"Таёжными тропами" 85
Девчонок и Саньку в деревне, у тети Гали, ждало письмо от мамани. Настасья писала, что она жива – здорова и просила дочерей подумать о продолжении учебы. Они уже не один год планировали поступать в институты. Сейчас было понятно, что война долго не продлится, а в мирной жизни нужно думать о будущем. Было бы не плохо продолжить образование. Отец такой шаг очень бы приветствовал. Тем более, вдвоем жить легче да и Настасье так было бы спокойнее – вдвоем дочки не пропадут и друг другу помогут.
Галина тоже одобрила такое решение Настасьи и настоятельно рекомендовала последовать родительскому совету.
Галя вздохнула. Много бы она отдала, что бы видеть сейчас своих детей. Маша и Сёма воевали. А Тимофея опять ранило и он находился в госпитале. «Главное, жив,» - заключила тетя Галя и, как ни сдерживалась, расплакалась. Каждый день она молилась за дочку, за сына, за мужа.
Девчонки успокаивали тетку, как могли. От их бати до сих пор не было никаких известий. И хотя маманя ничего по этому поводу не писала, они знали, как сильно она переживает, да и сами они очень беспокоились.
Переговорив между собой, сестры решили, что Фене надо ехать поступать. Она, действительно, мечтала о дальнейшей учебе. О Сони сейчас и речи не шло. Перед ней стояла другая задача.
Кузьма воспринял новость об отъезде Фени спокойно. Конечно, он беспокоился, как внучка будет в чужом городе Но «быть ученой намного лучше, чем тягать плуг,» - решил дед.
- А ты чего молчишь? Тоже, вроде, учиться хотела? – допытывался он у Сони.
- Буду. Вот тятю с фронта дождемся, тогда и пойду, - уверенно говорила внучка.
- А коли не дождемся? В колхоз пойдешь?
- И в колхоз могу.
- Вот тебе раз, - Кузьма хлопнул себе по коленке. – То хочу учиться, то - не хочу. А у Настасье ваше «не хочу» всё на сердце. Пожалей маманю-то. Ну да ладно. Может, оно и к лучшему. В зиму опять к ней поедем. Ей с нами веселее. Ты работать пойдешь, а я с коровой да козой управляться.
Сестры переглянулись, но ничего не ответили.
- Может, я скажу мамане о твоем положении? – шептала потом Феня сестре. – И тебе не надо будет ничего объяснять, и маманя свыкнется немного до твоего приезда.
- Да куда же я поеду? Я теперь здесь буду, в лесу. Хотя мне бы лучше домой. Я бы там за коровой ходила, да и Саньке веселее там будет, маманя рядом.
Решили, что Феня мамане всё о Соне расскажет.
У Настасьи от новости подкосились ноги. «Как теперь людям в глаза смотреть? - от этой мысли становилось плохо. – Вот Шура придет, будет ему сюрприз. Скажет, не уберегла». На утро махнула рукой: «Пусть будет – как будет. Только бы все живы».
Феня уехала. Кузьма с Соней расторговались медом и грибами, Кузьма засобирался в город.
Гостей встречала, наполненная горем, горница. Два дня назад принесли Насте похоронку. На Шуру.
Всю ночь Настя выла, выпускала горе свое с плачем. Но было его так много, что слёз не хватало. Валентина с ужасом слушала стоны, ставшие под утро тихими. А когда встала, увидела ее, еще одну вдову, за ночь почерневшую и поседевшую. Затуманенным взглядом Настя смотрела на Валю. А потом вздернула голову, стянула черный платок: «Не верю. Не мог Шура погибнуть, не мог. Не может он не вернуться. Живой он. И оплакивать его больше не буду, и судьбу свою корить нечего».
Она будто окаменела. Твердила постоянно: «живой, вернется», и будто верила, вновь воскресала надежду.
Соня плакала, Кузьма ходил кругами, вздыхал и смахивал слезы. К вечеру, к приходу Настасьи, постарались взять себя в руки, держались. Но как только Настя появилась на пороге, Соня бросилась к ней с причетами. Санька, чувствуя настроение взрослых, тоже пустился в рёв. Настя обняла сына, дочь. Потом отстранилась и посмотрела прямо Соне в глаза: «Не плачь, дочка. Жив он. Чувствует мое сердце, молиться за него буду. Я верю и ты верь. Тем более, нельзя сейчас тебе расстраиваться.
Кузьма с недоумением и болью смотрел на постаревшую женщину. В ней он с трудом узнавал свою дочь. «Мы с тобой останемся, тебе веселее будет. Поможем. Соня работать пойдет».
- Не надо ей работать. К марту рожать уже.
Кузьма от неожиданности открыл рот. Хватал воздух. Молчал, с недоумением рассматривал Соню.
Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации. Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 224052301615