же прошло более 80 лет, когда в последних числах января 1943 года, в свою завершающую фазу вступила знаменитая Сталинградская битва. Советские войска загнали остатки 6-й армии фельдмаршала Паулюса в городские кварталы и приступили к их уничтожению — ультиматум о сдаче ранее уже был отклонён противником. В данной публикации материал о событиях, известных большинству читателей с детства. Но он целиком основан на документах архивов и на мемуарах участников сражения. Поэтому мы уверены, что в нём найдётся множество интересных фактов и деталей для каждого любителя военной истории.
25 января 1943 года, спустя две недели после начала операции «Кольцо», части советской 64-й армии достигли южных пригородов Сталинграда. Там на территории кожевенного завода ими был окружён штаб 669-го пехотного полка 371-й пехотной дивизии вермахта. На предложение сложить оружие немцы ответили отказом, и бойцы 96-й стрелковой бригады после скоротечного штурма уничтожили вражеский гарнизон. В одном из производственных корпусов красноармейцы насчитали 17 трупов офицеров. Стороны окончательно поменялись местами: остатки дивизий 6-й армии вермахта готовили оборону в городских кварталах, а советские артиллерийские наблюдатели искали цели среди выжженных улиц Сталинграда.
100 кварталов
На плане города, который раздали советским командирам, все кварталы были пронумерованы. Самый центр Сталинграда — Площадь Павших борцов (у немцев «Красная площадь») — значился на нём под №99, но пока на утро 25 января 1943 года дивизии и бригады 64-й армии вели наступление на квартал №1 — элеватор. В соответствии с приказом командования Донского фронта армия должна была ударом вдоль Волги выйти к оврагу Долгий у южного подножия Мамаева кургана.
Потеряв накануне последний аэродром, 6-я армия Паулюса теперь снабжалась только с помощью сбрасываемых на парашютах контейнеров, но продолжала драться, выполняя поставленную фюрером задачу — сковывать русские армии у Сталинграда, давая возможность отвести войска с Кавказа. В течение дня 25 января из штаба Паулюса в группу армий «Дон» уходили радиограммы:
«По всей занятой части города наносятся многочисленные удары вражеской авиацией. Большое количество раненых, истощённых и рассеянных (вероятно, имеется в виду «разрозненных» – прим. автора) солдат».
«Сбрасывайте винтовочные патроны, снаряды для лёгких и тяжёлых пехотных орудий, тяжёлых миномётов, ручные гранаты, хлеб, сало и шоколад».
«Сбрасывайте только продовольствие, никакого топлива и боеприпасов. Стволов осталось не много».
Советские части также испытывали перебои в снабжении — так, во многом по этой причине 64-я армия не смогла выполнить поставленную 21 января 1943 года задачу по овладению укреплённым рубежом у села Песчанка. В журнале боевых действий армии отмечено:
«К этому времени армия ощущала острый недостаток боеприпасов [артиллерийских], так как транспорт с боеприпасами до начала наступления не прибыл».
Таким образом, вся тяжесть боёв по уничтожению огневых точек и узлов сопротивления противника ложилась на советскую пехоту, и, как следствие, штурмующие пригороды батальоны имели по 30-50 активных штыков.
Первый генерал
Сын высокопоставленного чиновника, Борис Нейдгардт (Boris von Neidhardt) бежал из России вскоре после революции. В июле 1940 года он получил подданство Германии, а в июне 1941 года был призван в вермахт и назначен переводчиком в разведотдел 51-го армейского корпуса. Вечером 22 января 1943 года ему было приказано явиться к начальнику штаба 6-й армии генерал-лейтенанту Артуру Шмидту:
«Я немедленно туда направился и нашёл генерала Шмидта. Через несколько минут в комнату вошёл Паулюс и сел рядом со мной. Генерал Шмидт спросил, известен ли мне ультиматум советского командования от 9 января; я ответил, что известен из советских листовок. Тогда генерал Шмидт передал Паулюсу советскую листовку с текстом ультиматума и спросил, могу ли я составить ответ. Я ответил утвердительно.Генерал Шмидт прочёл мне немецкий текст, в который были внесены некоторые поправки, и я составил русский вариант:«Генерал-полковнику Воронову или его заместителю. Командующий германской 6-й армией согласен начать с вами переговоры на основе ваших предложений от 9 января. Мы просим приостановить враждебные действия 23 января в ___ час. 23 января ___ часа мои парламентёры на двух машинах под белым флагом выедут к вам по дороге Гумрак, Конный, Котлубань. Командующий германской 6-й армией».Этот текст я должен был передавать в течение ночи на 23 января. Пока я его составлял, Паулюс вдруг наклонился ко мне и спрашивает: «Скажите, ведь это может быть государственной изменой – то, что мы сейчас делаем?» Я даже не нашёл, что ответить на этот странный вопрос. Несколько позже Паулюс вновь спрашивает: «А что мне делать, если фюрер не даст согласие на капитуляцию?» Из этого я понял, что Паулюс, вместо того, чтобы действовать самому, как велит ему совесть, предлагал запросить, как ему быть. Я также понял, что Паулюс, командующий армией, обращаясь ко мне, маленькому и ему неизвестному человеку, с такими вопросами – морально и физически уничтоженный человек, утративший всякое равновесие. Получив приказ быть наготове и никому ничего не говорить, даже моим прямым командирам генералу фон Зейдлицу и полковнику Клаузу, я отправился домой. На следующий день около 11:00 штаб армии переехал на новый КП в Сталинград. Никто меня не вызывал, и из разговоров у нас в штабе я понял, что фюрер капитуляцию запретил.
Я говорил с Зейдлицем и Клаузиусом о том, каким образом можно остановить бессмысленное истребление людей. Оба они говорили, что, раз приказано не капитулировать, то этого делать нельзя, а нужно отдать приказ до 12 часов расстрелять все боеприпасы, а потом взорвать всё имущество и, собрав людей, ждать подхода Красной армии, сложа руки — «мы не сопротивляемся, можно нас брать».Под вечер 24 января я прибыл в штаб армии к генералу Паулюсу и был чрезвычайно любезно принят. Генерал заявил мне, что нужно будет драться до последнего патрона, но всё же избежать того, чтобы они (видимо, штаб 6-й армии — прим. редактора) были вовлечены в рукопашный бой. Генерал Паулюс опять произвёл впечатление больного человека, нерешительного до крайней степени.25 января штаб армии сидел на КП в подвале больницы южнее Царицы. Было ясно, что на следующий день он будет взят. Паулюс хотел переехать в универмаг, Шмидт же говорил, что это оттяжка, и нужно оставаться на месте. Паулюс утверждал, что таким образом командующий армией попадёт в плен первым, что не сообразуется с приказом драться до последнего патрона».
В результате дня боёв 25 января в посёлке Верхняя Ельшанка 204-я стрелковая дивизия полковника А.В. Скворцова захватила в плен командира румынского 82-го пехотного полка вместе со штабом, всего 15 офицеров и 450 солдат. На следующее утро полки дивизии с боями продвигались по улицам Козловская и Рабоче-Крестьянская в направлении элеватора.
