Любовь или престол? История знает немало случаев, когда особам царских и королевских кровей приходилось сталкиваться с подобной альтернативой. Большинство предпочитало престол. Жажда власти, как правило, оказывалась дороже стремления к личному счастью. Впрочем, были и исключения. Одним из них оказался великий князь Константин Павлович — сын Павла I, брат императоров Александра I и Николая I. Ради прекрасной графини Иоанны Грудзинской он отказался от российской короны и стал первым из Романовых, вступившим в “морганатический брак” с “низшей по происхождению особой”. Косвенными последствиями этого брака стали два потрясших империю события — восстание декабристов 1825 года и польское восстание 1830 — 1831 гг.
Константин
Великий князь Константин Павлович родился 27 апреля (8 мая) 1779 года в Царском Селе и стал вторым (после брата Александра) ребенком в семье наследника престола, великого князя Павла Петровича. Годом раньше в очередной своей оде, упоминая о матери нашего героя — великой княгине Марии Федоровне, Державин предсказал, что она еще одного “носителя шлема даст”. После рождения Константина первый поэт России потребовал награды за свою проницательность, но получил отказ на том резонном основании, что подобное предсказание было не так трудно сделать в отношении молодой, здоровой и красивой женщины.
На Державине решили сэкономить, но сами торжества по случаю рождения великого князя влетели казне в копеечку. Имя для младенца выбрали с дальним прицелом. Константином Великим звали римского императора, основавшего на месте греческой колонии Визант новую столицу государства — Константинополь. Константином звали и последнего византийского императора, погибшего во время обороны этого города от турецких полчищ.
Екатерина II и Потемкин мечтали отвоевать у турок Балканский полуостров и создать на освобожденных территориях модернизированный аналог Византийской державы — “Греческую империю” с великим князем из дома Романовых на престоле. Если старший внук Екатерины — Александр — должен был стать российским императором, то Стамбул-Константинополь предназначался второму внуку государыни, т. е. Константину.
Можно сказать, что с самого рождения нашего героя готовили к миссии всемирно-исторического масштаба и с самого же начала он не проявлял к этой миссии никакого интереса. Ребенка окружали слуги и воспитатели из числа греков, и уже к пяти годам малыш бойко говорил на языке Древней Эллады, но, пожалуй, на этом его успехи в образовании и завершились. Великий князь рос капризным, ленивым и непослушным, чем невыгодно отличался от спокойного и трудолюбивого старшего брата. В послании своему бывшему воспитателю Лагарпу он чистосердечно признавался: “... я такой же невежда, каким был вначале, чего мне нисколько не стыдно. Лишь бы я съел свой хлеб, и я буду очень доволен собой”.
Окружающие отмечали, что в великом князе заметны “живость ума и великодушные порывы”, но несмотря на эти достоинства, к 16 годам Константин Павлович выглядел совершенно сложившимся оболтусом, не способным к какой-либо серьезной деятельности. Если он чем и привлекал к себе внимание, то разве что развязной манерой держаться и хулиганскими выходками. В связи с непристойным поведением внука императрица даже высказывала опасения, что “... его где ни есть прибьют к стыду и крайней неприятности”.
Перевоспитать великого князя решили при помощи женитьбы. Со времен Петра I мужчины из дома Романовых традиционно женились на немецких принцессах. В Германии, разделенной на множество герцогств и курфюрств, принцесс было без счета, и подобрать среди них красивую, образованную и благонравную девицу особого труда не составляло. Любая из них считала за счастье войти в российский императорский дом.
Под благовидными предлогами потенциальных невест с их мамашами стали вызывать в Петербург на смотрины. Пересмотрев 11 кандидаток, Константин Павлович остановил свой выбор на Юлиане-Генриэтте-Ульрике, третьей из дочерей герцога Саксен-Кобургского. 5 ок-тября 1795 года состоялась помолвка. 2 февраля 1796 года принцесса приняла православие и стала именоваться Анной Федоровной. Через 13 дней состоялась свадьба. Еще через 8 месяцев скончалась императрица Екатерина II. На престол вступил Павел I. Любимый брат Александр стал наследником престола — цесаревичем. Если бы он умер, не оставив детей (такой вариант представлялся вполне возможным), то престол перешел бы к Константину или его детям (которых также еще не было).
Отношения с Турцией стали более миролюбивыми, и идея “Греческой империи” отодвинулась в туманную даль, зато великий князь вплотную приблизился к престолу Российской империи. Впрочем, ни тот ни другой престол его особенно не волновали. Гораздо больше Константин интересовался армейскими делами — парадами, строевыми эволюциями, пригонкой обмундирования и всем тем, что “в случае настоящей войны неизбежно отходит на задний план”. Настоящую войну великий князь не любил, поскольку она “... портила солдат, пачкала мундиры и подрывала дисциплину”.
В 1799 году Павел I отправил сына понюхать настоящего пороха в войне с Францией. Поначалу тот пытался вмешиваться в распоряжения своих более опытных начальников, но Суворов быстро поставил великого князя на место, и под чутким руководством выдающегося полководца он проявил себя как дисциплинированный и вполне толковый офицер. Вернувшись из похода, Константин Павлович быстро забыл уроки, полученные на настоящей войне, и вновь вернулся к своим парадам и строевым эволюциям.
После смерти отца и восшествия на престол Александра I, ввиду того, что брат по-прежнему не имел наследников, он становится наследником престола и теперь с полным правом носит пожалованный еще родителем
титул “цесаревича”. Занимает должности начальника военно-учебных заведений и генерал- инспектора кавалерии. Константин Павлович участвует в трех войнах с Францией, но не столько блистает на полях сражений, сколько занимается вопросами организации армии.
Как командир он был представителем того типа военных, к которым применим эпитет “дубовый”: его придирки были, как правило, мелочны и несправедливы, налагаемые взыскания — суровы и оскорбительны. Не удивительно, что в армии и обществе великого князя не любили. Не любила своего супруга и Анна Федоровна.
Личная жизнь цесаревича
Причины, приведшие супругов к разводу, неизвестны. Ходили глухие слухи о “двух голубых парах” — противоестественной привязанности Александра и Константина Павловичей к своим адъютантам — братьям Адаму и Константину Чарторижским, но вряд ли эти слухи можно признать основательными. Скорее всего сентиментальную и чувствительную Анну Федоровну шокировала именно “дубовость” мужа — привычка к общению с женой в тоне военных приказов, грубоватые манеры, плоские шутки с милитаристским уклоном (вроде ночной пушечной пальбы под окнами супружеской спальни).
В конце концов, в 1801 году великая княгиня отбыла в Германию “на лечение” и больше в Россию уже не вернулась.
Императрица-мать высказывала опасение, что весть о разводе наследника престола может иметь “пагубные последствия для общественных нравов”. Хотя и в некотором противоречии с принципами морали, но желая как-то утешить сына, она предлагала ему довольствоваться любовницами.
Однако цесаревичу непременно хотелось развестись и вновь жениться. В 1803 году в качестве возможной невесты он рассматривал Иоанну (на французский манер Жаннету) Четвертинскую, но вступить с ней в брак “матушка и брат не позволили”. Жаннета приходилась родной сестрой Марии Антоновне Нарышкиной — официальной фаворитке брата Александра, и в случае, если бы этот брак состоялся, мог бы образоваться весьма взрывоопасный династический коктейль. Четвертинскую выдали замуж за некоего пана Вышковского. Она прожила тихую, спокойную жизнь и мирно скончалась в 1854 году.
В 1805 году на одном из придворных балов Константин Павлович познакомился с 20-летней Жозефиной Фридрихс. Родилась она в Париже в семье ремесленников. В 14 лет поступила на службу в модный магазин. Хозяйка и продавщицы ласково называли ее “Фифиной”. Жозефина выходит замуж за служащего российского посольства, именовавшего себя флигель-адъютантом бароном Фридериксом. Оказавшись в России, юная француженка с негодованием узнает, что ее супругом является всего лишь фельдъегерь Фридрихс. Она начинает хлопотать о разводе и ищет себе влиятельных покровителей. В этой роли и оказывается Константин Павлович.
Наконец, 8 (20) марта 1820 года император Александр I издает манифест (официально не публиковавшийся) о расторжении брака цесаревича и Анны Федоровны. А всего двумя неделями ранее госпожа Фридрихс, устав от своего положения вечной любовницы, выходит замуж за полковника Вейсса.
Иоанна
С 1815 года цесаревич занимал пост главнокомандующего польской армией. Формально Царство Польское входило в состав Российской империи, но при этом имело свой парламент (сейм), свою конституцию, свою армию. Разумеется, имелись в Царстве Польском и прекрасные полячки. Одна из них — Иоанна Четвертинская — в свое время уже покорила сердце нашего героя. Теперь настало время ее тезки.
Как и со всеми своими предыдущими пассиями, с графиней Иоанной Грудзинской великий князь познакомился на балу. Торжество проходило во дворце польского наместника князя Зайончека.
Родоначальник Грудзинских сражался под знаменами короля Станислава Лещинского против войск Петра I. Владения семейства находились в Познаньском крае, и поэтому после раздела Речи Посполитой Грудзинские стали прусскими подданными, но, естественно, они довольно часто гостили у своих многочисленных родственников в русской части Польши. В 1776 году Фридрих II даровал семейству графский герб, что само по себе не было особо заметным отличием, поскольку “графов в Польше было столько же, сколько в Грузии князей”.
Отец Иоанны — Станислав Грудзинский, женился на известной всей Польше красавице Дерновской. Ветреный характер супруги заставлял его постоянно терзаться от ревности (вероятно, не без оснований) и, в конце концов, привел дело к разводу. Впоследствии он женился вторично и был вполне счастлив в новом браке.
Его бывшая супруга вышла замуж за своего бывшего ухажера — графа Бронница, «человека веселого нрава и отличного собутыльника» (по свидетельству Дениса Давыдова). От первого брака она имела трех дочерей-красавиц. Старшая — Жозефина — вышла замуж за шталмейстера российского императорского двора графа Венцеслава Гутаковского. Средняя — Антуаннета — за бывшего ординарца Наполеона Хлаповского.
Младшая — Иоанна — родилась 17 (28) сентября 1795 года. Образование получила в варшавском пансионе французской эмигрантки мадам Воше. Вместе со своей гувернанткой мисс Коллинз несколько лет прожила в Париже. Несмотря на то что Иоанна пользовалась огромным успехом в свете, ее скромное поведение не давало никаких поводов для сплетен.
Константин Павлович с первой же встречи влюбился в стройную, белокурую красавицу с ангельскими голубыми глазами. Целых пять лет он трогательно ухаживал за своей дамой сердца (не разрывая отношений с госпожой Фридрихс), но Иоанна видела себя лишь супругой и ни в коем случае не любовницей великого князя.
За эти пять лет цесаревич совершенно потерял голову и сразу же по получении долгожданного развода предложил ей руку и сердце. Разумеется, Иоанна ответила согласием — ведь это были рука и сердце второго человека в Российской империи.
Однако у Константина Павловича вновь возникли проблемы с родственниками. Брак наследника престола всего лишь с графиней представлялся явным мезальянсом. К тому же эта графиня была полячкой и пламенной католичкой, наотрез отказывавшейся перейти в православие. Невольно возникали ассоциации с Мариной Мнишек и Смутным временем. Представить Иоанну Грудзинскую на российском престоле было просто невозможно.
Однако и цесаревич ни за что не желал отказываться от своих планов. В результате Константину Павловичу пришлось пойти на жертву: он получал право жениться на Иоанне, но при этом отказывался от прав на российский престол в пользу брата Николая. 16 (28) февраля 1823 года в Царском Селе Александр I издал соответствующий манифест. Как и предыдущий манифест о разводе, этот документ не был опубликован, и в течение по-следующих двух лет о его содержании знали лишь члены императорской семьи и узкий круг сановников. Большинство же населения России по-прежнему считало наследником престола Константина Павловича и при этом даже не представляло, на ком именно он женат.
12 (24) мая 1820 года в Королевском замке Варшавы, сначала в православной, а затем в католической часовнях, прошла церемония венчания великого князя и прекрасной Иоанны. На церемонии присутствовало всего четыре свидетеля. На обратном пути Константин Павлович лично правил одноколкой, в которой сидела новобрачная.
Варшавяне каким-то образом узнали о свадьбе, и толпы горожан заполнили улицы, приветствуя молодоженов. Полячки всегда были известны не только своей красотой, но и патриотизмом, и теперь варшавяне надеялись, что Иоанна сумеет позаботиться об их несчастной Родине.
Семейная идиллия и внешние бури
Новая жена, несомненно, оказывала на Константина Павловича самое благотворное влияние. “Лев был побежден голубицею”, — говаривали современники по этому поводу. Иоанна (получившая титул княгини Лович) стремилась помочь всем просителям и, благодаря своему такту и кротости, умело укрощала приступы неконтролируемого гнева, которые были присущи ее супругу. Лишь изредка и в самых крайних случаях она позволяла себе резкости, вроде: “Константин! Надобно прежде подумать, а потом делать, а ты поступаешь совершенно наоборот!”. Даже гордые Романовы приняли новую родственницу и регулярно приглашали ее на все официальные церемонии и семейные мероприятия.
При этом в государственные дела она не вмешивалась и даже не пыталась “лоббировать” перед мужем интересы своих соотечественников. Польские патриоты по-прежнему обожали прекрасную Иоанну, но были несколько разочарованы и окончательно пришли к выводу, что в деле восстановления независимой Речи Посполитой им остается надеяться только на силу.
Но в борьбе с российским самодержавием «ляхов» опередили русские революционеры, причем формальным поводом для их выступления как раз и стала ситуация, сложившаяся именно по милости Константина Павловича.
В ноябре 1825 года в Таганроге умирает император Александр I. Новый наследник престола Николай захотел, чтобы Константин Павлович вторично и уже на всю страну отказался от прав на корону, указав на то, что “отречение великого князя не есть отречение императора”. До получения из Варшавы соответствующих известий сам Николай, армия и чиновники принесли Константину Павловичу присягу как своему законному императору. После того как Константин повторно отрекся от престола, пришлось заново присягать Николаю. Естественно, подобная ситуация породила некоторую неразбериху, которой умело воспользовались декабристы. И многие из них (если не большинство) искренне считали Константина и конституцию «супругами».
События 14 декабря произвели на великого князя тягостное впечатление. Все чаще он подумывал о том, чтобы выйти в отставку и зажить тихой семейной жизнью в каком-нибудь немецком городке. К подобным размышлениям располагала и все больше накаляющаяся обстановка в Царстве Польском.
После смерти в 1826 году князя Зайончека Константин Павлович не только командовал польской армией, но и выполнял обязанности наместника. Поляки выступали со все более решительными требованиями. “Умеренные” (лидер Адам Чарторижский) согласны были остаться в составе России при
условии расширения автономии и включения в состав Царства Польского, Литвы, Белоруссии и Западной Украины. “Радикалы” (лидер Иоахим Лелевель) требовали не только эти территории, но и полной независимости для своей страны. Обе партии постепенно сближались. Одновременно возникали многочисленные моло-дежные тайные общества, склонные к использованию террористических методов борьбы. Константин Павлович, хотя и чувствовал опасность, но несколько переоценивал степень своей популярности у поляков, а потому дальнейшие события явились для него полной неожиданностью.
Вечером 17 (29) ноября 1830 года группа из 18 студентов и офицеров подошла к резиденции великого князя в Бельведерском дворце и разоружила двух стариков-инвалидов, охраняющих ворота. Часть заговорщиков осталась во дворе, а остальные ворвались в здание. Великий князь в это время дремал в своей спальне. Дожидаясь его пробуждения, в приемной сидели генералы Любовицкий и Жандр. Услышав шум на лестнице и увидев вооруженных людей, они тут же оценили опасность. Любовицкий попытался предупредить великого князя. В тот момент, когда он распахнул дверь в коридор, примыкавший к спальне, на другом конце коридора появился выходивший из своих апартаментов Константин Павлович. Любовицкий успел крикнуть “Плохо дело, государь!” и рухнул на пол, сраженный ударами заговорщиков (получив 12 штыковых ран, он все-таки выжил). Камердинер Фризе успел затолкнуть великого князя в спальню, запер дверь на ключ и, игнорируя его возгласы “Надо спасти княгиню!”, через потайной ход вывел своего хозяина в небольшую каморку на чердаке.
В это время выскочивший через боковую дверь генерал Жандр наткнулся на оставшихся во дворе заговорщиков. Те приняли его за Константина Павловича и тут же закололи штыками. На шум стала сбегаться прислуга, и обе группы заговорщиков, считая свою миссию выполненной, предпочли ретироваться.
Спустя несколько минут с возгласом “Ваше высочество! Простите меня, что я полька!” — княгиня Лович повисла на шее у своего чудом спасшегося супруга. Еще через некоторое время во двор прибыл отряд русских войск во главе с сыном великого князя поручиком Павлом Александровым.
Между тем в Варшаве уже началось восстание. Больше половины польских частей и все русские полки сохранили верность присяге, и прояви
великий князь чуть больше решительности, мятеж был бы подавлен. Но Константин Павлович очень не хотел кровопролития. Во главе своих войск он сначала оставил Варшаву, а затем, освободив от присяги тех поляков, которые еще сохраняли ему верность, отступил в пределы России.
Разумеется, Николай I не мог простить подобное обращение со своим братом. В январе 1831 года русская армия под командованием фельдмаршала Дибича двинулась на Варшаву. При армии находился и Константин Павлович. Спустя месяц произошла битва при Грохове. Поляки потерпели поражение и уже готовились к сдаче столицы, но русский командующий так и не решился штурмовать Варшаву. По одной версии, причиной этого была усталость войск и нехватка боеприпасов, по другой — в решающий момент сражения Константин Павлович потребовал от Дибича прекратить “избиение несчастных поляков”, и фельдмаршал не решился ослушаться брата императора.
В результате война затянулась, но ее победоносного для русского оружия финала Константин Павлович так и не увидел. 16 (28) июня 1831 года он внезапно умирает в Витебске от холеры. Похоронили его в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге. Смерть великого князя не вызвала никакой скорби ни у русских, ни у поляков. Все были заняты войной.
Княгиня Лович в это время жила в Царском Селе. И Николай I, и остальные Романовы относились к ней с максимальной заботой и предупредительностью. Все догадывались, какую драму приходилось переживать женщине, разрывающейся между любовью к мужу и привязанностью к соотечественникам. Известие о смерти супруга сразило княгиню. Она стала тихо угасать и скончалась 17 (29) ноября 1831 года. Ее похоронили в католической церкви св. Иоанна Крестителя в Цар-ском Селе. Будучи на 16 лет младше великого князя, прекрасная Иоанна пережила его всего на 5 месяцев.
Роман Константина Павловича и Иоанны Грудзинской полон романтики и глубокого драматизма. Своей любовью великий князь и его супруга бросили вызов социальным, конфессиональным и национальным различиям. Смогли ли они победить? Ответ на этот вопрос знали только они сами.
Дмитрий Митюрин, журналист, историк
Санкт-Петербург
«Секретные материалы 20 века» №5(49). 2001
