В 1969 году «лунная гонка» между СССР и США достигла апогея. Обе стороны были в полной готовности первыми отправить своих космонавтов на Луну. Но тогда как американцы рискнули всем, невзирая на последствия, советское руководство по политическим мотивам рисковать не захотело и пилотируемым полетам предпочло изучение Луны автоматическими средствами. А результаты всех трудов огромного коллектива было приказано не просто засекретить, а полностью уничтожить.
Советская космическая программа поистине уникальная, особенно в первое десятилетие своего существования. Американцы вкладывали в свою космическую отрасль чуть ли не десять раз больше средств, а все-таки не успели первыми в Космосе. Правда, в итоге за 60 с лишним лет они собрали больше информации, но тут следует учитывать, что последние 30 лет у США практически не было конкурентов из-за выхода из космической гонки СССР в следствии исчезновения страны в 1991-м.
Тем не менее, многими наработками советской космической науки американцы пользуются и сегодня, начиная данными, полученные после развала советской космонавтики разными путями – за деньги, по бартеру, или просто в результате работы шпионов, и заканчивая лучшими в мире ракетными двигателями, купленными у «новой России» за смешные деньги.
Не забываем, что с 1995 года и по сей день на орбиту именно на советских ракетах попали несколько десятков американских астронавтов, а с 2012 года американцы вообще прекратили запуски, предпочитая использовать российские пилотируемые аппараты. Правда, в настоящее время в США начала действовать новая космическая программа, но, судя по всем данным, она идет со скрипом, а сотрудничество с российской космонавтикой НАСА ограничили исключительно по политическим мотивам.
Это всё говорит о том, что, несмотря на кажущееся недостаточным финансирование, советская космонавтика была все же эффективнее американской. Об этом можно судить хотя бы по количеству аварий космических кораблей при выполнении миссий (2+2), так и во время подготовки к полетам (1 СССР + 4 США). Количество таких катастроф у обеих сторон можно считать сопоставимым, хотя американских астронавтов в них погибло в несколько раз больше.
Также при освоении планет в начальный период СССР доминировал – до поверхности Луны, Марса и Венеры советские аппараты долетели первыми. Также первыми СССР были получены данные с этих трех планет, включая и первые фотографии поверхности + снимки обратной стороны Луны.
Американцы в это время пытались разработать более надежные системы, не рассчитывая на удачу, которая почти все время сопутствовала советским исследователям Космоса. Благодаря такой тактике они наконец-то осуществили первый свой по-настоящему триумфальный прорыв – высадку людей на Луну в 1969 году. Тут они явно опередили русских, и могли гордиться по-настоящему.
Правда, чуть более чем через год советские специалисты решили хоть как-то реабилитироваться, запустив на Луну два автоматических аппарата – «Луна-16» (сентябрь 1970 г.) и «Луноход-1» (ноябрь 1970 г.). Первый доставил на Землю образцы лунного грунта, а второй проездил по Луне, собирая данные, целых 10 месяцев – оба доказали, что и автоматика может справиться с задачами, которые американцы с огромным риском для его жизни возложили на человека. А ведь был еще и «Луноход-2», который хоть и проработал немного меньше, но путь проделал более длинный и собрал информации гораздо больше.
Спустя 40 лет китайцы запустили на Луну свой луноход «Юйту», который заглох через 40 дней. Какие полезные данные он передал на Землю? Неизвестно. Зачем его запустили на Луну? Это известно – по политическим мотивам, потому что всё, что было надо, на Луне разведали русские и американцы. И технология создания лунохода была известна – в 90-х ее просто за три копейки отдали китайцам их русские коллеги, да еще и научили какие кнопки нажимать.
Короче, Китай – это дело последнее, темы «лунной гонки» не касающееся. А вот русские и американцы до самых 80-х шли в изучении Космоса ноздря в ноздрю, несмотря на огромную разницу в финансировании проектов. Практически единственным проколом советских исследователей было опоздание в высадке человека на Луну, но тут интересен факт, что высадка все же могла состояться, хоть и несколько позже американцев. Всё к этому было готово, несмотря даже на преждевременную смерть главного конструктора советских космических ракет С. П. Королева. Все необходимые носители – несколько сверхтяжелых ракет Н-1, - были готовы. Правда, первые четыре на предварительных испытаниях потерпели катастрофы, но все остальные элементы системы лунной программы были полностью испытаны на околоземной орбите.
В 1969 году накал «лунной гонки» достиг своего апогея – обе державы готовы были запустить на Луну своих космонавтов, оставалось только дать приказ на старт. Но в то время как американцы рискнули, советское руководство рисковать не пожелало. Учитывая отсутствие уверенности в доведенности сверхтяжелого носителя Н-1, генсек КПСС Л. И. Брежнев, от которого всё зависело, разумно отработал задний ход.
Сначала было предложено доработать ракету, а потом, когда американцы заднего хода не дали, программа пилотируемого полета стала сворачиваться по частям, пока вообще не была отменена – рисковать в таких условиях было глупо вдвойне, американцы уже были на Луне, и даже в случае успеха он СССР ничего бы не принес. Поэтому лунную программу было решено реализовывать автоматическими методами. Как мы знаем, Уже через год наши автоматические аппараты стали высаживаться на Луну и выполнять разные задачи.
Правда, вскоре и это «автоматическое» изучение Луны тоже потеряло смысл, поэтому в итоге было принято решение разрабатывать орбитальные системы, в частности – орбитальные научные станции. Так, в СССР появилась станция «Салют», а в США – «Скайлаб». Кстати, после завершения пилотируемых лунных программ финансирование НАСА просело так сильно, что у американцев не оставалось денег даже на автоматические лунные и прочие исследования. Все полеты американских межпланетных космических аппаратов прекратились к середине 70-х, и тогда же был дан старт программе космических челноков «Шаттл», а в СССР – «Буран».
И до самого начала 90-х никто ни на какие планеты и не думал летать. И только после развала СССР многие из старых «межпланетных» планов начали реализовываться, во многом благодаря огромному объему информации, которую НАСА получило теми или иными путями из бывших советских космических КБ.
Ну что говорить – американцы использовали всё, что приобрели в Москве, и для возобновления своей космической программы использовали даже старые советские ракетные двигатели, разработанные и построенные еще в 70-х.
Да, это звучит удивительно, но после закрытия советской лунной программы в КБ Н. Д. Кузнецова (Куйбышевский моторный завод Министерства авиационной промышленности СССР) остались невостребованными 150 изготовленных двигателей НК-33 и НК-43. Эти моторы были «припрятаны до лучших времен» и пролежали «в смазке» до самых 90-х, когда были проданы Ельциным (а кем же еще?) американской компании «Аэроджет», распределившей их впоследствии между подразделениями НАСА, занимавшимися запуском космических кораблей.
Короче, о достижениях СССР в Космосе можно говорить долго и подробно, но цель моей публикации – не это. Сегодня ходит много разных версий, почему американские астронавты опередили советских космонавтов в лунной гонке. Одни связывают этот проигрыш СССР со смертью генерального конструктора космических ракет С. П. Королева, другие – недостатком финансирования, а третьи – отсталостью советской технической мысли. Гадать можно сколько угодно, но не это суть.
А суть в том, чтобы рассмотреть все версии по раздельности, чтобы не запутывать читателей всякими общими умозаключениями. Я решил начать тему отставания советской пилотируемой лунной программы от американской в 60-х годах не посредством выкладывания собственных версий, а с помощью воспоминаний людей, которые с этой темой были знакомы, в отличие от меня, непосредственно, то есть они были ее прямыми участниками. И вот, я тут недавно разыскал в своем бумажном архиве два номера журнала «Крылья Родины» за 1990 и 1991 годы, общие заголовки двух очерков, которые в них появились, звучат примерно так: «ПОЧЕМУ МЫНЕ ПОЛЕТЕЛИ НА ЛУНУ ПЕРВЫМИ»?
Ну, в первом очерке 1990 года «Почему мы не попали на Луну?» я не нашел ничего особо интересного, кроме всяких идеологических агиток, а вот второй очерк 1991 года интерес представляет непосредственный. Он сделан в виде интервью с одним из непосредственных исполнителей советской лунной программы – А. А. Ворониным. Правда, я этой фамилии в списках лунной программы так и не нашел, тем не менее, думаю, что это не фейк, а реальное лицо, и на самом деле причастное к тем событиям.
В любом случае версию он предлагает интересную, хотя она несколько расходится с некоторыми данными по поводу готовности двигателей Н-1 накануне готовившейся экспедиции на Луну.
Журнал «Крылья Родины», 1991, №5
ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ ВСЕ-ТАКИ МЫ НЕ ПОПАЛИ НА ЛУНУ?
Авторы интервью: Игорь Афанасьев, Виктор Бандуркин
В КР №5-90 подняли эту тему и получили много откликов читателей. Они просят встретиться с людьми, которые непосредственно готовили пилотируемый полет на Луну. Наши корреспонденты Игорь Афанасьев и Виктор Бандуркин попросили рассказать об этих событиях одного из исполнителей лунной программы - полковника запаса Александра Анатольевича Воронина.
- Вы участвовали и в разработке этой программы?
- Нет, все программы формировали Мстислав Всеволодович Келдыш и Сергей Павлович Королев, а мы, собственно, были только исполнителями. Насколько я помню, Королев горел желанием попасть на Луну первым: чтобы быть впереди, чтобы перегнать... американцев, конечно. Ну и чисто по-человечески интересно было.
Теоретические разработки, разумеется, Келдыша. А поскольку всем надо было объяснить, как материализовать теорию, - это мог сделать и сделал Королев. На старых кораблях - «Восток» и «Восход» - на Луну, безусловно, лететь было невозможно. Нужен был корабль с аэродинамическим качеством, способный совершать управляемый спуск. И Королев рассчитывал свой аппарат - собственно «Союз» - и для полета по околоземной орбите, и с тем прицелом, чтобы на нем же пойти на Луну и вернуться.
Когда мы начали вести лунную программу, я был заместителем начальника третьего (методического) отдела у Быковского и одновременно инструктором на тренажере. Горели энтузиазмом, работали очень много, а техники у нас было мало. Вся документация - бортовая и тренажерная - писалась от руки. Обычно вечером до полуночи готовишься к тренировке либо пишешь бортовую или методическую документацию, а утром опять на тренажеры. Работали как одержимые, дело-то небывалое.
- Как по-вашему, насколько реально выполнима была программа? Не выглядела ли она как-то эфемерно, не преобладал ли волюнтаристский подход?
- Нет, в выполнимости программы никто из ее создателей не сомневался. Я много раз бывал на советах главных конструкторов. Ни малейшего признака недоверия, хотя полемика возникала порой острая. Ведь советы главных - это разговор деловой. Каждый конструктор - а их там десятки - отвечает за разработку конкретной вещи. Ответственность высочайшая. Слукавить попросту немыслимо.
В выступлениях излагали разные варианты, порой спорные. Космонавты говорили: «Дайте нам больше энергетики, больше возможностей по управлению кораблем!». Тогда главным конструктором систем управления был Пилюгин, «чистый» автоматик-приборист, неуступчивый, и с ним велась упорная борьба. Он сначала не хотел давать никакого управления человеку, но в конце концов сдался. Тогда ведь многие вообще не верили, что человек в космосе сможет управлять кораблем и нормально работать в невесомости.
- Как сейчас известно, корабль Л-1 прошел летные испытания в автоматическом варианте, и только неудачи с ракетой-носителем «Протон», с помощью которой он запускался, и отказ политического руководства от продолжения работ по программе помешали осуществлению полета человека на нем вокруг Луны. А корабль Л-3? Правда ли, что даже к моменту запусков ракеты Н-1 корабля практически еще не было в металле?
- Практически он был готов. По-моему, его даже запускали. Может быть, не полностью укомплектованным, но большинство его элементов - двигатели, система управления - были испытаны, в том числе и на орбите. Если бы программа развивалась дальше и ракета Н-1 сработала нормально, все системы корабля были бы готовы.
- По какой схеме предполагалось осуществить экспедицию Л-3: по одно- или двухпусковой?
- Просматривались оба варианта программы. Но основная схема была однопусковая, с помощью носителя Н-1 и космонавтов, и корабля Л-3. По второй схеме лунный корабль выводился отдельно, потом на околоземной орбите Л-3 стыковался с Л-1, а далее полет шел по обычной схеме. Собственно, космонавтов мы готовили по обоим вариантам. Не отбрасывался даже вариант с двумя пусками ракеты Н-1. Космонавтов мы тренировали к стыковкам как на окололунной, после взлета лунного модуля - что само собой разумеется, - так и на околоземной орбите.
- Можно ли сказать, что программа «Союз» должна была в своем развитии перейти в лунную программу? Так ли это было?
- Программы шли параллельно. У нас в этом вопросе проводится политика, которая мне не понятна до сих пор: мы всегда ведем несколько программ. Американцы все делают последовательно. Они считают деньги. А мы почему-то всегда распыляемся на несколько направлений. Это все усложняло жизнь, создавало нам проблемы: и тренажеры совершенно разные нужны, и специалисты, и бортдокументация.
И экипажи - по «открытой» программе «Союз» и по секретным программам Л-1 (командир и исследователь) и Л-3 (командир и пилот «лунный») - тренировались параллельно. Их бросали то туда, то сюда. Эта неразбериха нам очень мешала.
Мы просили руководство: «Дайте нам определенный экипаж для конкретной программы и назначьте срок, к которому его надо подготовить». Нам не отвечали. И если по программе «Союз» все было определено, то по лунной... Хотя, как стало теперь известно, каждый космонавт рвался, чтобы непременно первым попасть туда - это я точно знаю. Быковский (а вначале и Гагарин), Леонов, Хрунов, Горбатко, Макаров... Да буквально все.
- Готовились с энтузиазмом?
- Да, они очень много и напряженно готовились. Исключительно серьезно относились к тренировкам, чтобы - не дай Бог! - инструктор не сказал, что кто-то из них подготовлен хуже. Это больно задевало самолюбие каждого. Поэтому мы всегда старались, если у кого что-то не получается, не выносить это на люди, а лучше сказать ему: «Давай-ка поработаем еще». И работаем с ним столько, сколько надо, чтоб у него была высшая оценка.
В обращении с космонавтами нужен тонкий подход, надо находить оптимум взаимоотношений с каждым, чтобы не было никаких обид ни среди них, ни среди инструкторов. Тогда каждый стремился, как, впрочем, и сейчас, попасть именно в первый экипаж.
А самое сложное в космическом полете - это изнурительная подготовка человека к нему. Там все в наддутом скафандре, «в особых случаях», «в нештатных ситуациях». В полете, вероятнее всего, таких ситуаций не будет, но мы вынуждены к ним готовиться. По себе это знаю: участвовал в тренировках вместе с космонавтами как инструктор и сам готовился поступить в отряд. При этом уходит очень много сил, а после отмены программы или снятия человека с подготовки обидно, что труд и силы потрачены впустую. После тренировок сам космический полет кажется отдыхом.
- Имела ли подготовка космонавтов по программе Л-3 какие-то особенности?
- Могли возникнуть трудности с посадкой на Луну. Представьте такое: попал при этом на склон, перевернулся - и все, уже не вернешься. Обеспечили космонавта директорным управлением, а времени выделили мало. Ему давалось три-пять секунд на то, чтобы определиться, выбрать ровный участок для посадки и нажать кнопку, чтобы, скажем, немного уйти от кратера, если корабль идет на его склон.
Фактически все-таки времени было чуть больше, но мы их тренировали на три секунды, чтобы им не жилось хорошо... На тренажерах мы проверяли космонавтов, и они справлялись. Так что тут три секунды, собственно, даже много. Космонавт обычно определялся за полторы-две секунды, потом нажимал кнопку, и корабль сразу же садился в нужную точку.
- С какими еще трудностями вам приходилось сталкиваться?
- Были проблемы с тренажерами. Как всегда, все нужно было добывать, выпрашивать. С документацией возникли проблемы. Ведь промышленность до сих пор очень запаздывает с ее поставкой. Говоришь: дайте нам хотя бы простое техописание изделия, а все остальное будем делать сами. Все равно опаздывают. Мы даже ставили вопрос об этом в Совмине, в ВПК.
Иногда окончательно выправленный вариант бортдокументаций мы вынуждены были давать космонавтам прямо на старте! Ну, это же безобразие. Ведь нужно минимум три месяца, чтобы человек с ней поработал и знал, что там написано. А то переиначат все, а космонавту приходится в полете открывать ее, читать и делать все по бумажке: делай раз! делай два! - и смотри, что получилось.
Было такое в полете В. Комарова. В документации значилось: выключение режимов - работа всех систем прекращается. Когда у него на орбите начал вращаться корабль, он нажал кнопку «выключение режимов», а вращение продолжалось. Оказывается, в последний момент поставщики переделывали какие-то электроцепи, а в документацию не внесли. Такого момента на Земле нигде не было - ни на тренажерах, ни в бортдокументации.
В корабле сделали все по-другому, а нам ничего не сказали. Но Комаров, как известно, погиб по иной причине - в корабле оказалась совершенно другая, гораздо более опасная неисправность. Если бы мы это вовремя не заметили и пустили второй корабль с большим экипажем, было бы еще три покойника. Однако до сих пор у нас остается проблема с оперативностью внесения изменений в бортдокументацию…
- Как вы считаете, почему закрыли программу?
- Дело в том, что надежность нашей программы (вероятность ее безаварийного выполнения) была недостаточно высока. И когда американцы слетали на Луну, в больших верхах, опять-таки с политической точки зрения, возникли опасения: «А вдруг где-то сбой произойдет, и мы окажемся в очень нехорошем положении?»… Это одна из предполагаемых причин, почему ее закрыли. Вопрос надежности очень острый!
И хотя вся техника была многократно проверена и вероятность безопасного завершения программы, ну, допустим, 0,8 или 0,9 - она, даже по нашим временам, очень маленькая, — но первые корабли так и летали: в «верху» продолжали сомневаться в успешном исходе программы. Сейчас она должна быть 0,99, как у «Бурана» или «Шаттла». Но сегодня и технология, и элементная база другие: таких значений достигнуть можно. А тогда, с точки зрения руководства, надежность была не очень высокой. Решение о закрытии программы было скорее политическое. И конструкторы, и космонавты примерно до 1972 г. были за продолжение программы.
- Наша лунная программа не состоялась. Но хоть какую-то пользу от нее страна получила?
- По большому счету - слишком малую. Ни технические решения, ни материалы, использованные в лунной программе, до остальной советской космонавтики не дошли. Тогда все было закрыто секретностью. Когда программу закрыли и к руководству пришли новые люди, начали все подряд уничтожать, всю документацию, тренажеры, готовые изделия.
У американцев, к примеру, существует преемственность. В 1973 году, когда я был в США по программе «Союз» - «Аполлон», мне предложили «полетать» на тренажере «Шаттла». Так они этот тренажер сделали из другого, «лунного». Использовали все: приводы, телекамеры, телевизоры в кабине летчиков. Только вместо лунного ландшафта поставили взлетно-посадочную полосу и набрали новую математику по другим алгоритмам. И вместо кабины лунного модуля стала кабина «Шаттла».
А у нас, к сожалению, тренажеры поломали, две полностью готовые ракеты Н-1 пустили под копер и программу «Буран» делали практически заново, с нуля.
Раньше об этом не думали, а теперь говорят: «Денег на космос нет...».
Хорошо, хоть вспомнили о программе, заговорили о ней. Об этом нужно знать не только потому, что это наша история, но и для того, чтобы в будущем не повторять подобных, слишком дорогих ошибок.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ НА МОЕМ КАНАЛЕ:
Откуда растут ноги у «летающих тарелок»? От американских авиаконструкторов середины XX века