Глава 65
Каким образом я могла взять деньги, если не собиралась этого делать? Не думала даже прикасаться к ним! И мысли такой не было! Но, раз прокурор так говорит, значит, эти злосчастные десять миллионов каким-то образом попали в руки человека, который… Тут на меня неожиданно находит прозрение: значит, кто-то из сотрудников отделения просто-напросто, действуя от моего имени, получил взятку от Пулькина. Мол, я возьму и всё передам доктору Печерской, можете не волноваться.
Но кто?! Кто мог такое сотворить со мной?!
Первая мысль, – да простят меня ребята! – это сделали Маша Званцева или Данила Береговой, а может, оба сразу, поскольку с некоторых пор воссоединились, снова став парой. Да, но чтобы так поступить со мной, они должны были за несколько часов из моих близких стать предателями. Я не давала им повода. К тому же откуда Пулькину знать о моих близких друзьях? Разве только он успел навести обо мне справки, потом договорился за моей спиной и вручил ребятам сумку с наличными.
Быть такого не может! Мы с Машей и Данилой через многое прошли вместе, нашей дружбе не один год, в ребятах я совершенно уверена.
Никита Гранин? Он бы мог так сделать, вероятно, только его уже несколько недель как нет в клинике. К тому же так подставить мать собственного ребёнка, чтобы посадить её на много лет… Никита на такое не способен.
Кто-то из подчинённых? Но Пулькин же не настолько глуп, чтобы прийти и вручить такую огромную сумму кому попало. Разве только… Я смотрю прямо перед собой, и ощущение, что вокруг начинает гаснуть свет. У меня ощущение, что, кажется, догадываюсь, кто мог поступить подобным образом. Но прежде чем его проверить, вдруг понимаю: надо действовать незамедлительно. Ведь если деньги получены, они где-то рядом!
Вскакиваю из-за стола и начинаю лихорадочно обыскивать кабинет. Большая чёрная спортивная сумка обнаруживается не сразу. Её кто-то очень аккуратно запихнул в закуток между стеной и платяным шкафом. Обычно в этом месте ничего нет, теперь же обнаружилась внезапная и очень опасная находка. Раскрываю её осторожно, вижу внутри пачки денег. Пятитысячные банкноты, перетянутые банковскими лентами.
Становится страшно. Сердце колотится так, словно я только что украла это богатство из финансового учреждения и притащила к себе в кабинет, чтобы затем как следует перепрятать.
«Это же подстава! Самая настоящая!» – мысль бьёт, словно молния. Следом другая: «Что же делать?!» Решение приходит молниеносно: хватаю сумку, выношу, бросаю её в подсобку, где хранятся хозяйственный инвентарь и бытовая химия, заваливаю хламом. Возвращаюсь к себе, стараюсь унять бешено бьющееся сердце. Едва это немного удаётся, как дверь неожиданно открывается. На пороге возникает Матильда Яновна.
– Она здесь, проходите, – распоряжается, как у себя дома, бросая на меня ядовитый взгляд.
Следом входят несколько человек в гражданском. Узнаю двоих: капитана Багрицкого и старшего лейтенанта Яровую. Ещё один всё снимает на телефон. Рядом топчутся двое, видимо, понятые.
– Эллина Родионовна Печерская? – для проформы спрашивает Клим Андреевич, пока Алла Александровна взирает на меня саркастично. Мол, попалась наконец-то!
– Да, слушаю.
– Доктор Печерская, вы задержаны по подозрению… – и дальше узнаю, что меня обвиняют в получении взятки в особо крупном размере. Что в кабинете и дома будет проведён обыск. Что те двое, которые мнутся в нерешительности, – понятые, всё записывается на видео и так далее. За дверным проёмом, в коридоре вижу двоих полицейских с автоматами. Видимо, на тот случай, если я решу дать дёру.
– Пожалуйста, смотрите, – говорю, внутренне выдыхая. Как вовремя я успела избавиться от той проклятой сумки! Осталось лишь узнать, кто взял её сначала, а потом мне подсунул.
Начинается обыск, во время которого в мой кабинет приходят ещё и Заславский вместе с Владимиром Ивановичем Шиловым – тем самым, который во второй раз после отъезда Гранина стал заведующим нашей клиникой. Первый смотрит ошеломлённо, не веря своим глазам, второму просто интересно наблюдать, как работают следователи и их подчинённые.
– Вы можете мне объяснить, что здесь происходит? – спрашивает Валерьян Эдуардович, представляясь.
Багрицкий отвечает. Мол, доктор Печерская подозревается в том, что получила взятку. Заславский переводит на меня взгляд. Поднимает брови. Коротко мотаю головой. «Я так и думал», – читаю во взгляде главврача. Ну, слава Богу! Значит, он мне верит!
Всё это время Туггут появляется в коридоре. То уходит, то снова возвращается. Ей страшно любопытно. Ждёт, видимо, того момента, когда на меня наденут наручники и уведут. Ведь для неё, само собой, это открывает большие карьерные перспективы. Ещё бы! В первый же день в новой должности и сразу стать исполняющей обязанности! Она уже наверняка мнит себя новой заведующей отделением, поскольку уверена: меня если и выпустят, то через несколько лет.
Обыск продолжается уже почти час, а потом заканчивается тем, что разочарованные сотрудники Следственного комитета разводят руками. Мол, ничего тут нет, зря старались. Но Багрицкий и Яровая надежды не теряют. Клим Андреевич объявляет мне, что дальше следственные мероприятия перемещаются по моему месту жительства, однако неожиданно в кабинет входит новое действующее лицо.
Это высокий, примерно 185 см, представительный мужчина с аристократическими чертами лица. Мне он сразу напомнил актёра Вячеслава Тихонова в роли Штирлица: такой же умный, испытующий и внимательный взгляд, полные внутреннего достоинства движения и манера речи.
– Кто тут главный? – спрашивает он бархатным баритоном.
Багрицкий поворачивается к незнакомцу, представляется.
– Предъявите документы, – тоном, не терпящим возражений, говорит мужчина.
В другой ситуации, возможно, Клим Андреевич и сам бы поинтересовался «А вы, собственно, кто такой?», но внутреннее чутьё подсказало ему, видимо, так не делать. Он достал удостоверение, развернул. Незнакомец ознакомился, кивнул, потом вытащил свою красную корочку. Я заметила, как во взгляде капитана мгновенно потухло ощущение, что он тут самый главный. Багрицкий вытянулся, почти как по стройке «смирно».
– Это дело мы забираем себе.
– Да, но… – попробовала было протестовать Яровая.
Незнакомец только посмотрел на неё, а Клим Андреевич даже шикнул, чтобы не вмешивалась, и сразу же заговорил:
– Конечно. Пожалуйста.
– Все следственные материалы оставьте здесь. Мы сами разберёмся. Свободен, капитан.
Багрицкий приказал всем выйти. Своему сотруднику, который снимал происходящее на видео, приказал прекратить и положить телефон на стол. Другие оставили почти заполненный протокол, и вся толпа, которая и так непонятно каким образом сюда втиснулась, покинула помещение.
Капитан выходил последним, и властный незнакомец сказал ему:
– Закройте дверь.
Клим Андреевич кивнул. Когда он выполнял приказ, снаружи я заметила двоих молодых мужчин лет по 30-35, одетых в приличные костюмы, с одинаковыми причёсками, которые остались у входа. Поскольку прежде их не было, сделала вывод: они прибыли с незнакомцем. Едва мы остались с ним вдвоём, первое, что он спросил:
– Вы брали деньги?
– Да, – честно ответила я. – Они в подсобке. Унесла, чтобы меня не обвинили во взятке. Взятку я не брала, – последнюю фразу сказала, твёрдо глядя в серо-голубые глаза представительного мужчины. Он так же уверенно смотрел в мои, будто сканируя. Видимо, пытался определить, лгу или нет.
– Я вам верю, – сказал через несколько секунд. – Меня зовут Константин Елисеевич Громов. Я генерал-полковник ФСБ. Это мне звонила Изабелла Арнольдовна.
Я закрыла глаза и выдохнула с облегчением, мысленно поблагодарив Народную артистку СССР за спасение и обещав, что обязательно схожу в церковь и поставлю свечку за её здоровье. Ведь она не просто человек, а мой самый настоящий ангел-хранитель.
Дав мне пару минут прийти себя (я успела налить воды и выпила подряд два стакана), Громов подошёл к вешалке, снял пальто и повесил на плечики. Затем удобно расположился напротив за приставным столиком.
– Я вас внимательно слушаю, Эллина Родионовна. Только давайте договоримся: начистоту.
– Безусловно! – с готовностью отвечаю ему и рассказываю всю историю, начиная с той аварии, когда мажор Кирилл Пулькин впервые попал к нам в клинику, как потом папаша-прокурор его отмазал и так далее. Вплоть до вчерашнего дня, когда ко мне приходил сам Пулькин и предлагал деньги. Завершаю рассказ словами:
– Я могу дать вам ссылку на интернет-облако, где лежит аудиозапись нашего с ним разговора.
– Предусмотрительно, – усмехается генерал-полковник.
– Жизнь научила.
– Нашу беседу тоже пишете? – спрашивает явно с иронией.
– Ну что вы… – отвечаю смущённо.
– Хорошо. Вы сделали совершенно правильно. Страховка при общении с такими, как Пулькин, никогда лишней не бывает. Мы давно за ним наблюдаем. Накопили много материала. Но, как водится, у таких людей властные покровители. У нас же до сих пор не было ни одного железного доказательства.
– Простите, но мне кажется, у вас и теперь их нет, – замечаю осторожно. – Деньги-то я вроде как взяла.
– Мы с этим разберёмся. Вот что, Эллина Родионовна, – Константин Елисеевич смотрит на меня снова очень пристально. – Я предлагаю вам принять участие в одной операции. Её задача – привлечь к ответственности таких, как Пулькин.
– Я согласна, – отвечаю с готовностью. – Только… я ведь не контрразведчик.
Генерал улыбается.
– Вам особых навыков не потребуется. Только честность и готовность помогать нам во имя справедливости.
– Да, конечно.
– Вот и хорошо.
– Простите, Константин Елисеевич. Но мне кажется, я вам не подойду. Я же скомпрометирована. Теперь по клинике поползут слухи, но доктор Печерская берёт взятки и помогает отмазывать мажоров-убийц.
– Согласен. Придётся потерпеть. Но насчёт дальнейшего не волнуйтесь. Когда мы разберёмся с Пулькиными, все узнают, какое большое дело вы помогли совершить. Кстати, за что вас так ненавидит Матильда Яновна Туггут?
Смотрю на генерала с удивлением.
– Она-то здесь при чём?
– Так ведь это она хотела вас подставить.
– Что?! Но как вы…
Громов улыбается.
– Забыли, что у вас в кабинете есть видеокамера скрытого наблюдения? – и показывает в ту сторону, где она должна находиться.
Я же совершенно о ней забыла!
– Но откуда вы…
– Аристарх Всеволодович подсказал, – говорит Константин Елисеевич и подмигивает.
– Так он…
Громов прикладывает палец к губам. Молча киваю.
– Так вот, когда сюда пожаловали люди из Следственного комитета, я сразу заподозрил неладное. Мы обратились к главе службы безопасности, и он помог найти ответы. Туггут взяла деньги у Пулькина ровно за десять минут до назначенной встречи. Они увиделись на парковке. Прокурор отдал ей сумку, Матильда Яновна принесла её сюда, зайдя через запасный выход. Оставила и ушла.
Я слушаю и ушам своим не верю.
– Получается, Туггут и Пулькин знакомы?! Постойте. Но ведь её на эту должность пропихнул Вежновец! Выходит…
– Иван Валерьевич всего лишь хотел помочь старому знакомому, – поясняет Громов. – Нет, он со странностями, конечно. Достаточно вспомнить любовь к своей собаке, которую здесь периодически лечит.
– Так вы и об этом знаете?! – поражаюсь.
Генерал загадочно улыбается вместо ответа. Хотя нет смысла спрашивать. Ему и так известно.
– Но Вежновец не нарушает закон иными способами. Что же до Пулькина, то они знакомы шапочно. А вот Матильда Яновна и Андрон Гордеевич – совсем другое дело. Когда мы стали разрабатывать прокурора, то выяснили: у него есть любовница.
– Туггут! – тут же вырывается у меня.
– Верно, – кивает генерал. – И ради неё прокурор способен на многое. В общем, расчёта на ваше содействие у него не было изначально. Дама сердца наверняка, узнав о проблемах с сыном прокурора, решила убить сразу двух зайцев: помочь Кириллу выпутаться из криминальной истории и заодно избавиться от вас. Да так, чтоб наверняка. Они с Пулькиным и придумали нехитрую схему, как вас подставить. Но вы им помешали.
Держусь за голову. Просто невероятно всё это!
– Что же мне делать теперь с деньгами? – спрашиваю Громова.
– Дайте мне время подумать до завтрашнего утра. Сообщу вам своё решение. И вот ещё что, Эллина Родионовна. Наш разговор, равно как и последующие, прошу не разглашать никому.
– Само собой разумеется, – отвечаю. – Но ведь Изабелла Арнольдовна спросит.
– Она единственный человек, которому можно, – соглашается Константин Елисеевич. – Завтра в девять вам позвоню.
– Но мой номер… – и ловлю на себе чуть ироничный взгляд генерала. Ах, ну конечно же! Он наверняка знает даже код от двери моего подъезда или пинкод от банковской карты, чего уж. – Простите, господин…
– Лучше товарищ.
– Товарищ генерал, что же делать с Туггут? Она уже наверняка сообщила Пулькину, что их операция сорвалась, и он станет мне названивать. Ну, или как-то иначе попытается всё выяснить. Судьбу денег, например.
– Сегодня он отправился на дачу к приятелю. У них там «мужской день». Так что не раньше чем к завтрашнему обеду придёт в себя, – усмехается Громов.
– Что же мне сказать коллегам?
– Вы участвовали в учениях, проводимых межведомственной комиссией правоохранительных органов совестно с антикоррупционным комитетом мэрии. Без подробностей.
– А деньги?
Константин Елисеевич встаёт, подходит к двери. К нему сразу приближается один из подчинённых. Генерал коротко что-то ему шепчет, возвращается.
– Пока побудут у нас.
– Хорошо. Поняла.
– Что ж, мне пора. Да, и проводите меня до выхода. Так будет лучше.
Мы идём по коридору. Из помещений выглядывают напуганные коллеги. Им интересно, и страшно, и волнительно за меня. Ловлю на себе разные взгляды. Но делаю вид, что ничего особенного не происходит. На запястьях нет наручников, значит всё хорошо. У самого выхода Громов останавливается. Пожимает мне руку и говорит своим громким командным голосом:
– Благодарю, Эллина Родионовна, за содействие! – потом прощается и уходит.
Первые, кто влетают ко мне в кабинет после возвращения, это Маша и Данила. С вытаращенными глазами кидаются:
– Что?! Кто?! Почему?!
Сообщаю им придуманную генералом легенду. Друзья радостно обнимают меня.
– А мы уж думали, что ты…
Дальше мы весело шутим, я успокаиваю ребят, как могу. Потом иду в регистратуру, собираю коллег, кто на дежурстве и не занят с пациентами, объявляю им о своём участии в «учениях». Они начинают переглядываться и пытаются узнать подробности. Отказываю под видом «секретности». Пока говорю, ловлю на себе изумлённый взгляд: Матильда Яновна смотрит на меня, как на привидение. Но зато я теперь знаю, кто она такая на самом деле, а предупреждён – значит вооружён.