пару вопросов, – говорит Рубанов.
– Не волнуйтесь, дорогая, – слышу рядом старческий голос. Оборачиваюсь: Анфиса Павловна Дворжецкая. – Иногда Бог забирает младенцев, и они становятся его ангелами.
Бросаю на старушку недовольный взгляд. Хочется ей ответить что-нибудь резкое и неприятное, но сдерживаюсь. Иду в палату, где сидит Зина. Поджала колени к подбородку, медленно качается. Мне её становится жалко чисто по-женски. Представляю, как бы сама носилась теперь по всей клинике, если бы моя Олюшка пропала.
– Может быть, вызвать кого-то из родственников, например, мужа? – спрашиваю её участливо.
– Я разведена.
– Как его зовут?
– Эдуард Прошин. Он живёт в Москве, – отвечает она подавлено.
Входит Рубанов.
– Зина, полиция задаст вам несколько вопросов. Вы сможете отвечать?
– Ладно.
Оставляю их вдвоём, сама иду искать дальше. Вижу, как Сауле возится в контейнере, куда санитарки складывают грязное постельное бельё.
– Что ты делаешь? – спрашиваю её.
– Я слышала, что в одной больнице ребёнка случайно завернули в белье. Конечно, это глупо, но я… больше не могу.
Вижу, как медсестра искренне переживает за случившееся. Это ведь она попросила меня присмотреть за малышкой, пока бегала на обед. То есть даже не совсем обед, а на свидание с Лебедевым. Если бы она сразу сказала, куда направляется, я бы не отпустила её. Потому что знаю, какая у Валерия гнилая сущность. Увы, прошлого не изменить.
– Сауле, мне нужна твоя помощь, – отвлекает медсестру от печальных мыслей Маша.
– Да, конечно.
Они вдвоём идут в палату, где с мамой рядом сидит мальчик.
– Успокойся, Женя, – уговаривает она сына.
– Малыш, сиди спокойно. Мне нужно проверить тебе ушки, – обращается к нему Званцева.
– Может, это аденоиды? У его брата было воспаление, – рассказывает мама ребёнка.
– Подержи его, – просит Маша, но Сауле смотрит в сторону палаты, откуда исчезла маленькая Лидочка Прошина.
– Сауле, помоги доктору Званцевой, – возвращаю её в реальность.
– Простите, – кивает она и встаёт рядом, чтобы удерживать хнычущего мальчика.
Я вижу, как по коридору после разговора с Зиной идёт Рубанов. Спешу к нему и спрашиваю первым делом:
– Вы ещё не нашли её?
– Пока нет.
– Ясно, я вот что подумала. Она больна, так? Похититель, возможно, пойдёт в аптеку за лекарствами. А ещё понадобятся подгузники, присыпки, детское питание.
– Верно. Спасибо за наводку, – соглашается Илья.
– Вряд ли ребёнок ещё в этом здании. Нужно блокировать прилегающие улицы, осмотреть окрестности…
– Эллина Родионовна, да не волнуйтесь вы так, – говорит мне капитан. – Мы делаем всё возможное.
– Ну да, только должны ведь быть результаты. Шансы на успех тают с каждой минутой, верно?
Рубанов только вздыхает. Он и сам прекрасно понимает, что первые несколько часов – самые важные. Идёт к Зине, следую за ним. Мама девочки достаёт смартфон, листает. Плачет и говорит:
– Это самые последние фотографии Лидочки.
– Перешлите мне их, пожалуйста, – просит Илья.
– Зина, конечно, я ничем сейчас не могу вам помочь, но я вам очень сочувствую, – говорю женщине.
– Это мой единственный ребёнок.
– Я понимаю. У меня у самой есть маленькая дочка. Я уверена, всё будет хорошо.
– Кто же взял моего ребёнка? – утирая слёзы, задаётся вопросом Прошина.
Спустя некоторое время меня вызывают к главврачу. Всё рассказываю, ничего не утаив. Заславский и его замы сидят с хмурыми лицами. Подобного случая в нашей клинике ещё не происходило. Валерьян Эдуардович сообщает, что его уже заклевали из Смольного. Особенно старается заместитель председателя комитета по здравоохранению Мария Викторовна Краскова, она же Клизма. Названивает каждые полчаса и даже чаще. Вопрос один и тот же задаёт: «Нашли ребёнка?» Неизвестно, кто ей настучал. Но это теперь неважно.
Начальник отдела по связям с общественностью, наш пиарщик, озвучивает идею: надо, чтобы Зинаида Прошина выступила по телевидению. Рассказала о своей дочке. Это поможет её скорее найти. Может, у похитителя проснётся совесть. Все соглашаются. Да, видели такое в кино. Сработает ли у нас? Неизвестно. Но попробовать стоит. Может, по крайней мере, преступник хотя бы требования свои озвучит.
Вскоре у здания клиники организуется мини пресс-конференция.
– Её зовут Лидочка, – говорит в объективы видеокамер и Прошина. – Она очень больна, простужена. Я прошу, пожалуйста, верните её. Она же всего-навсего ребёнок. Не важно, почему вы её взяли. Главное в том, что она нуждается в лечении. Если можете, верните её. Я вас умоляю. Оставьте её у дверей полиции. Вызовите «Скорую помощь».
Я смотрю и слушаю неподалёку, снаружи у дверей. Ко мне подходит Данила и предлагает участливо:
– Элли, надень пальто.
– Не хочу.
– Может, зайдёшь внутрь?
– Пошли, поможешь мне разобраться с близнецами. Они упали с лестницы.
– Попроси кого-нибудь другого.
– Я хочу тебя, – игриво улыбается Береговой. Знаю, что хочет поднять мне настроение, но знаю: ничего не получится.
– Оставь меня, пожалуйста, в покое.
– Не в силах, – говорит Данила. – Ты ж моя лучшая подруга.
– Я виновата в пропаже ребёнка.
– Вовсе нет.
– Именно я.
– Нет, – спорит Данила. – В этом виноват тот, кто украл девочку. С него и спрос.
Всё-таки слушаюсь друга и иду обратно, поскольку замёрзла. Спустя некоторое время, оказавшись возле регистратуры, вижу Зину. Она сидит с пустым взглядом. Опустошённая, вымотанная. Подхожу к ней:
– Вам чем-нибудь помочь?
– Найдите мою Лидочку, – слышу в ответ.
– Идите домой. Если что-то прояснится, вам сразу позвонят.
– Я не уйду отсюда без неё.
Иду к себе, но переговоры администратора по рации заставляют сначала остановиться, а потом броситься обратно.