Семен стоял около ФАПа и с ужасом смотрел на здание.
— Я и не думал, что он в таком состоянии находится, — почесал он затылок. — Тут нет смысла ремонтировать. Надо гнать бульдозер и сносить всё к едрене фене. Правда, только человека взяли на работу. Все сокращения надо согласовывать с вышестоящим руководством.
— А новое построить? — спросил Юра.
— Ну кто нам деньги выделит на новое? На косметику, может быть, и дали бы, а вот такое... Это же уму непостижимо, сюр и ужас какой-то, — сокрушался Семен.
— Так мы с Любой там были вчера, ничего подобного не наблюдалось. Ноги в пол не проваливались, да и окна были целые.
Семен посмотрел на окна ФАПа и удивился, действительно, с этой стороны все стекла были целыми. Окна хоть и имели затрапезный вид, но стояли на месте.
— Чертовщина какая-то, — выругался он и снова вошел в ФАП.
Он размашистыми шагами прошел в смотровую. На подоконнике лежал грустный пупс. Кресло стояло на месте, ноги в полы не проваливались, да и черная плесень не ползла по стене.
— Ерунда какая-то, — проворчал он себе под нос.
— А вы чего тут? — в дверях появился дедок. — Кто такие? Чьих будете? Любаша сегодня не принимает. И как вы сюда попали? Я сейчас в милицию позвоню, а то после вас ценное оборудование пропадет, а Любашу накажут.
— Не шуми, дед, я начальство. Вот пришел посмотреть фронт работы.
— Да, работы тут много, — согласился Яромил. — Главное, руки ко всему приложить, ну и деньжат, естественно, подкинуть не мешало бы.
— Да вот только пять минут назад мы совсем другое тут наблюдали, — снова почесал затылок Семен.
— Ой-ой со своими этими, как их, привидениями к дохтуру. Любашка придет, вот к ней и обращайтесь.
— Видениями, — поправил деда Юра.
— И с ними тоже, — согласился Яромил.
— Да уж, всё это странно, но надо сказать, даже в такой версии ФАП выглядит не очень. Но пока вроде не под снос. Это надо специалистам смотреть. Они точно скажут.
— Ты еще вот этот вертолет поменяй, — ткнул пальцем на женское кресло Яромил. — А то старухи с него будут соскальзывать. Да и стол на последнем издыхании. А вот стул уже травмировал вот ентого.
Дед кивнул на Юрку.
— Да-да, я всё понял, - ответил Семен.
— Ты не понимай, а записывай, а то дочку твою вылечат, и ты усвистаешь и про нас забудешь.
Яромил вытащил откуда-то лист и карандаш.
— Ручка на холоде писать не будет, — пояснил он, — И еще нам надо машину угля и столько же дров, топиться скоро будет нечем. И бойлер у Любаши сломался. В общем, пиши.
Семен покрутил головой, ища место, куда можно было бы сесть.
— Семен Сергеевич, не советую, лучше стоя, а то мало ли что может быть.
— Да уж, — снова вздохнул начальник.
Через двадцать минут они вышли вместе с Юрой из ФАПа. Семен аккуратно свернул листок и сунул его во внутренний карман.
— Сейчас куда? — спросил Юра.
— Сходим в избу, проверим, теплее там стало или нет. Если температура комфортная, то заберу дочь и отнесу ее туда, чтобы она людям не мешалась.
— А что с ней? — спросил Юра.
— Захар сказал, что она ушла в другой мир и там по нему бродит и найти дорогу не может. Кто-то ее специально закрыл от Яви.
— От чего? — не понял сисадмин.
— От нашего мира.
— И вы во всё это верите?!
Семен посмотрел на Юру такими глазами, что тот готов был провалиться.
— Пошли в дом. Ты сегодня где ночуешь? — спросил Семен.
— У Любы с бабушкой.
— Хочешь, можешь переночевать с нами.
— Нет, домик маленький, не хотелось бы вас стеснять. Что вы решили с машиной делать? - спросил Юрий.
— Мы с Михаилом договорились, что он завтра нас утром рано попробует выдернуть. Может, подморозит. Если не получится, то обещался свояк забрать. Машину тогда тут оставлю. Если хочешь, то можешь поехать с нами. Сядешь вперед.
При слове «сядешь» Юра поморщился.
— Не переживай, до свадьбы заживет, — похлопал его по плечу Семен. — Идем.
Они отправились к домику Натальи, проверить, протопилась ли изба. В доме еще было стыло, но уже теплей, чем на улице. Семен подбросил еще дров в печку и сел за стол. Он осмотрел небольшую кухню.
— Хорошо тут, хоть и холодно. Как-то сидишь за столом, и в голове никаких мыслей не возникает, душа спокойная, воздух чистый. Надо бы еще еды какой прикупить. Тут магазин есть?
— Нет, — мотнул головой Юра, — Так вам баба Надя предлагала провизию.
— Да как-то неудобно брать продукты у пенсионерки, — вздохнул Семен.
— Деньгами можно всё возместить.
— Это да, тогда идем сейчас за едой, а потом дочь принесу сюда. Домик еще немного нагреется.
Баба Надя насовала им полные руки.
— Ты готовить умеешь? — спросила она Семена.
— Картошку с яйцами пожарить смогу, - кивнул он.
— Ну, значит, с голоду не помрешь. Там у Натальи книжки всякие на полках стоят — читай, а то у нас не всегда тут интернет ловит. Юрка, а ты у нас остаешься или с ними ночевать будешь?
— У вас.
— Сейчас к Захару за Милой сходим, и я вернусь.
— Вы санки возьмите, не тащите девку на руках, — сказала баба Надя.
— Да может, Захар ее отвезет, — вмешалась Люба.
— Ну ты звякни ему, спроси.
— А Захар чего говорит насчет дочери? — спросила баба Надя.
— Говорит, что она в другом мире и в наш никак попасть не может, - ответил Семен.
— Ой, ё, так ее увозить отсюда нельзя. Любашка, набери ему, я с ним поговорю.
Люба позвонила Захару и передала трубку бабе Наде. Та взяла телефон, набросила тулуп и вышла на улицу. О чем она с ним разговаривала, никто не слышал. Она вернулась задумчивая и молчаливая.
- Сейчас Захар привезет твою девку. Иди в дом Наташи. Хорошо поужинай, а вечером я к вам приду. Будем твою дочуру выводить к людям в Явь. Юрка тут останется.
- А вы тоже умеете? — удивился Семен.
- Я Захара страховать буду. А Любаша на посту останется.
Семен посмотрел на бабушку, но спорить с ней не стал и спрашивать больше ничего не решился. Он забрал пакет с продуктами и отправился домой. Как только он ушел, бабушка стала вытаскивать разные травы, какие-то камушки и деревяшки и складывать всё в корзинку.
- Чего зенки вылупили? На стол собирайте, ужинать сейчас будем, - рявкнула она на них.
Люба с Юрой принялись накрывать на стол. Баба Надя в корзинку положила свечи, белую длинную рубаху, простыню, полотенца.
- Любашка, подь сюда, — позвала ее бабушка.
Люба вошла в спальню.
- Смотри. Вот есть такая лампа. Зажигаешь фитиль и ставишь на подоконник и следишь, чтобы она горела всю ночь. После того как я уйду в дом, никого не пускаешь, даже меня. Приду, буду стучать, проситься, не пускай, это не я. Захара тоже не пускай, это будет не он.
- А остальных? — спросила Люба.
- Остальных они не знают. Ну, может, Семен появится, но тоже это будет не человек. А теперь, родная, дуй доить корову. Как вернешься из сарайки, так и я уйду.
- Не боишься? — спросила ее Люба.
- Я хоть там всё и знаю, но каждый раз мне страшно. Скажи скотнице, чтобы спряталась, а то их в первую очередь утягивают к себе.
Тут у бабы Нади телефон зазвонил.
- Чего-то Лешего жена звонит, — посмотрела она на экран.
Она взяла трубку.
— Так прекрати реветь. Леший лес знает как свои пять пальцев. Ты же знаешь, не всегда у нас связь ловит. Может, решил в домике заночевать. Не переживай, всё будет нормально. Я тебе обещаю. Да-да, он ночует в вашем доме. Всё, вот и умница, не плачь.
Баба Надя вздохнула, сбросила звонок и посмотрела на Любу.
— И Лешего в дом не пускай, — добавила она, — а теперь иди корову доить.
Люба быстро сбегала в коровник.
— Ты чего такая? — спросила ее Аглая. — Я ить слышала, что к нам в деревню еще один бедовый приехал.
— Есть такое, — кивнула Люба и принялась быстро обмывать коровье вымя.
— Рассказывать ничего не хочешь? — насупилась Аглая.
— Да чего рассказывать. Приехал к Захару с дочерью лечиться. Застрял в грязи у болотников. Баба Надя будет его дочку выводить в наш мир.
— Вот ить. Хорошо хоть сказала.
Аглая спрыгнула со своего пенька.
— Ты ить, коровник подопри хорошенько и повесь вот эту веточку на ворота. А я побегла своих предупрежу.
— Страшная ночь будет? — спросила Люба.
— Для людей нет, а вот для нас, может, все плохо закончится. Так что не держи на меня зла, но долго балакать с тобой не могу. Будем прятаться. В это время грань между мирами становится тонкой, а оттуда выбираются всякие и могут нас утащить в темноту и холод. Ты ничего не бойся, ты сильная, умная и смелая.
Скотница положила на пенек какую-то веточку и исчезла.
— Ну вот и эта навела тень на плетень. Теперь переживать буду, — вздохнула Люба.
Она подоила корову, вышла из сарая, закрыла его и подперла еще лопатой ворота. Воткнула в ручку веточку и направилась домой. На пороге уже стояла баба Надя и выглядывала внучку.
— Я Юрку проинструктировала, но ты за ним следи. Он может выкинуть этой ночью что угодно. Если уйдет из дома, то может вернуться либо другим человеком, либо вообще не человеком, либо совсем не вернуться. Я на столе положила мешочек с травами. Завари их и напои его, пусть спит. Все, побежала я, удачи мне желать не нужно, - кивнула бабушка.
— Тогда пожелаю крепкого здравия, — сказала Люба, — и ясного ума.
— И тебе, моя внученька, этой ночью это никому не помешает.
— А дядя Леший не пострадает? — спросила Люба.
— Нет, моя хорошая, на нем дюжина защит лежит. Он же лесник, а в лесу бывает всякое.
Баба Надя легко сбежала по крыльцу и понеслась по тропинке. Любе даже показалось, что бабушка не касалась земли. Она вернулась в дом, закрыла его на замок и стала заниматься своими обычными домашними делами.
Автор Потапова Евгения