(С) Богачев А.В., Хохлов А.А., 2022
Продолжаем рассказ об антропологии индоевропейцев, начатый в двух статьях об антропологии племен эпохи бронзы-железа, а также в части 1 статьи о древнейших индоевропейцах. Это адаптированный авторский пересказ разделов нашей монографии (Богачев А.В., Кузнецов А.В., Хохлов А.А. Венеды: индоевропейский контекст» Самара, 2022. 336 с.). Смотрите также наше видео «Индоевропейцы».
По введению в научный оборот дополнительных краниологических материалов подтвержден ряд ранее высказанных наблюдений.
Сложный антропологический состав населения ямной археологической культуры в разных областях ее ареала, который складывался из различных по происхождению компонентов, автохтонных и пришлых, что цельно прозвучало в теоретических публикациях М.М.Герасимовой (2002, 2011) и неоднократно подчеркивалось в фундаментальных работах других исследователей (Хохлов, 1998, 2017; Казарницкий, 2012).
Зафиксировано наличие местных базовых субстратов, восходящих к энеолитической и, возможно, неолитической поре, которые могут рассматриваться в качестве основы для сложения древнеямногонасления. Для районов сухостепного Поволжья к таким относятся материалы из кургана Джангар Калмыкии (Казарницкий, 2012, 2014). Для степного и лесостепного Поволжья – материалы из грунтовых могильников хвалынскойэнеолитической культуры (мог. Хвалынск I, II; Хлопков Бугор) (Хохлов, 1998, 2010а). Для районов Причерноморья нео-энеолитические источники из грунтовых и подкурганных могильников новоданиловского и других типов (Потехина, 1999).
Данные А.В. Шевченко о морфологическом своеобразии населения ямной культуры Северо-Западного Прикаспия, выражавшемся в гиперморфии и брахикрании. На определенное время эта территория, вероятно, оказалась в сравнительной изоляции (Казарницкий, 2014.С. 148), что и определило образование некоего локального очага расогенеза, выражающегося в брахикефализации (Хохлов, 2006б; Казарницкий, 2010, 2011). Это подтверждают также новые материалы из Предкавказья (Ставропольский край), по структуре гиперморфные и мезобрахикранные (Герасимова, 2011. С. 106).
Дополнительные представления о морфологической динамике населения ямной культуры и ее производных
На основе изучения новой, хотя и небольшой краниологической серии Нижнего Дона (Батиева, 2010. С. 489, 490) было отмечено некоторое различие между правобережной и левобережной выборками: первая в среднем мезокранная, широколицая, вторая долихокранная, со среднешироким лицом. Е.Ф.Батиева, учла археологические сведения, по которым левобережные могильники более поздние по времени, и их образование было связано с кавказским очагом культурогенеза, оказавшего влияние на эволюционное развитие элементов раннекатакомбной культуры (Кияшко, 2002. С. 211). Таким образом, принималась возможность видеть морфологические различия донских антропологических выборок в результате прихода новой группы населения.
Краниологические материалы, относящиеся к кругу ямных культур и их непосредственных преемников обширного Волго-Уральского региона, были проанализированы А.А. Хохловым (1999; 2006б; 2010; 2013а; 2017; Кузнецов и др., 2018), с учетом новейших археологических представлений. Были пересмотрены ранее опубликованные материалы из районов Нижнего Поволжья (Дебец, 1948; Гинзбург, 1959; Фирштейн, 1967 и др.) в соответствии с хронологической и территориальной позицией ямных культур (Хохлов, 2017) в составе: бережновский тип (древнейшие подкурганные захоронения /конец V- начало IVтыс.до н.э.), раннеямная группа (ямно-репинская / 35-25 вв.до н.э.), полтавкинская (позднеямная / 29-22 вв. до н.э.), тамаруткульская (илекская, ранее приуральский вариант ямной культуры / 29-22 вв. до н.э. ), криволукская, посткатакомбная / 22-20 вв. до н.э.).
Следует сказать, что черепа из бережновских курганов были впервые описаны Б.В.Фирштейн (1967) в составе других древнеямныхматериалов Нижнего Поволжья. Вследствие археологического обоснования особого Бережновского типа энеолита (Дрёмов, Юдина, 1992), что подтвердилось уже в наши дни по результатам радиоуглеродного датирования (PSUAMS -лаборатория Пенсильвании, США), выборка черепов этой группы была рассмотрена отдельно (Хохлов, 2013б, 2017) (илл.33). Морфологически она неоднородна. Череп (БережновкаI, кург.5, погр.22), который М.М. Герасимов (1955. С.456) и Б.В.Фирштейн (1967. С.102) типологически[1] определили, как близкий средиземноморскому типу, по конструкции определенно напоминает таковые в составе древнехвалынского населения, обозначенные как долихо-акрокранный южноевропеоидный вариант (Хохлов, 2010.С. 428, 429). С учетом других черепов из этой группы, показывалось, что она, особенно мужская, морфологически тяготеет именно к хвалынским краниологическим сериям энеолита Поволжья (Хохлов, 2013б. С.197; 2017. С. 57,58).
Раннеямная краниологическая серия Волго-Уралья в целом отличается от суммарной хвалынской гиперморфией, массивностью и другими морфологическими особенностями, что указывает, видимо, на отсутствие прямой/однолинейной генетической преемственности между ними (илл.34). Почти нет в составе ямных краниологических серий компонента, который можно было бы определенно связать с северными, уралоидными палеопопуляциями, который сильно проявлялся в предшествующем древнехвалынском населении. Вариативность физического типа ямников определенно ниже, в основе своей они типичные европеоиды. Это можно наглядно изобразить на реконструкциях лица по черепам людей (илл.35). Различия между носителями этих двух культур важно в связи с отмеченным археологами по данным радиоуглеродного датирования хронологическим хиатусом между обеими этими культурами примерно в 400-500 лет (Кузнецов, 1996а; Турецкий, 1999а и др.).
На основании результатов разных аналитических подходов была предложена модель генезиса и развития физического облика населения ямной культуры Волго-Уралья (Хохлов, 2017. С.75, 76). Согласно ей (поэтапно):
– начало связано с активностью населения хвалынской культуры в качестве катализатора межрегиональных контактных процессов. Распространение ее носителей, в том числе, в западном направлении. Формирование на базе хвалынско-среднестоговских взаимодействий (отмечалось неоднократно в археологии; Васильев, 1981 и др.), в том числе метисного характера, рождение в результате этого процесса блока культур, связанных с древнейшими подкурганными захоронениями Поволжья, Причерноморья, возможно, и Предкавказья». Отметим, среди антропологов влияние на физическое сложение населения среднестоговской культуры некоего мезоморфного антропологического компонента восточного происхождения предусматривала И.Д. Потехина (1999. С. 163). Вероятно, этот компонент можно видеть в составе древнехвалынского населения;
– формирование в районах Донетчины и Волго-Донья физического типа населения с доминирующим гиперморфным краниологическим комплексом, вероятно, при дополнительном участии в данном процессе потомков носителей надпорожско-приазовского морфологического типа, выделенного в свое время И.И.Гохманом (1966). В целом, обозначенный тренд при формировании морфологических особенностей древнеямного населения где-то близок точке зрения Д.Я.Телегина о географическом месте рождения ямной культуры, указавшего в качестве первоосновы для нее среднестоговские традиции (1973. С. 150–157);
– смещение этого сформировавшегося блока населения в восточном направлении. Соответствует гипотезе В.А.Трифонова о пути распространения репинских традиций (1996, с.3-5), которые по археологическим источникам достигли районов Южного Приуралья (Моргунова, Гольева и др., 2003, С. 244; Моргунова, 2009, 2014; Моргунова, Кравцов, 1994) и Северного Прикаспия (Васильев и др., 2000; Барынкин, Козин, 1998);
– заселение пришлыми группами районов Нижнего и юга Среднего Поволжья, вероятно, сопровождалось ассимиляцией потомков местных племен, в первую очередь, древнехвалынского населения, что вполне приемлемо, учитывая, вероятно, периодически возобновляющиеся, либо даже не прекращающиеся, связи между популяциями этих регионов южнорусской равнины как минимум с энеолитического времени. В результате это повлекло за собой увеличение антропологического разнообразия нового ямного населения, а в археологическом контексте, сложение особого Волго-Уральского варианта (по Н.Я. Мерперту, 1974)ямной культуры;
– несмотря на локальные физические различия ямных коллективов разных географических широт Поволжья, все-же наблюдается их некоторое единство в доминировании прото-/палеоевропеоидного компонента, что согласуется с положением, согласно которому основными районами изначального передвижения древнеямных племен в Волго-Уральском регионе являлись Поволжские степи вдоль русла Волги (Мерперт, 1974. С.88), видимо, и ее притоков.
В публикации М.А.Балабановой (2016) была введена в научный оборот новая серия черепов раннего и позднего этапов ямной культуры из погребений Волгоградской области. Суммарно данная краниологическая выборка по морфологическим характеристикам отличается от синхронных групп Калмыкии и Астраханского правобережья, сближается с сериями Самарского Заволжья и Оренбуржья. Это дополнительно подкрепляет наблюдения, согласно которым, ямное население, проживавшее на территориях бассейна Волги, хотя и характеризовалось некоторым морфологическим единством, в частности, широколицестью и массивностью, имело два очага расобразования. Один локализовался южнее Кривой Луки в сухостепных областях Нижнего Поволжья и Северо-Западного Прикаспия в целом, с общей тенденцией к брахикефализации (впервые описан А.В. Шевченко, 1980а).
Второй существовал на территории степного и лесостепного Поволжья, где фиксируются преимущественно мезо-долихокранные группы. Параллельно, М.А. Балабановой в составе ямной серии отмечаются черепа мезоморфного строения, а также некоторые сходство, нужно полагать, в первую очередь, их части, с краниумами майкопской культуры (Балабанова, 2016. С.81). К сожалению, это мнение не было раскрыто. В данной работе были представлены два плохо сохранившихся энеолитических черепа (Шляховский I; Перезрузное I, 13/7), по которым, из определяющих признаков, можно видеть их широкосложенность при очень длинной мозговой коробке, и во втором случае, долихокранной. Здесь будет уместным напомнить, что долихокранные, как с умеренно широким, так и выраженно широким лицевым скелетом черепа хорошо представлены в материалах энеолита Нижнего Поволжья (мог. Хвалынск I, II; ДПП бережновского типа). Интересно, что представленные морфологические характеристики М.А. Балабановой (2016. С.75) для раннеямной выборки (мозговая коробка долихокранная, гипси- и акрокранная, лицо среднеширокое и средневысокое, резко профилированное по горизонтали и др.) практически тождественны суммарной хвалынской серии, которую, при всей ее неоднородности, но с целью выделения среди нео-энеолитических групп других регионов Восточной Европы в сумме была определена (Хохлов, 2010а. С. 457) как мезоморфный долихо-акрокранный европеоидный комплекс.
Широкомасштабное сравнение краниологических серий мезолита-бронзы Европы выполнил А.А. Казарницкий (2013), по результатам которого был сформулирован вывод о том, что население ямной культуры сложилось на основе двух сосуществовавших в степной и лесостепной зонах этой части континента популяционных пластов различного происхождения, известных по материалам мезолитических и неолитических погребений. Это важно в контексте общей генеалогии, показывает вероятность видимой в морфологическом аспекте связи между населениями разных эпох одной большой географической территории.
По краниологическим данным раннеполтавкинское (позднеямное) население юга Среднего Поволжья в основе является морфологическим преемником своих предшественников. Вместе с тем, его некоторое отличие в увеличении ширины мозговой коробки, видимо, является следствием влияния ямных же, но более южных коллективов, из районов низовий Волги, Калмыкии и Предкавказских степей, где фиксировался очаг брахикефализации (Хохлов, 2017). На масштабных сопоставлениях было показано, что полтавкинцы Среднего Поволжья краниологически сближаются с сериями катакомбной культуры Волго-Донья (Балабанова, 2016), что вероятно, можно считать следствием их генетической связи. А.А.Казарницкий (Казарницкий, 2012) нашел сходства по комплексу черт между ямнымивыборками Северо-Западного Прикаспия и катакомбными этой же территории, отметив вероятность их генетической связи. На основании этих результатов можно сделать вывод, что в период средней бронзы при развитии степных культур полтавкинской (29-22 вв.до.н.э.) и затем южнее катакомбного круга (25-20 вв. до н.э.) в основе их носителей был достаточно весомый местный «ямный» антропологический субстрат.Это вовсе не говорит об автохтонном происхождении самой катакомбной культуры, которая в основе, определенно, не восточноевропейская, а о том, что ее ранние носители, проникнув на территории как минимум Предкавказья, культурно существенно повлияли на местный пласт населения, включив их при этом в свой состав.
Ямное население южного Приуралья – тамаруткульский культурный тип (Богданов, 2004), в сумме отличается от синхронного раннеполтавкинского Среднего Поволжья мезоморфией, отчетливой долихокранией, проявлением так называемого южноевропеоидного мезоморфного степного краниологического типа (Хохлов, 2017. С. 88, 92), что предполагает видеть иное направление генетических связей. Не отрицается возможность преемственности тамаруткульской популяции с потомками населения хвалынской энеолитической культуры, отчасти сместившимися в районы Приуралья, в том числе вследствие давления соседних раннеямных групп Волго-Донья. По мнению А.А.Хохлова (1999а; 2000), морфологические особенности тамаруткульцев, так и близких им в основе причерноморских ямников, следует рассматривать в связи с иррадиальным распространием в эти регионы колесничих культур, типа новотиторовской (Гей, 2000; Кузнецов, 1996б). К сожалению, пока опубликован лишь один череп из захоронения этой культуры (Балабанова и др., 2017).
По комплексу черт он не укладывается в представление о южных европеоидах, известных по материалам майкопской и новосвободненской культур, явившихся одними из основ для сложения новотиторово. Тем не менее, по результатам изучения М.А. Балабановой, данный череп обнаруживает сходство с таковыми катакомбной культуры левобережного Дона и Бугско-Ингулецкого междуречья, которые, по мнению А.Н. Гей (2000), входят в круг «культур погребений с повозками». Здесь же, напомним о краниологических особенностях левобережной нижнедонской группы ямников, которые можно увязать с приходом на эту территорию какого-либо предкавказского населения (Батиева, 2010).
Черепа из погребений полтавкинской культуры Среднего Поволжья позднего этапа ее существования (примерно 24 – 22 вв. до н.э.) по строению имеют тенденцию сближения с тамаруткульскими Южного Приуралья, что рассматривается как проявление контактов между этими соседними группами (Хохлов, 2017). На отдельных полтавкинскихкраниумах фиксируется искусственная деформация и это, несомненно, влияние катакомбной культуры, причем едва ли заимствование, а скорее проникновение каким-либо образом самих ее носителей (Хохлов, 2006а, 2017). Также следует отметить, что на полтавкинских черепах в единичных случаях фиксируется проявление уралоидной примеси, и это говорит о включении в состав скотоводческих групп отдельных представителей лесных по происхождению популяций и, возможно, о существовании спорадических браков между ними. Для этого времени мы прослеживаем несколько большую активность контактов между разными по происхождению антропологическими компонентами, чем это наблюдалось в Волго-Уральев период ранней бронзы. Небольшая демонстрация физического разнообразия населения этого региона представлена в виде реконструкций облика отдельных людей существовавших там культур (илл.36).
Если говорить о времени появления на территории Волго-Уралья традиции искусственной деформации головы, то здесь, прежде всего, следует упомянуть о двух находках, отнесенных к ямной культуре, где на черепах была отмечена легкая кольцевая деформация (Глазкова, Чтецов, 1960. С.285; Алексеев, 1983. С.190).
Один череп из погребения с керамикой репинского типа (Быково I, 12/7, Волгоградская обл.), которое большинством археологов связывается с ранним ямным периодом. Нам представилась возможность осмотреть этот череп, хранящийся в краниологических фондах НИИ и Музея антропологии, МГУ (его инвентарный номер КА-443 (подписан СЭ–55; Н. – В. отр., с. Быково, к. 12, п. №7). Череп массивный, имеет пропитку охрой. Никакой легкой кольцевой деформации на нем мы не обнаружили. Если это тот самый череп, в чем едва ли нужно сомневаться, то мнение о деформации было ошибочным. Другой (мог. Павловский, 14/3, Воронежская обл.) происходит из центрального захоронения кургана, в который были впущены также погребения катакомбной культуры. Конкретная дата центрального захоронения неизвестна и, следовательно, неясно с каким этапом существования ямной культуры следует его синхронизировать. Оно вполне может относиться к более позднему времени, в частности, последней фазе существования полтавкинской культуры. В этот период катакомбное население, в том числе с традицией искусственной деформации головы лобно-затылочного и кольцевого типов, несколько расширяет свой ареал, в основном в пределах степной зоны юга Восточной Европы. Распространение в лесостепных районах было ограниченным, видимо, вследствие сопротивления местных скотоводческих групп, сохранивших в основе приверженность ямным традициям. Примеры деформированных черепов Поволжья представлены на илл. 37.
Другое дело, случаи наличия искусственной деформации головы затылочно-теменного типа, которые были зафиксированы у носителей ямной и ямно-катакомбной культур Северо-Западного Прикаспия (Громов, 2004, с.164). Это наблюдение поддерживается на основе дополнительных фактических материалов, происходящих из целого ряда могильников Калмыкии, относящихся к тем же культурам, а также к катакомбной[1].Следует говорить не о единичных случаях проявления такого типа деформации среди краниологических серий ранней и средней бронзы Северо-Западного Прикаспия, а о достаточно распространенной традиции. Такой тип деформации отмечен и на черепах Южного Приуралья тамаруткульской группы средней бронзы (мог. Илекшар I // Хохлов, 2017. С. 79, 83), что может маркировать пути распространения этого культурного признака.
Некоторые черепа из погребений Волго-Уральского региона, относящиеся к ямной и полтавкинской культурам, мезобрахикранные по указателю, имеют заметное уплощение затылочной кости (Хохлов, 2006а; 2017). В профиль задняя треть теменных костей плавно на уровне точки лямбды переходит в не выделяющуюся кзади затылочную кость. При укладке черепа на горизонтальную поверхность окципитальной частью его положение устойчиво. Такая форма могла быть обусловлена не столь генетическим фактором, сколько внешним воздействием. Возможно, здесь также следует говорить о непреднамеренной деформации, но не теменно-затылочного типа, как отмечалось для черепов раннейи средней бронзы Северо-Западного Прикаспия, а именно затылочного. Возникновение непреднамеренной деформации, в первую очередь, затылочного типа нам представляется возможным связать с функциональной причиной, желанием родителей оберечь детей грудного возраста от возможных травм при периодических перемещениях скотоводческих коллективов, чему могло способствовать изобретение специальных колыбелей с фиксирующими ребенка устройствами. На это уже обращалось внимание в научно-популярной литературе автором данной работы (Сергиевский район, 1998. С. 98–99).
Высказывалось предположение, что развитие гипербрахикрании на черепах ямной культуры Калмыкии может быть связано с тем, что в традициях какой-то части населения, в основе брахикефального же, было использование специальных колыбелей, ведущих к возникновению деформации непреднамеренного типа (Хохлов, 2006а. С. 145). Это можно рассматривать как начало развития в степном мире подвижных скотоводов культурных навыков, приведших в итоге к переходу от функционально- непреднамеренной деформации головы к осознанно преднамеренной.
Продолжение следует.
Ссылки на цитируемые работы вы найдете в нашей монографии. Обязательные экземпляры книги имеются в 16 крупнейших библиотеках страны, остатки тиража распродает сеть самарских книжных магазинов «Чакона».
Богачев А.В., Кузнецов А.В., Хохлов А.А. Венеды: индоевропейский контекст» Самара, 2022. 336 с.
[1]Выражаем глубокую благодарность Н.И. Шишлиной за предоставленную возможность работать с палеоантропологическими материалами ее многолетних раскопок в районах Калмыкии и Ростовской области. Данный антропологический источник опубликован не полностью.