Прошла неделя отпуска. Целая неделя, за которую Кирилл успел переделать массу мужских дел по хозяйству. Маша помогала сестре, присматривала за Илюшкой. Вечером они занимались учебой, играли. Все вместе, вчетвером. Даже Оля неожиданно втянулась. Она перестала оплакивать судьбу и смотреть в окно, в надежде, что ее блудный муж все-таки вернется. А ночи Маша и Кирилл проводили на сеновале.
Кровать Маши нещадно скрипела при малейшем шевелении. Не говоря уже о более серьезных делах, ради которых Кирилл пожертвовал комфортом. Маша была абсолютно неприхотливой. Она выросла в деревне, запах сена был для нее родным.
Начало истории
Кирилл тоже прочувствовал кайф от деревенской жизни. Просыпаться рано утром с петухами, подминать под себя Машу, в надежде вздремнуть хотя бы полчаса. Но приходила Оля и, гремя ведрами, тазами, всем, чем только можно, кричала в чердачный проем на весь сеновал:
- Эй, лежебоки! Хватит дрыхнуть! Вставайте! Машка, иди поросенка корми! Кирилл, воду нужно в баню натаскать…
Удивительно, сколько дел ежедневно выполняла Оля, когда ей не на кого было положиться. А сейчас, понимая, что рано или поздно помощники уедут, и ей придется снова вариться в этой каше одной, Оля посмотрела на жизнь другими глазами.
- И зачем мне столько кур?! - Пробурчала Оля, выходя из курятника с ведерком яиц, - зачем столько грядок? Зачем мне полсотня банок с соленьями? Мы столько не едим.
- А я тебе говорила! - Напомнила Маша.
И не раз. Оля никогда ее не слушала. Она привыкла так жить, привыкла делать запасы. И не важно, что некоторые банки хранятся в погребе по нескольку лет. Ольге приходилось раздавать их местным забулдыгам, в качестве закуски. Получается, она всю жизнь гнет свою спину для других.
А что для себя?
Только то, на что она редко выкраивала время. Оля любила заниматься рукоделием. Все занавески в доме, постельное былье, а так же летние сарафаны Оля сшила сама. А зимой вязала варежки и шапки.
Мама тоже любила этим заниматься. Именно она научила старшую дочь орудовать спицами и швейной иглой. Младшей повезло гораздо меньше. Мама спилась и постепенно переложила на дочерей всю домашнюю работу. Когда тут шить?
К дому подъехала машина. Первым за калитку выбежал Илья. Он обрадовался, когда из-за руля старой Нивы вылез дядя Самвел. А потом расстроился, что тот приехал не на грузовике.
Рядом с ним сидел мужчина, судя по внешнему виду, соотечественник.
- А я вам покупателя привез! - Торжественно объявил Самвел, протягивая руку Кириллу.
Он принял его за хозяина дома, мужа Ольги. И заметно удивился, когда Маша, прильнув к нему под бок, представила Кирилла:
- Кирилл. Мой будущий муж.
- Хм…. А где хозяин? - Самвел уставился на Ольгу из-под нахмуренных, черных, как уголь, бровей.
- Нет здесь никакого хозяина, - заявила Ольга присущим ей резким, начальственным тоном, - я здесь хозяйка! То есть мы с Машкой. Дом наш, общий. Напополам.
- Ясно.
Маша отправила сестре многозначительный взгляд, призывая ее вести себя помягче. Оля испытывала недоверие к южному мужчине. Особенно в те моменты, когда он разговаривал с приятелем на своем языке.
- И как тут понять?! - Прошипела Оля возле уха Маши, - о чем они говорят? Может, они нас грязью поливают?! Или обмануть хотят?!
Покупатель осмотрел территорию, заглянул в баню, в хлев, в сарай. А потом прошелся по дому.
Судя по его улыбающемуся лицу, мужчина остался доволен увиденным. Он готов был заехать в этот дом хоть завтра. Но Ольга выдвинула главное условие:
- Не раньше сентября! Урожай нужно собрать. Вещи. Скотину продать…
- Зачем продавать? Перевезем! - С уверенностью отозвался Самвел. Он узнал от Маши, насколько дорогА этой склочной женщине ее любимая коза.
- Как это перевезем? Что… прямо в машину посадим?
- Женщина! - Самвел поднял указательный палец, вынуждая ее немного присмиреть, - зачем панику разводишь? Не суетись! Твое дело вещи собрать. В коробки все упаковать. А остальное сделают мужчины.
- Мужчины! - Оля скривила лицо, виня в измене супруга всех существующих в мире мужчин. И усмехнулась, - где их взять-то?! Мужчин. Кругом одна пьянь…
- Я приеду, - пообещал Кирилл, - ящик водки прихвачу. Они за бутылку что хочешь сделают.
Договор подкрепили деньгами. Покупатель внес аванс. А Маша, провожая гостей до калитки, в тайне от старшей сестры, пригласила Самвела в гости.
- Отпуск заканчивается. Через пару дней мы с Кириллом возвращаемся в город. Приезжайте! Оля пирожков настряпает. Знаете, какие у нее пирожки?! Пальчики оближешь.
Самвел кивнул. И пообещал напоследок:
- С меня шашлык!
Он терпеливо дождался, когда Илюшка, рыча, как реактивный двигатель, покрутит руль его Нивы, понажимает на все кнопки, в том числе на клаксон. А потом потрепал непоседливого джигита по макушке и умчался.
В оговоренный день Самвел приехал не один. Из машины выпрыгнула смуглая, черноглазая девчонка. Она вела себя достаточно скромно, молчаливо. Вежливо поздоровалась со всеми и застыла в стороне.
- Моя дочь. Майя, - улыбнулся Самвел.
При виде девочки-подростка на суровом лице Ольги появилась улыбка. Она пыталась ее разговорить. Но Майя упорно молчала и на все вопросы отвечала кивком головы.
- Переживает, - тихо пояснил хозяйке дома Самвел, нанизывая крупные куски мяса на шампур, - два года назад жену похоронил. Маму Майи.
- Да ты что?! - Ахнула Ольга, мгновенно меняясь в лице.
Теперь она смотрела на мужчину совсем по-иному. С жалостью в душе и искренним восхищением во взгляде. Ну надо же! Один воспитывает дочку. Местные деревенские мужики давно бы спились от горя и собственной никчемности, позабыв про маленькую дочь.
- И что случилось? - Ольга устроилась на лавке, впитывая каждое слово мужчины, как губка.
- Рак, - Самвел погрустнел, - два месяца и… не стало. Я в Россию переехал. И дочь с собой забрал. Здесь как-то легче. А там… на Родине... все напоминает о ней.
Оля кивнула с пониманием. После того, как муж ее бросил, она пропиталась ненавистью к собственному дому. Хотела бросить в топку все, что напоминало о Пашке. Поэтому рискнула и согласилась на переезд. Самвел появился вовремя. Он вызвался помочь, а она перед ним так и не извинилась.
- Саш, ты уж меня прости, что я тебе нагрубила, - в голосе Ольги появились виноватые, пристыженные нотки, - жизнь такая. Ношусь целыми днями, гавкаю на всех, как собака. Всю жизнь одна. Вроде был муж. А вроде и не было. И тот сбежал. Лезет теперь всякая шушера. Думают, раз я Пашку обхаживала, их тоже буду обхаживать. Они самогонку будут жрать, а я портки их грязные стирать, хозяйство на себе тащить. Я все решила! Для себя теперь буду жить. Для сына. Дом в поселке куплю, посажу три грядки. Нам с Илюшкой хватит.
Самвел внимательно выслушал Ольгу. Мясо издавало невероятный аромат, а ему вдруг захотелось другого. Самвел отвлекся от мангала и расплылся в добродушной улыбке:
- Ольга, у тебя огурцы малосольные остались?!
***
Маша крепко обняла Илюшку. Мальчуган шмыгнул носом и уткнулся лицом в ее плечо. Он открыто плакал, не боясь того, что Маша назовет его девчонкой.
- Илюш, не плач! - Дрожащим голосом подбадривала его Маша, - мы с Кириллом скоро приедем. Будем вместе вещи собирать. В новый дом перевозить.
Илюшка коротко кивнул. Все эти дни он ни шаг не отходил от Маши, а она уделяла ему каждую свободную минуту. И сейчас прощаясь, ощущая ноющую боль в груди, Маша отчаянно старалась не заплакать.
Силуэт Ильи растворился в облаке дорожной пыли. Он мчался во всю прыть за машиной и остался где-то позади. А Маша уезжала все дальше и дальше от родной деревни, оставив там кусочек тоскующей материнской души.
Маша расплакалась. Она ощущала себя бездушным монстром. Она оставила сына Ольге, но любила его ничуть не меньше, чем сестра. Возможно, даже больше. Но ей пришлось так поступить ради благополучия Ильи.
Успокоившись, Маша откинулась на спинку сиденья. Автомобиль выехал на ровную трассу. Кирилл сосредоточенно смотрел на дорогу. Иногда бросал мимолетный взгляд на Машу, а потом уткнулся в телефон.
За время, проведенное в деревне, Кирилл ни разу не взял его в руки. Скопилось достаточное количество сообщений. С неохотой, стиснув челюсти от злости, Кирилл открыл рабочий чат.
Его глаза забегали по экрану. Лицо вытянулось в недоумении, а губы медленно растянулись в улыбке.
- Что там? Кирилл?! - Полюбопытствовала Маша.
- Стас уволился, - мрачно произнес Кирилл, несмотря на внутренне ликование. Он сам хотел уволиться, а этот тип избавил его от вынужденной необходимости. Маша округлила глаза. - Пишут, что отец заставил. Он купил ему билет на самолет. Видимо, отправил сына объезжать оставшиеся полмира. Мда… - Кирилл загадочно усмехнулся, отбросив телефон, - нелегко, наверное, путешествовать с шиной в зубах...