Ольга проснулась в своей кровати на следующее утро, и первые мгновения ей казалось, что ночные приключения - всего лишь плод буйной фантазии, странное сновидение. Однако боль в коленях, отмеченных ссадинами, незамедлительно напомнила о реальности прошедшей ночи.
Вспоминания острыми вспышками проносились в ее уме - как она бежала по полю навстречу рассвету, упав несколько раз, дыхание сбивалось от ужаса, переполняющих чувств. Она с горечью стискивала губы, сдерживая внутренний вопль, который так и подступал к горлу от осознания всего случившегося. Ее щека все еще пульсировала, словно была поджарена на том самом огне, который горел в Его дыхании. Вместо того чтобы отпустить его образ из своих мыслей, она тонула в этом омуте все глубже и глубже. Блеск его глаз, их близость - все это крепко засело в ее сознании.
Под воздействием глубокого потрясения Ольга погрузилась в жар, который держал ее в своих обжигающих объятиях несколько дней. Ее родители были сбиты с толку, не понимая, что могло случиться с их дочерью и не находили себе места. И только Катерина и Глаша, обе в курсе произошедшего, хранили молчание, дав обещание хранить этот секрет, чего бы им это не стоило.
Катерина заботилась о своей сестре, и когда Ольга наконец пришла в себя, была с ней нежна и заботлива. Несмотря на то, что Катерине было тяжело удерживать восклицание: "Я же тебе говорила!", она сдерживала свои слезы, украдкой наблюдая за своей старшей сестрой. За эти несколько дней Катерина, казалось, взрослела на несколько лет, и теперь именно Ольга казалась младшей, нуждающейся в заботе и поддержке.
Когда первые осенние ветра начали виться вокруг усадьбы, Ольга, наконец, начала медленно оправляться от своей хвори. Появляться в залах, прогуливаться по саду, и даже иногда бывать на кипевшем жизнью дворе. Но каким-то странным образом ей не удавалось встретить Лапшина. Он как будто испарился, скользнул между мгновениями с той ночи, которую она никак не могла пережить. А спросить о нем, она так и не осмеливалась.
Однако, каждую ночь, когда она сжимала веки, она переносилась обратно в тот момент. Мгновение его дыхания на ее коже, такое настоящее, что она могла почувствовать его как в первый раз. Она снова ощущала теплоту и силу его крепких объятий, которые казались такими реальными, словно они никогда и не расставались. Они были для нее как знакомый лесной запах, который она могла помнить, закрыв глаза, волшебный и успокаивающий.
С каждым днем возврата к нормальной жизни, с каждым новым смелым шагом за пределы ее комнаты, она все глубже и глубже погружалась в память о той ночи. Несмотря на всю ее решимость забыть, каждая ее мысль, каждое бессонное пробуждение все возвращали ее к той же картине - его лицу, его глазам, его дыханию на ее щеке.