(С) Богачев А.В., Хохлов А.А., 2022
Продолжаем рассказ об антропологии индоевропейцев, начатый в двух статьях об антропологии племен эпохи бронзы-железа, а также в части 1 и 2 статьи о древнейших индоевропейцах. Это адаптированный авторский пересказ разделов нашей монографии (Богачев А.В., Кузнецов А.В., Хохлов А.А. Венеды: индоевропейский контекст» Самара, 2022. 336 с.). Смотрите также наше видео «Индоевропейцы».
О распространении в западном и восточном направлениях
С расширением ареала ямной культуры усиливается физическое разнообразие населения. Как было сказано выше, на материалах Причерноморья (Круц, 1972; Сегеда, 1991) прослеживается наличие узколицых, с долихокранной мозговой коробкой форм разного происхождения, которые связывали в целом со средиземноморским типом.
Разные краниологические варианты были отмечены для населения культуры «окрашенных костяков» из погребальных памятников Румынии–Главэнэшть, Корлэтэнь и Стойкань (Хаас и др., 1958). Исследователи объяснили это приходом ямных групп с территории Причерноморья, с последующей ассимилицией ими местного населения. Широколицые европеоидные черепа были зафиксированы и в материалах могильников Болгарии (Йорданов, Димитрова, 1989) и Венгрии (Marcsik, 1979) появление которых было также связано с районами Причерноморья.
Похожие процессы прослежены и для восточных окраин ареала ямной культуры. Были опубликованы данные курганных могильников Западного Казахстана (Хохлов, Китов, 2012; 2018), где вместе с широколицым, гиперморфным антропологическим вариантом в целом палеоевропеоидного облика, был отмечен компонент, видимо, связанный с древним автохтонным населением. Имеются ввиду черепа, на которых фиксировались признаки, ранее отмеченные для населения ботайской археологической культуры (Хохлов, Китов, 2015).
Распространение широколицых европеоидов, нередко ассоциируемых с прото-/палеоевропеодным краниологическим типом, как было отмечено еще Г.Ф. Дебецем (1948), и подтвердилось дополнительными источниками (Солодовников 2003, 2005 и др.), достигло как минимум районов Алтая. Здесь также зафиксировано включение в состав восточноевропейских мигрантов доли местного населения (Солодовников и др., 2015). В одной из работ было показано, что основной антропологический компонент пришлого населения в составе носителей афанасьевской культуры имел прямое отношение к волго-уральской популяции ямников(Хохлов и др., 2016). Некоторое представление об облике палеоевропеоидов Поволжья и Алтая эпохи бронзы можно получить благодаря работам современных исследователей (илл. 38).
Палеогенетика и морфология в контексте археологических построений
Показано высокое содержание мужской гаплогруппы «R1b» в образцах ямной (Самарская область, Калмыкия), афанасьевской (Алтай), полтавкинской (Среднее Поволжье) культур, что рассматривалось в качестве их генетического единства (Mathieson, Reichetal., 2015). Это подтверждает позицию, ранее изложенную при анализе краниологических материалов из погребений этих культур (Дебец, 1948, Алексеев, 1961; Солодовников, 2005, 2010; Хохлов и др., 2016; Хохлов, 2017) и археологических (Даниленко, 1974; Хлобыстана, 1975; Васильев, 1979; Васильев, Кузнецов, Турецкий, 2000 и др.).
Доказывается миграция ямного населения в западном направлении, проникновение его в районы Центральной Европы, влияние на изменение генофонда местного населения и в связи с этим появление культуры шнуровой керамики (Haak, Reichetal., 2015). Миграции ямной культуры на запад были ранее отражены в трудах археологов (Гимбутас, 1956; Mallory, 1989; Anthony2007 и др.). По краниологическим материалам фиксируется проникновение протоевропеоидного типа, присущего ямникам, на территории Румынии, Болгарии, Венгрии (Хаас и др., 1958; Йорданов, Димитрова, 1989; Marcsik, 1979). Касаемо имеющейся антропологии и, в частности, краниологии из погребений культур шнуровой керамики, нужно отметить, что она представляет несколько отличные от ямных серий Восточной Европы формы, а именно и преимущественно долихокранные, средне- или узколицые (Schwidetzky, Rösing, 1990). Здесь мы должны дополнить, что, с момента появления выше упомянутой специальной статьи генетического содержания (Haak, Reichetal., 2015), о влиянии ямников на культуры Центральной Европы написано уже несколько статей зарубежных и отечественных исследователей. Не вдаваясь глубоко в эти описания, кратко укажем, что речь идет не столько о раннеямных коллективах южных степей России (36–29 вв. до н.э.), сколько и преимущественно о более поздних инвазиях (30–25 вв. до н.э.) из районов близких к Западной Европе, а именно Подунавья, Поднестровья, Северо-Западного Причерноморья и т.д., которые к классическим ямникам имеют косвенное отношение. По представлениям некоторых археологов, это комплексы особой, буджакской культуры (Иванова, 2013). По краниологическим работам это люди с большой долей содержания средиземноморских/южноевропеоидных черт, унаследованных, видимо, от кеми-обинских групп (Потехина, 1989. С. 130), возможно также, отчасти от майкопских и трипольских (Круц, 1972). Это, разумеется, учитывается и российскими специалистами ямниковедами (Кузнецов, Мочалов, Хохлов, 2018). Очень подробно о формах взаимоотношений этих «ямно-буджакских» и западноевропейских племен, с анализом данных современной археологии и генетики, прописал Л.С.Клейн (2017).
Вопрос о происхождении гаплогруппы «R1b» у ямного населения пока остается проблематичным вследствие еще недостаточного числа проведенных анализов, отрывочных сравнительных данных. Такая гаплогруппа имелась и в составе населения хвалынскойэнеолитической культуры Поволжья, неолитаправобережья Днепра (Дереивка I), в ряде других могильников, и даже в материалах палеолита Сибири (Афонтова Гора).
По краниологическим материалам, как было отмечено выше, связь между хвалынском и ямниками Поволжья есть, но она не прямая, а опосредованная, в первую очередь, через хвалынско-среднестоговские контакты в энеолитический период, затем распространения деривата этих процессов на восток, в районы Заволжья, и ассимиляции пришельцами местных потомков древнехвалынского населения (Хохлов, 2013а, 2017, см. выше).
В проблеме происхождения древнеямного населения следует иметь в виду наличие группы древнейших подкурганных захоронений не только в районах Нижнего Поволжья (бережновский типа) и Причерноморья (ново-даниловский тип) но и в Предкавказье (Кореневский, 2012 и др.). Последняя представлена группой энеолитических захоронений, со скорченными, покрытыми охрой скелетами восточной ориентировки, которая датируется даже домайкопским временем. К сожалению, мы не имеем публикаций по краниологическим материалам этой группы погребений. Видимо, с ней можно связать скелет из кургана Джангр 1/3 (Улан-Толга) Калмыкии, датируемый временем синхронным хвалынскойэнеолитической культуре Поволжья (Кореневский, 2012. С.63–64). Его череп матуризованный, мезокранный, высокосводный, с широким и умеренно профилированным лицом, по всем основным характеристикам морфологически близок черепам из могильника Хлопков Бугор хвалынской энеолитической культуры (Казарницкий, 2014. С. 147, 148), и вместе они соответствуют краниологическому комплексу ямных групп Ставропольского края (по Г.А. Романовой, 1991) и в целом Северо-Западного Прикаспия (по А.В. Шевченко, 1986). К слову, несколько ранее было высказано предположение, что на формирование специфических черт ямников Северо-Западного Прикаспия могли оказать влияние группы южного крыла хвалынской культуры энеолита, известные по материалам могильника Хлопков Бугор (Хохлов, 2013а).
Сравнительно недавно была опубликована работа группы ученых по результатам генетического анализа скелетов человека из погребений Кавказского региона энеолита-бронзы (Chuan-ChaoWang, et al., 2019).
Из основных интересующих нас позиций, показано, что население майкопской культуры генетически различно с ямными группами юга Восточной Европы. Своим происхождением оно связано с культурой мешоко Грузии, которая образовалась в результате смешения компонентов, включавших, с одной стороны, охотников и собирателей Кавказа (CHG), и, с другой, анатолийских земледельцев (AF). Не прослежено прямой генетической близости между группами «степной майкоп» и «ямной» юга Восточной Европы. В отношении этих результатов генетики и ее интерпретации по кавказским материалам были опубликованы замечания С.Н. Кореневского (2021), который отметил о том, что племена майкопско-новосвободненской общности появились на северо-западном Кавказе с юга, известно по археологическим материалам уже давно (Gimbutas, 1956 и др.). Это же отмечалось и по данным палеоантропологии (Круц, 1972; Шевченко, 1986). К современности мы имеем уже немалый перечень современных публикаций, где отчетливо показываются резкие краниологические различия между майкопским, в основе южноевропеоидным, и ямным, в большей степени, палеоевропеоидным, населениями (Хохлов, 2002; Алексеева, 2004; Герасимова и др., 2007; Казарницкий, 2010; 2012).
Среди выделенных гаплогрупп по образцам ямной культуры разнообразие демонстрируют именно митохондриальные ДНК женской части населения.По результатам изучения аутосомной наследственности, составляющей 99% ДНК (эта же работа), было зафиксировано некоторое сближение групп «степной майкоп», и ямной северокавказской (не приволжских степей и других районов). На основании этих наблюдений предположено, что генофонд южных ямных групп преображался за счет включения в их состав определенной доли женской части населения «степного майкопа» (Chuan-ChaoWang, etal., 2019).
Было отмечено также, что ямные образцы не показывают никакой генетической примеси от населения ботайской культуры Казахстана, а вот среди майковцев, напротив, зафиксирован генетический код от западносибирских охотников-собирателей (WSHG), маркируемый верхнепалеолитическими находками (типа Афонтовая Гора 3), а также современными североазиатскими группами и североамериканскими индейцами. По данным палеоантропологии отмечалось отличие ботайского населения от ямного (Хохлов, Китов, 2015), но учитывалась вероятность включения представителей степного населения Казахстана в состав продвигавшихся на восток ямных популяций (Хохлов, Китов, 2012, 2019).
Нужно добавить, что в отличие от генетики, какая-либо связь между майкопцами Кавказа и современными группами Сибири прослежена быть не может ни по археологическим (Кореневский, 2021, с.37), ни по морфологическим данным.
В обсуждаемой работе генетиков (Chuan-Chao Wang, et al., 2019) исследователи вернулись к проблеме происхождения ямного населения Восточной Европы в целом. На этот раз, помимо общеизвестной гаплогруппы «R1b» в составе этого населения, рассматривался вопрос наличия у них, в частности, выборке Самарского Поволжья (13,2 ± 2,7% ДНК), Украины и Кавказа (16.6 ± 2.9% ДНК) генетического компонента AF (анатолийские фермеры), исходно происходящего от популяций Передней Азии (Южный Кавказ, Анатолия, Месопотамия). В результате сопоставлений, исследователи предположили, что наиболее перспективными кандидатами на роль привнесения этой ДНК в состав ямных популяций могли опосредованно являться носители культуры шаровидных амфор и энеолитические группы из Черноморского региона (Украина и Болгария), среди которых этот генетический компонент (AF) имеется.С точки зрения идеи, она может иметь место и, конечно, может быть исторически оправдана, об этом имеется определенная информация из области археологии и антропологии, и от тех, кто занимается вопросами общей индоевропеистики. В основном рассматривают влияние скотоводческих ямных групп на западные, в том числе земледельческие общины, соответственно, с последующим заимствованием культурных навыков. Но вот каким путем эта гаплогруппа(AF) оказалась на востоке, проникла аж до районов лесостепного Волго-Уралья, таких мненийпока нет. В предшествующих ямному населению хвалынцах она еще не обнаружена – в последних есть юг, но иной. С точки зрения палеоантропологии, как было изложено выше, ямное население в основе является пришлым на территории Заволжья, но в составе его популяций, в частности по краниологическимматериалам, пока не прослеживается компонент, который можно было бы морфологически связать с носителями земледельческих культур юго-запада Европы (например, трипольской).
Относительно результатов палеогенетики специалистам других исторических дисциплин (гуманитарных) следует учитывать, что построение генеалогических схем по древнему населению, тем более на основе широко используемых результатов лишь по половым гаплогруппам, имеет иной сопоставительный уровень, затрагивающий глобальные исторические процессы и часто излишне прямолинейно.
Высокое содержание мужской гаплогруппы «R1b» в образцах ямной, афанасьевской и катакомбной культур, разумеется, говорит о некотором единстве носителей этих образований на уровне первопредка и возможно, об их прямой преемственности. Но это вовсе не исключает механизмов существования разносторонних контактов, смешения, метисации, формообразования, которыми были насыщены все эпохи человеческой истории, и которые определенно проявляются по данным археологии и морфологической палеоантропологии. Физическая изменчивость в популяциях зависит от влияния половых гаплогрупп лишь отчасти (последняя пара из 23), остальные (аутосомные - 22 пары) гаплогруппы определенно немало обуславливают внешнее их фенотипическое проявление, что улавливается уже в морфологическом изучении. Нужно отдельно подчеркнуть, что в публикациях о генетическом содержании той или иной палеопопуляции, даже на основе анализа половых гаплогрупп, в общей характеризующей ее колонке представлены в разной весовой доле несколько таких предковых гаплогрупп и лишь по доминирующим из них (2-3) обычно приводятся рассуждения. Это как раз то, что не учитывается многими обывателями, но которые также интересуются генеалогией и, не знакомые со специальной литературой, соответственно, не понимая сути генетического анализа, приводят пространныерассуждения о происхождении того или иного народа древности и современности в сетях интернет.
В последнее время профессиональные генетики все больше анализируют полученные результаты по блоку данных, включающих как половые, так и аутосомные гены, которые показывают более сложную и динамичную картину происхождения и развития во времени разных евразийских групп.
И это вполне очевидно по многочисленным результатам исследований отечественных археологов и антропологов, всегда уделявших и уделяющих внимание этногенетическим процессам Евразии. Важно взаимопонимание специалистов разных исторических дисциплин, гуманитарной и естественно-научной направленности.
Продолжение следует.
Ссылки на цитируемые работы вы найдете в нашей монографии. Обязательные экземпляры книги имеются в 16 крупнейших библиотеках страны, остатки тиража распродает сеть самарских книжных магазинов «Чакона».
Богачев А.В., Кузнецов А.В., Хохлов А.А. Венеды: индоевропейский контекст» Самара, 2022. 336 с.
