Тайны женской души. Про любовь и не только

Дорога поздней весной выглядела совершенно иначе по сравнению с суровой зимой, когда всё вокруг было покрыто снегом и льдом. Теперь природа ожила, и повсюду ощущалось дыхание весны. Уже не было пронизывающих метелей на почтовых станциях, которые ранее заставляли путников кутаются в тёплые одежды и искать укрытие. Ветер, больше не завывавший сквозь окна кареты, не наполнял её холодом и тревогой, как это было в зимние месяцы. Вместо этого, лёгкий ветерок приносил аромат цветущих деревьев и свежескошенной травы, создавая атмосферу обновления и надежды...

Следующие дни принесли череду приглашений на различные обеды и приемы, словно обрушившиеся на княгиню из рога изобилия. Посещение салона княгини Гагариной оказалось не напрасным. Молодая женщина, обладавшая удивительным и таинственным обаянием, пленила пресыщенный свет Петербурга. Желание видеть и приветствовать ее выражали представители самых знатных фамилий. В секретере Ольги Александровны лежали письма с гербами лучших семей России, свидетельствуя о признании и неподдельном интересе, которое она внезапно обрела...

Воскресное утро в княжеском особняке ничем не отличалось от любого другого дня, если не считать того, что хозяйка, благородная княгиня, еще до первых лучей солнца покидала уютные покои и направлялась в ближайший храм на утреннюю службу. В этот холодный мартовский день, как и всю минувшую неделю, князь не ночевал в родных стенах. Ворота особняка, скрипнув на морозе, распахнулись, и князь вернулся во время отсутствия своей супруги. Легкой поступью, стараясь не нарушить утренней тишины, он прошел через парадные залы и, не задерживаясь, направился на свою половину дома, укутанную в полумрак...

Едва удерживая свои чувства под строгим контролем, молодая княгиня Ольга степенно ступила в просторный зал, где знатные дамы продолжали вести оживленные беседы, не оставляя ей места в этом бурном течении разговоров. И, может быть, к лучшему. Подойдя к окну, она устремила свой взор в мрачную и холодную зимнюю ночь Петербурга, чувствуя себя одинокой в этой толпе блестящего высшего общества. Из задумчивости ее вырвало неожиданное, властное прикосновение к локтю. В смятении и страхе обернувшись, она встретила взгляд своего ненавистного мужа, стоящего прямо перед ней...

Дорога к назначенному месту не заняла более десяти минут по набережной Мойки, однако это краткое путешествие в экипаже показалось Ольге Александровне бесконечным. Гнетущая тишина, царившая между супругами, делала каждую секунду томительной. Они сидели напротив друг друга, погруженные каждый в свои думы, и не обменялись ни единым словом. Ольга Александровна, чувствуя тяжесть момента, уже не ожидала ничего иного, помня их совместное путешествие до Петербурга из родительского дома. Её супруг, князь,...

Всего одна строчка выведена аккуратным почерком, но явно наспех. Чего-то подобного Ольга Александровна и ожидала. Если уж ей суждено быть «ширмой», то придётся предстать перед взглядами общества. Но что именно ей предстояло скрывать, этот вопрос мучил молодую женщину, пожалуй, больше всего. Не ясность мотивов мужа пугала её. Ольга Александровна, несмотря на всю свою внешнюю невозмутимость, переживала глубокое внутреннее смятение. В её душе царила тревога, подобная волнению моря перед бурей. Тень сомнений и неведения затмевала её мысли, вызывая мрачные предчувствия...

Несмотря на внушительные размеры особняка, само хозяйство, на первый взгляд, оказалось не столь обширным и значительным, как можно было бы ожидать. В этом старинном доме, пропитанном духом ушедших эпох, лишь один Филипп, нес на своих плечах весь груз ответственности. Он выполнял не только обязанности дворецкого, но и выступал в роли управляющего всеми делами, касающимися этого древнего и почтенного, но опустевшего семейного гнезда. Новоиспечённую хозяйку дома проводили в кабинет, где царила атмосфера повседневной рутины и неумолимого течения времени...

Княгиня провела всю ночь, лежа ничком на своей кровати, изнемогая от горьких слез, что раз за разом захлестывали её. В её душе царила невыразимая печаль и чувство глубочайшего унижения. Как же она могла быть столь наивной, чтобы поверить в чудо, что князь из столицы мог воспылать к ней истинной любовью, что её ждёт счастливая и беззаботная жизнь, что она сможет забыть Николая! Вспоминались дни, когда она была свободна и счастлива, когда её сердце было наполнено любовью и надеждой. Но теперь эти воспоминания причиняли ей только невыносимую боль...

Он метнул мимолетный взор к ее окну, но лишь только их взгляды пересеклись, как лицо его мгновенно изменилось: веселость разом исчезла, уступив место холодной, отчужденной маске, и перед Ольгой вновь предстал тот самый надменный князь, которого она уже успела узнать. Она почувствовала, как сердце ее сжалось от этой перемены, и смутное беспокойство охватило душу девушки. Ольга невольно отвернулась, по всему телу пробежала мелкая дрожь. Девушка решила не спускаться вниз, а, как ей было велено ранее, оставаться в своих покоях до возвращения мужа...

Свадебный кортеж медленно увозил супругов в ледяные зимние сумерки, в начинающуюся метель. Скрип снега, заменил для Ольги музыку с собственной свадьбы, словно что-то нашептывал ей о неизвестном будущем. Серебряные звезды на небе казались им искристыми и волшебными, но такими холодными. Дорога до Петербурга оказалась долгой и изнурительной. Несмотря на дальние расстояния и не располагающие к путешествиям дороги, Владимир Андреевич был настроен решительно, не позволяю излишних промедлений и приказал кучерам гнать без ночлега...

На следующее утро Ольга встала позже обычного, но её внешний вид говорил о полном здоровье. Вся семья вздохнула с облегчением, заметив такую положительную перемену. Никто не задавал вопросов о причинах её внезапного выздоровления, все просто искренне радовались этому событию. Катерина ни жестом, ни полусловом не намекнула, что знает о причинах таких перемен, но внутри торжествовала. Она была уверена, что встреча в саду излечила старшую сестру, что мимолетная влюбленность прошла стороной и уже не мучает её...

Когда ночная тишина окутала усадьбу, и все ее обитатели уснули, Ольга осторожно поднялась со своей кровати. Ее сердце было спокойно. Ее взгляд был тверд и решительный. Накинув на плечи свою любимую шаль, ту, что казалась на ощупь похожей на мягкий шелк, Ольга осторожно подошла к окну. С каждым шагом, тихим и осознанным, она напомнила себе о необходимости сохранять бдительность. В руках она держала свои туфли, чтобы они не издавали звуков при ее скрытном уходе. Она мягко приоткрыла окно - его скрип едва слышен был в ночной тишине - и, словно призрак, выскользнула наружу...