(С) Богачев А.В., Хохлов А.А., 2019
В эпоху железа, судя по письменным источникам, на территориях западной части Европы происходили существенные передвижки различных этнических групп, мирные контакты и военные столкновения которых периодически изменяли этнополитическую карту Европы. Выше говорилось, что исследователи связывают начало всех этих сложных процессов с появлением кельтов. В отечественной науке, пожалуй, наиболее полное и подробное описание антропологических особенностей населения в эпоху железа и в позднеримское время было представлено в фундаментальном труде под редакцией Т.И. Алексеевой «Восточные славяне. Антропология и этническая история», изданном в 1999 году. В разделе по эпохе железа С.Г. Ефимова (Восточные славяне, 1999. С. 280 – 306) описала семь крупных этногеографических миров: от греко-римского на юге до мира культур зоны хвойных лесов на севере и скифо-сарматского – на востоке. Ею была сделана сводка имеющихся антропологических материалов, которые, к сожалению, далеко не всегда можно связать с конкретными этносами того периода. В силу ряда объективных обстоятельств (обычай кремации) археологические культуры в работе представлены локально, с большими территориальными лакунами. Среди очерченных больших этнических массивов (Восточные славяне, 1999. С. 280 – 281) в сферу нашего научного интереса в первую очередь попадают кельтский, прибалтийский, скифо-сарматский миры и мир варварских племен Западной Европы.
Кельтский мир, который традиционно связывается его с гальтштатской и затем латенской культурой Европы (около VIII в. до н.э. – рубеж эр), в антропологическом отношении был неоднородным, поскольку наряду с собственно кельтами, в него входили и иберы, и лигурийцы, и другие народы, попавшие под кельтское культурное влияние.
Основные черты внешнего облика кельтов воспроизведены ваятелем III в. до н.э. в скульптуре «Умирающий галл» (230 г. до н.э.), изготовленной по заказу царя Аттала I в память о его победе над кельтами-галатами, которая известна по сохранившейся на Капитолии мраморной римской копии (илл. 122) с Пергамскогооригинала. Фигуры двух галльских воинов (илл. 123) были вылеплены и размещены на терракотовом фронтоне римского храма II в. до н.э. Civitalba (Brun, Buri, 2018. P. 88). И эти скульптуры, и «умирающий галл» изображают ярко выраженных европеоидов с вытянутыми лицами и узкими сильно выступающими носами. Все они показаны без одежды, но шея каждого украшена гривной. Гривны типологически близки артефактам из кельтских захоронений (илл. 8, 1, 5). Отчеканенный на галльских монетах (илл. 124) профиль вождя племени арвернов Верцингеторикса (82 – 64 гг. до н.э.) также дает определенные представления о внешнем облике кельтов. Вероятно, что современное население французской исторической провинции Руссильон и, в частности рутены, – жители города Родез (илл. 125) в своем облике воспроизводят внешность своих предков.
Известны антропологические материалы гальштатской и латенской культур Южной, Центральной и Западной Европы (Schwidetzky, 1972). К сожалению, краниологическая информация представлена по краткой измерительной программе. Можно отметить, что на уровне сопоставления средних величин эти локальные группы несколько различаются по ряду признаков, в основном абсолютных. Имеются выборки с низким и высоким мозговым сводом, узким и среднешироким, а также низким и средневысоким лицевым скелетом. Некоторые различия прослеживаются и по комплексу черт. Выборки гальштата и латена (Западные Альпы и Швейцария) имеют самое малое по абсолютным величинам лицо, а из Южной Германии, напротив, самое широкое. Все это свидетельствует в пользу неоднородности населения этих культурных групп. Тем не менее, при рассмотрении данных выборок по черепным индексам, намечается некое единство в следующем: все они мезокранные, со средними величинами верхнелицевого, орбитного и носового указателей. И это может рассматриваться как некая общая характеристика носителей гальштатской и латенской культур.
Прибалтийский мир представлен, главным образом, сериями черепов из Литвы (культуры грунтовых могильников и курганов) и польско-литовского пограничья (ятвяги) II – V вв. н.э. В работе Р.Я. Денисовой находим отождествление этих памятников с конкретными племенами: жемайты, земгалы, селы, аукштайты и ятвяги (Денисова, 1975. С. 152, 153). В составе населения Прибалтики исследователь фиксирует различные антропологические компоненты.
В основном это долихокефальные группы, различающиеся по степени развития мозгового и лицевого отдела: массивные и грацильные, широколицые или узколицые европеоиды (Денисова, 1990).
Исходя из суммарных антропологических данных, основная часть населения генетически связана с носителями культур шнуровой керамики и боевых топоров, переселившимися в регион из районов Центральной и Западной Европы еще в эпоху бронзы (Денисова, 1975. С. 171). При этом некоторые племена, ставшие впоследствии балтскими, частично ассимилировали проживавших здесь прибалтийских финнов, что оказывало влияние на их антропологический облик (Денисова, 1975. С. 164).
Мир варварских племен западной части Европы, в который историки включаютраннегерманские, протославянские и позднекельсткие племена, археологически представлен поморской, пшеворской, зарубинецкой, черняховской, вельбаркской и другими культурами. В настоящее время известен антропологический материал преимущественно из памятников черняховской культуры, главным образом, с территории Украины и вельбаркской культуры с территории Польши. Обе эти культуры на каком-то отрезке времени (II – IV вв. н.э.) существовали параллельно.Этнический состав этих культур был достаточно неоднородным. Если говорить упрощенно, то первых исследователи сопоставляют и с германцами–готами, и со славянами; вторых – преимущественно с готами.
Суммарный анализ ряда имеющихся краниологических серий Европы, проведенный С.Г. Ефимовой (Восточные славяне, 1997. Рис. XVI– 14. С. 305), выявил значительный размах изменчивости признаков для черняховского населения и несколько меньший для носителей вельбаркской культуры, а также для германских групп «готского» круга. В составе «черняховцев» выделены два преобладающих численно европеоидных варианта: один – грацильный узколицый, и второй – с менее грацильным строением лица и черепа. Они близки тем, что имеются среди готско-германских серий, и это указывает на участие последних в сложении популяций черняховской культуры. С.Г. Ефимова также отмечает, что в составе «черняховцев» фиксируется присутствие незначительной доли скифского антропологического компонента, а также в южных группах – сарматского, а в северных – прибалтийского. По мнению Т.О. Рудич (Рудич, 2005. С. 14), черняховское население включало также и кельтский антропологический тип.
Проблема этнической идентификации разных групп населения черняховской культуры (исключительно с позиций антропологии) окончательно не будет решена никогда, поскольку значительная часть этого этнокультурного массива практиковала погребальные традиции, связанные с обычаем кремирования соплеменников. Хотя именно этот обычай выводит исследователей на след славянского (протославянского) и, возможно, кельтского присутствия в регионе.
Ценными антропологическими находками являются три скелета (один из них детский) из погребений Пироговского могильника Среднего Поднепровья, относимого археологами к зарубинецкой культуре полей погребений, которая, в свою очередь, рассматривается исследователями как культура протославян, а возможно, и кельтов-бастарнов (Максимов, 1972; Щукин, 2005). Имеются лишь описания черепов, измерения не приведены. Один мужской череп (п. 35) массивный, высокосводный, мезокранный, с широким лицом, европеоидный. Второй (п. 32) по комплексу имеющихся признаков иной, более грацильный, долихокранный (Круц, 1972). По этим данным можно говорить о неоднородности населения, оставившего эти погребения-ингумации.
С зарубинецкими традициями связывают именьковскую археологическую культуру (Матвеева, 1981; 2004), появившуюся на Средней Волге не позднее IV в. н.э. в результате миграции из районов Поднепровья. Повторим, что, к сожалению, мы практически не имеем сведений о физическом типе этого населения, использовавшего в погребальных обрядах кремацию.
Продолжение следует
Литература и ссылки см.: Богачев А.В., Кузнецов А.В., Хохлов А.А. Рутены – руги – русь: века, дороги, судьбы» Самара, 2019. 336 с.