Начало. Глава 1
- Какую правду? Ты там была? Ты хоть что-нибудь знаешь о том, что на самом деле с твоей дочерью произошло? Не знаешь. Потому что тебе легче думать, что дочь плохая, поэтому ты ее не любишь, а не потому, что ты ее нагуляла, а она посмела родиться.
- Дрянь! Неблагодарная дрянь! Ты вообще не можешь быть моей дочерью. Я уверена, тебя в Роддоме подменили.
Тяжелый выдался день. Халида никак не могла отойти, успокоиться и уснуть. Нахлынули воспоминания о том проклятом дне, о том, как ходила по селу, не смея поднять глаза на осуждающих ее старух, как лежала в палате в ожидании родов, презираемая замужними женщинами.
Заболело, заныло, заломило в груди так, что не раздышаться. Халида осторожно поднялась с постели и вышла на кухню, стараясь нечаянно не скрипнуть ни одной половицей, чтобы не разбудить мужа. Достав аптечку, накапала сердечных капель, выпила. Немного полегчало, однако, сна не было ни в одном глазу.
Хорошо, что летние ночи коротки. Халида вышла на террасу, села в кресло-качалку, закутавшись в плед, стала ждать рассвета. Качала себя, уговаривала, все хорошо, все прошло, однако, маленькая змейка страха не слушала ее уговоров, покусывая сердце острым своим жалом
Нельзя, чтобы мать встретилась с Санией. На трезвую голову она еще дурнее. Начнет доказывать свою правоту, сомнение внесет в душу девочки. Ох, мама! Зачем ты это делаешь? Пусть я плохая, неблагодарная дочь, но Сания моя чем перед тобой провинилась?
Дождалась, заалело небо на востоке, золотом червонным покрылись края облаков, засинело небо. Птицы запели, радуясь восходу солнца, показавшемуся розовым куполом на горизонте. Вот оно поднялось над краем зеленого луга, налилось жаром, разбудило спящую землю, касаясь горячим золотом своих лучей.
Птицы запели громче, радуясь солнцу, цветы подняли свои головки и потянулись к солнцу. Прибитая вчерашним дождем трава, расправилась, земля парит, отдаваясь на милость солнцу.
Халида сложила плед на кресло, надев шлепки на босу ногу, подошла к дверям второй половины дома, которую занимает мать. Стучаться не пришлось, дверь оказалась не заперта. В комнате прибрано, мать спит одетая на нерасправленной кровати.
Халида постояла над спящей матерью, разглядывая ее в упор. Ничего она к этой женщине не чувствует, никакого тепла, никакой жалости. Куда все делось? Эта старушка с отекшим лицом ее любимая мамочка? Нет, не она. Ее мама ушла вместе с ее папой. Нет ее.
Окликнув мать пару раз и поняв, что она не услышит, принялась трясти ее за плечо.
- Вставай, просыпайся!
- А! Че! Че случилось? Ты чего меня трясешь, с ума сошла?
- Вставай, собирай вещи, ты уезжаешь отсюда.
- Куда? Зачем?
- К себе уезжаешь, в свою квартиру
- В свою квартиру? Хочешь сказать, это не мой дом?
- Это не твой дом, мать! Эта дача принадлежит моей дочери, а ты не даешь ей спокойно жить. Шайдулла отведет тебя на первый автобус, складывай вещи в сумку, или мне тебя собрать?
- Это возмутительно, это ни в какие ворота не лезет! Знал бы мой Володя, что меня будут отсюда выгонять, ни за что не написал бы завещание на твою дочь.
- Если бы Владимир хотел, чтобы ты тут жила, он бы подарил тебе хотя бы половину дома. Видишь, он не хотел. Так что, не тяни время, давай, поднимайся, собирайся и в путь.
- Халида, тебе не совестно? Не стыдно будет, если я приду в школу и расскажу, как ты обходишься с матерью. Будут ли тебя после этого уважать коллеги?
- Расскажи, переживу как-нибудь. Хуже того, что ты сделала, уже не будет.
- Ага! Задело, что я твоей любимой доченьке правду рассказала? Глаза ей раскрыла, чтобы не витала в облаках, знала, кто она есть и не задирала свой нос.
- Какую правду? Ты там была? Ты хоть что-нибудь знаешь о том, что на самом деле с твоей дочерью произошло? Не знаешь. Потому что тебе легче думать, что дочь плохая, поэтому ты ее не любишь, а не потому, что ты ее нагуляла, а она посмела родиться.
- Дрянь! Неблагодарная дрянь! Ты вообще не можешь быть моей дочерью. Я уверена, тебя в Роддоме подменили. Родная дочь не может так обращаться с матерью.
- Хорошо, так еще лучше. Твои слова пролились бальзамом на мое сердце. Выходит, я сейчас не с родной матерью разговариваю, а с чужой женщиной.
Открыв шкаф, Халида достала оттуда баул и принялась складывать в него материны вещи. Запихивала все подряд, полотенца, халаты, постельное белье. Поняв, что в один баул все не вместится, пошла к себе за чемоданом. Такия соскочила с кровати, выкинула вещи из баула
- Мой дом! Мой! Обманом отобрали у меня мое добро, Володя мне его обещал!
Халида вернулась и не одна, а с мужем
- Не надо так кричать так, мама! Ты всех соседей перебудишь. Зачем вытащила вещи? Я ведь все равно тебя соберу.
- Не смей! Не смей трогать своими грязными руками мое белье! Шайдулла, раскрой глаза, ты женился на мегере, на исчадии ада. У нее нет сердца, понадобится, она и твои вещи сложит и выставит тебя.
- Права, Такия-апа! Я не сомневаюсь, если заслужу, Халида так и поступит. Ты заслужила, чтобы тебя выставили. Не уйдешь добровольно, с милицией уйдешь.
- Давай, вызывай, позорься на весь поселок! Я всем расскажу, за что вы меня выгоняете, все узнают, что Сания тебе не родная дочь
- Напугала! Вперед и с песней! Хочешь, рупор тебе куплю? По городу ходи и оповещай. Какая нам разница, знают об этом чужие люди или нет? Дочь нашу ты уже просветила, главное, она знает, до остальных нам дела нет.
Халида сложила все, что было материно, до последней салфеточки, до последнего носового платка. Такия, устав выступать, смирившись с неизбежным, сидела на табуретке, изготовленной еще Володей. Собственно говоря, она не была привязана к этой даче. Просто удобно все лето прожить беззаботно, на всем готовом. Жаль уезжать.
Халида уговорила Шайдуллу самому отвезти мать. Чемодан не такой тяжелый, но есть еще и баул. Все-таки Такия пожилая женщина, надо помочь.
Они успели на первый автобус. Такия гордо прошествовала на остановку, Шайдулла вслед за ней с чемоданом и баулом. Эх, народу нет, ни одного человека. Такия так надеялась рассказать хоть кому-нибудь, что ее дочь родная вот с этим зятем выгнали. Эх, не вышло, не получилось.
Вернувшись из города, Шайдулла застал семью за приготовлением обеда. По всему дачному поселку разносился аромат жареного мяса. Девчонки колдовали на кухне, Азат, сидя на террасе, резал овощи и складывал в большое блюдо. Все семейство любит салат, который готовит Азат. Он всегда бывает разный, но необычайно вкусный.
Парень собирает в огороде все, что попадется на глаза, огурцы, помидоры, перец, лук, листья салата, режет довольно крупно. Может добавить сюда редис или тертую репу, иногда даже сырую свеклу. Заправляется все это дело подсолнечным маслом с добавлением горчицы, получается просто объеденье.
Шайдулла зашел на террасу, сел напротив сына.
- Привет, сынок! Колдуешь?
- Да, пап, ты вовремя приехал, мама боялась, что задержишься и мясо остынет. Сегодня они с Саниюшкой мясо готовят. Вообще-то, готовить мясо, мужское дело, научишь, пап?
- Всенепременно, сын. В другой раз женщины будут готовить салат, а мы с тобой – мясо. Ладно, пойду, поздороваюсь с девчонками.
Шайдулла чувствовал некоторую неловкость, смятение в душе. Как посмотрит на него дочь? Примет ли она его, как своего отца? Войдя на кухню, громко поздоровался
- Привет, хозяйки! Как дела?
Получилось слишком громко и наиграно. Халида почувствовала волнение мужа, подошла к нему, успокаивающе погладила по спине
- Все хорошо, родной! Все нормально. Мы с дочкой обо всем поговорили, не переживай, ничего в нашей жизни не изменилось, правда, дочь?
Сания повернулась к отцу, посмотрела ему прямо в глаза открытым взглядом
- Папа, ничего не изменилось, ты мой единственный отец. Я благодарна тебе, что захотел удочерить меня, стать моим папой. Я люблю тебя так же, как маму и Азатика.
- Ты ж моя умница, ты моя дочь, я тебя тоже люблю. Я очень рад, что ты не стала относиться ко мне, как к чужому. Спасибо тебе.
После обеда Халида с дочерью пошли собирать малину, Шайдулла позвал Азата на озеро.
- Сынок, пойдем, порыбачим немного, может карасиков наловим, мама нам их на ужин пожарит.
- Ага, пойду, дядю Никиту с Толиком позову.
- Не надо, Азат! Пойдем вдвоем, мне с тобой поговорить нужно.
- О чем, пап?
- Пойдем, на озере поговорим.
Сев на мостки, сооруженные специально для рыбалки, закинули удочки, Азат с нетерпением смотрел на отца
- Пап, говори уже, мне интересно, каким секретом ты хочешь со мной поделиться?
- Вообще-то это не секрет, сынок. Понимаешь, какое дело, у нашей Сании был другой папа
- Как это, другой?
- Так бывает, ты же знаешь, многие дети живут не с родными отцами.
- Не может быть! Папа, а куда девался этот человек, который папа Саниюшки?
- Он погиб еще до рождения твоей сестры. Она никогда не видела его. Я стал единственным ее отцом.
- И хорошо! То есть ничего хорошего, что человек погиб, хорошо, что ты наш папа, другого у Сании нет.
- Я так же считаю. Просто хотел тебе сам сказать об этом, чтобы ты не подумал, будто мы скрывали это от тебя.
- Ну, да! Я понимаю. Не говорили, потому что я был маленьким. Сейчас я почти взрослый и вы с мамой решили, пришло время, рассказать сыну правду. Ну, как в книжке, которую я сейчас читаю.
- Не совсем так, я с мамой не советовался. Решил, мы с тобой мужчины и сами разберемся.
Вечером, когда ребята ушли играть в волейбол, Шайдулла позвал Халиду прогуляться
- Дорогая женушка, может дойдем до леса, колокольчиков нарвем, заодно посмотрим, не полезли ли маслята после дождя.
- Шайдулла, дорогой, если каждый дачник сорвет по букету колокольчиков, то их придется заносить в Красную книгу. Про маслят вообще забудь думать. Тут за каждым грибочком пятеро охотников. Прогуляемся просто так.
Взявшись под руки, супруги зашагали вдоль по улице дачного поселка. Красота! Возле каждого домика цветы, начиная от простых ноготков, заканчивая пышными гортензиями.
Халида искоса поглядывает на мужа. Он хочет что-то сказать, но почему-то не решается
- Шайдулла, ты хочешь о чем-то со мной поговорить. Я вся внимание.
- Все-то ты знаешь, дорогая моя! Да, я сегодня рассказал Азату о том, что у Сании был другой папа.
Халида схватилась за сердце
- Ох, а я думаю, почему он сегодня какой-то не такой. Рассказал и что он?
- Сказал, хорошо, что у Сании нет другого папы, кроме меня, что его не стало еще до рождения Сании.
- И все? Расспрашивать ни о чем не стал?
- Нет, не стал. Может спросит, когда станет постарше, но я думаю, что не станет. Просто принял к сведению, был там, когда-то давно, какой-то человек в твоей жизни, его теперь нет, значит и говорить не о чем.
- Я рада, Шайдулла, что все так обошлось. Хорошо, что ты поговорил с сыном, я бы еще сколько лет тряслась, думая, как сын отреагирует, когда узнает о моем прошлом.
- Кстати о прошлом. Может нынче вместо меня ты съездишь в село? Думается, следует тебе поговорить с Айша-апа и с моей матерью.
- Было бы правильно, но как мы объясним детям, почему нынче еду я?
- Очень просто. Скажем, что они взрослые, могут обойтись без надзора матери. Готовить Сания умеет, прибраться тоже может, если что, я рядом.
- Нет, Шайдулла, я не могу поехать. Сания, девочка умная, может догадаться, что не зря я туда помчалась. Поговоришь сам. Ты сумеешь не хуже меня объяснить происшедшее.
Вернулся Шайдулла из села немного удрученный. Дождавшись, когда останутся одни, рассказал Халиде
- Дела неважнецкие в селе, Халида. Отец впал в младенчество, ходит за матерью, как теленок, она его ругает, «паразит» самое ласковое слово, которое он слышит.
На зиму я сена припас, но мама говорит, что последний год корову держит, сил больше не хватает. Как выживать, в магазине толком ничего нет, хлеб и тот в три дня раз привозят. Колхозную пекарню закрыли, некому работать. Надо бы родителей забрать, а куда?
- Куда? Если уж совсем невмоготу, то на дачу. Закупим дров, будем в выходные ездить, продукты привозить.
- Не знаю, на зиму мало кто остается в поселке. Посмотрим, год еще живут как-нибудь.
- Айша-апа моя как? Как себя чувствует?
- О, она еще молодцом, сама со всем управляется. Да, оно и понятно, у нее скотины, пара овечек, гуси, да куры. Айша-апа живет по своим правилам, она у нас больше овощами, грибами да ягодами питается. Долгожитель будет. Обещалась после картошки приехать, грозилась груздей соленых привезти.
- Да, Айша-апа, она такая. Надеюсь ты с ней и с матерью поговорил?
- Разумеется! Обе все поняли. На свою маму я не надеюсь, у нее теплое молочко за язычком не держится. Айша-апа, та настоящий кремень. У нее лишнее не выпытаешь. Не переживай, все нормально будет. Если даже моя мать и брякнет что-то не то, Сания ей не поверит. Мы же все знаем, взбалмошная наша бабушка Амина.
Продолжение Глава 23