Трунов несказанно удивился, когда вечером начальник отдела полковник Кулак сообщил ему о предстоящем выезде по грибы. Поскольку приглашение больше походило на приказ, он не посчитал возможным отказаться, вежливо сославшись на то, что они с женой давно планировали сходить в Манеж, где ещё вроде бы продолжается выставка работ художника Глазунова. Вопреки ожиданиям, Марина отнеслась к известию с пониманием и не стала устраивать сцен.
Ранним утром Дмитрий стоял у автобусной остановки, стараясь не встречаться взглядами с редкими прохожими. В тяжёлых резиновых сапогах и плетёной корзинкой в руке он чувствовал себя чуть ли не дядюшкой Ау из одноименного мультика. Правда, пытка продолжалась недолго. Фёдор Иванович остановил свою легковушку у обочины в точно назначенное время.
***
Дмитрий впервые оказался на даче, о существовании которой прежде не знал, и теперь, сидя рядом с начальником отдела, с любопытством разглядывал экстравагантного Петровича, накрывающего стол на веранде. Закончив с сервировкой, хозяин присел напротив гостей и завел обязательный для дачников и сельчан разговор о погоде, грибах и рыбалке.
***
Троица коротала время в ожидании приезда генерала Маркелова. Собственно, беседовали только Кулак и Петрович. А Трунов скромно сидел и наслаждался бездельем, стараясь попадать в тон старших товарищей, когда те изредка обращались к нему с пустыми вопросами. Впрочем, хозяину вскоре надоело развлекать гостей легкомысленной болтовней. Видимо ему давно хотелось выговориться о наболевшем. Мысленно махнув рукой на условности, он вдруг помрачнел лицом и сердито уставился на Кулака:
- Павлины, говоришь?
Видавший виды полковник даже вздрогнул от неожиданности:
- Ты о чём, Петрович? Никак снова своего Верещагина пересматривал? Смотри, так можно и в психушку угодить.
Тот, вспылив не на шутку, заговорил горячо, временами путаясь в словах и последовательности:
- Причём здесь Верещагин? А товарищ контрразведчик? Хотя почему бы нет? Мне ведь тоже за державу обидно… И не он про павлины… Это товарищ Сомов говорил… Или Сухов? Неважно. Я же вижу, куда вы страну ведете, если ещё не завели… Предатели во всех кремлёвских кабинетах засели, и предателями погоняют… Да я спать уже не могу по-человечески… Как подумаю, что жизнь свою прожил зря, так на стену лезть хочется или волком выть… Я же всем пожертвовал ради идеи… Всё потерял, от чего отказаться не успел… Теперь вот живу, как лешак… Помру, а на могилу-то и прийти некому… - Петрович вдруг приподнялся и тут же опустился, держа правую ладонь под сердцем. – Пойми, Федя… Дело-то не во мне. Я сам свою дорогу выбрал… Сознательно. Можно сказать, по зову души и партии… Мне больно смотреть на вашу беспомощность и инертность. Неужели вам карьера дороже Родины стала?
Хозяин замолчал и побледневший полковник, оглянувшись на растерянного Трунова, словно хотел заручиться его поддержкой, попытался оправдаться перед разгневанным ветераном. Попытка получилась вялой и беспомощной:
- Зря ты так, Петрович. У нас всё под контролем…
Тот снова взвился:
- Под контролем?! И это ты называешь контролем?! Ты разве не знаешь, как руководил Шеварнадзе республикой? Тридцать тысяч человек арестовал… Из них большинство членов партии! Это как? А теперь он возглавляет МИД. Еле по-русски говорит… «Дипломат», мать твою… Нормально? А взять того же Яковлева… Я же сам отправлял шифровку в центр о его связях с ЦРУ. И где он теперь? В том-то и дело, что в секретарях ЦК … Гадит по-тихому и в ус не дует. Скажи мне сирому да убогому, Фёдор Иванович, куда ваш Комитет смотрит?
Полковнику стало стыдно перед Труновым за своё пассивное поведение, и он решительно ринулся в бой:
- Скажи ещё, что у тебя генсек под подозрением ходит. Или партийная дисциплина не позволяет? Так здесь не партячейка заседает. Знаешь? Болтать - не мешки ворочать.
Петрович внезапно успокоился и, зачем-то взглянув на Дмитрия, серьёзно ответил:
- Вчера по ящику передали, что Горбачёв с Рейганом в Рейкьявике встречается по поводу сокращения ядерных арсеналов. Вот мы и посмотрим, с чем вернётся Михаил Сергеевич. Если пойдёт на уступки, то с ним всё ясно. Всё станет на свои места. А если нет, значит, настоящий мужик и коммунист. Хотя, честно сказать, не нравится он мне. Слишком много болтает попусту. Короче, мужики. Вы тут сидите, косточки мне перемывайте. А я пойду генерала встречать. Форсированный моторчик его развалюшки издалека слышно.
Трунов, выждав некоторое время, сочувственно взглянул на начальника и задал первый пришедший на ум вопрос, чтобы вывести Фёдора Ивановича из состояния, очень похожего на прострацию. Впрочем, ему и самому было не по себе:
- Кто он такой? Этот Петрович? По внешнему виду точно леший. С пиратским уклоном. А по манерам и речи на профессора был похож. Пока не распсиховался.
Кулак хотел было выругаться от души, но передумал:
- Святой человек. Идеалист и бессребреник. Я думаю, Петровича ни в коммунизм, ни в рай не возьмут. Слишком смел. Не боится никого. Прёт, как танк, напролом, без оглядки на последствия. За что и пострадал. Насилу его отстояли. Можно сказать, прямо с нар сорвали. Теперь вот живёт подальше от начальства. Честно сказать, я не понимаю, как он столько лет нелегалом умудрился проработать. Одним словом – настоящий профессионал.
***
Петрович не стал вслед за Маркеловым подниматься на веранду. Остановившись на нижней ступеньке, он заговорил, выглядывая из-за спины главного гостя:
- Всё, дорогие товарищи. Сидите, чаёвничайте, а я пойду грибы пособираю. Чтобы обеспечить вам достойное алиби перед супружницами. Многого не обещаю, но по лукошку на брата гарантирую. Я все заветные места в округе разведал. Всё, мужики. Если вам спиртное ненароком потребуется, то в шкафчике поищите. Там на любой вкус найдётся.
***
Иван Алексеевич присел на место, на котором совсем недавно сиживал хозяин, и, оглядев мрачноватые лица подчинённых, проворчал, то ли соболезнуя, то ли потешаясь над незадачливыми гостями и самим собой:
- Вам ещё повезло, мужики. Я вчера с дури решил заскочить на дачу, чтобы воздухом подышать и лично сообщить Петровичу о сегодняшней сходке. Он меня так отчихвостил, что я до сих пор опомниться не могу. И ведь во многом прав, старый хрыч. Отстаём мы от наших заокеанских коллег. – Отхлебнув остывший чай из хозяйской кружки, генерал сразу перешёл к делу. – Получена достоверная информация, что в ЦРУ решили всерьёз заняться персоной товарища Ельцина. Есть все основания предполагать, что американцы рассматривают его как вероятного преемника нынешнего генсека. Как ни странно, но в этом наши интересы совпадают. Вот только цели у нас разные. С американцами всё предельно ясно, а вот о наших целях пока говорить рановато. На каждом этапе в операции задействованы большие силы. Соответственно, и возможностей у нас теперь гораздо больше. Программа визита представителей так называемых «благотворительных» фондов составлена таким образом, что Алжирец и его компания неминуемо окажется в актовом зале журфака МГУ, где произойдёт, скажем так, «случайная» встреча старых знакомых. Американцы возражать не будут, хотя в поданной заявке указаны другие объекты. В конце концов, работа со студентами и творческой молодёжью входит в планы на перспективу. Кроме того, в замысле коллег из Лэнгли есть слабое место: они не знают, где искать Коробова-младшего. И здесь мы окажем им всестороннюю помощь. Главное, чтобы представление выглядело естественно. – Генерал снова приложился к кружке и взглянул на притихшего Трунова. – Как ты думаешь, Дима, может, нам следует пригласить психологов? Пусть они научат твоего подопечного, как он должен себя вести. А что? Мне кажется, вполне здравая мысль.
Трунов, подумав немного, отрицательно мотнул головой:
- Никак нет, товарищ генерал. Встречу нельзя репетировать. Она должна быть спонтанной. Тогда у Робертса не возникнут опасения. А если возникнут, то сразу отпадут.
— Это ещё почему? – Опередил начальство Фёдор Иванович. – Пояснишь?
- Всё просто. Из Павла плохой актёр, и Алжирец это наверняка знает. Баловню не стоит навязывать линию поведения. Он не будет её придерживаться. Эмоции сработают раньше, чем он сможет вспомнить уроки театрального мастерства. И это отлично. Всё произойдет без фальшивой радости и лишнего пафоса. Какие они друзья? По крайней мере, на данный момент? Они расстались врагами, обязанными друг другу жизнью. Робертс ни за что не поверит, что Баловень-Капрал вдруг воспылал к нему братской любовью.
- Толково излагаешь. Убедил. – Маркелов уважительно взглянул на майора. - А теперь предлагаю обсудить основные детали первого этапа…
***
Проводив подчинённых до машины, генерал вернулся на веранду и, оглядев с ног до головы всё ещё мрачного Петровича, неожиданно для себя предложил:
- А давай-ка, дружище, в знак нашего примирения водочки хряпнем? Под жареные грибочки? Мне завтра на службу только к вечеру надо. Так что у тебя переночую.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/