Расшифровка сообщения Эймса легла на стол Владимира Александровича Крючкова утром следующего дня. Специалистам потребовалось изрядно повозиться, чтобы привести наспех сделанные снимки в пригодный для чтения вид и скомпоновать их в должной последовательности. Опытные сотрудники не роптали. Они понимали, что у неведомого им агента не было времени для неспешной фотосессии. Впрочем, времени и у них было в обрез: служебный регламент требовал подготовить материалы для руководителя первого главного управления КГБ в предельно сжатые сроки.
***
Ознакомившись с текстом сопроводительного письма начальника вашингтонской резидентуры, Владимир Александрович начал было знакомиться с прилагаемым списком, но, прочитав несколько первых фамилий с кратким описанием заданий, разволновался и отложил документы в сторону. «Да. Похоже, ни мне, ни кому-либо другому никогда не понять Юрия Владимировича. – Размышлял генерал, пристально вглядываясь в портрет покойного шефа. – Фигура настолько же масштабная, насколько и противоречивая. Не уверен, что те, кто придёт нам на смену, смогут по достоинству и со справедливой критикой оценить деятельность Андропова и на посту Председателя КГБ, и у руля огромного государства. Это для всех он был спокойным и уверенным в себе руководителем, знающим, каким путём должна развиваться страна. Но я-то не «все» … Я видел его и неуверенным, и откровенно растерянным… И даже взбешённым. Короче. Я видел его обычным человеком со всеми присущими слабостями». Крючков разволновался ещё сильнее и подсунул правую руку под пиджак, чтобы успокоить расшалившееся сердце.
Отдышавшись, Владимир Александрович встал из-за стола и подошёл к окну, чтобы не видеть портрета. Ему показалось, что на лице Андропова мелькнула усмешка, а взгляд стал настороженным и угрюмым: «Надо признаться, что именно он дал старт надвигающейся катастрофе. – Продолжал думать генерал. – Иначе как объяснить создание референтной группы, которая в узком кругу изучала рентабельность промышленности Союза и всерьёз дискутировала о последствиях распада империи? «Империя». Это ведь его словцо! Правда, вопрос о расчленении страны на фрагменты подавался как негативный сценарий, с целью определить пути противодействия врагам. Но кто знает, не было ли это настоящей целью генсека? Так ли уж случайно оказался у власти Горбачёв? Чебриков как-то сказал, что Меченый сумел убедить его в своей лояльности и приверженности ленинскому курсу партии. Дескать, именно поэтому он поддержал его кандидатуру, лишив Романова возможности заявить о своих претензиях на трон. Интриги, интриги и интриги. Что такое Горбачёв? Болтун и пустобрёх. Что, впрочем, одно и тоже. Но он у власти и значит защищён системой. Сместить с должности законным порядком невозможно. Рядовые коммунисты в подавляющем большинстве пока ещё верят Горбачёву, а народ и вовсе поднимется на его защиту. Глядишь, и снова всколыхнёт страну «бессмысленный и беспощадный» … Тут требуются меры осторожные, но, как ни парадоксально, самого радикального характера. Наверное, мне стоит подумать о создании группы единомышленников. Без поддержки нельзя. Причём поддержка должна быть обеспечена и со стороны ЦК, и со стороны Верховного Совета. Это идеальный вариант».
Генерал вернулся на место и снова взял в руки расшифровку: «Надо же? Даже Яковлев отмечен. А ведь Сашка только-только стал членом ЦК и курирует не что иное, а именно вопросы идеологии. И результаты уже налицо. Скоро люди будут открыто стыдится своей истории… Председатель сказал, что показывал Горбачёву первые списки Эймса. Но тот только поморщился. Дескать, нельзя доверять одному источнику, тем более, что он действующий цэрэушник. Нужны более убедительные факты. Смешно. Американцы даже не пытаются маскировать свои планы на развал Союза. Возьми любую их газетёнку, где чёрным по белому написано: «Империя должна быть побеждена»».
Владимир Александрович вложил листки в папку и побарабанил пальцами по столу: «В любом случае я должен доложить Председателю. Решение по информации такого характера должен принимать Виктор Михайлович. А он обязательно поинтересуется моим мнением. – Крючков непроизвольно покосился на портрет Андропова и тут же отвёл взгляд. – И что я должен ему сказать? Признаться, что не понимаю происходящего? Так не поверит. Мы оба люди Андропова и поэтому не доверяем друг другу, будучи уверенными, что другой знает гораздо больше, чем он. – Генерал взглянул на папку и улыбнулся. – Не о том думаю. Речь пойдёт о конкретных людях и мерах, которые мы обязаны предпринять. Я предложу ознакомить генерального с материалами, а дальше видно будет. Ладно. Пора выдвигаться» …
***
Дежурный секретарь не смог скрыть своего удивления, увидев входящего в приёмную Крючкова:
- Владимир Александрович, вы? – Офицер, опомнившись, привстал и положил руку на селектор. – Разрешите доложить о прибытии?
Генерал не стал возражать. Он понимал, что и без того нарушил субординацию, не предупредив о своём визите. Лет пятнадцать тому назад Виктор Александрович сам возглавлял секретариат КГБ и с уважением относился к этой далеко нелёгкой службе. Приветливо улыбнувшись, Крючков присел на диван для посетителей и чуть сконфужено объяснился:
- Дело сверхсрочное, товарищ майор. Я даже своих в Ясенево не стал предупреждать. Ты уж извини. Так получилось.
Дежурный понимающе кивнул и с подчёркнутым уважением на лице распахнул дверь в тамбур кабинета:
- Проходите, товарищ генерал-полковник. Председатель дал добро.
***
Виктор Михайлович редко обращался к подчинённым на «ты», но сейчас счёл нужным показать своё расположение к заместителю:
- Проходи, Владимир Александрович, присаживайся. Сразу хочу предупредить: если ты снова подсунешь мне обзоры зарубежной печати на выступления Горбачёва, то я подписывать «сопроводиловку» не стану. И без того совесть замучила.
- Спасибо, Виктор Михайлович, на добром слове. – Крючков старался казаться невозмутимым. Ему докладывали, что Председатель весьма нелестно отзывался об идее оплачивать иностранцам хвалебные статьи о генеральном. – Я к вам по другому поводу…
***
В отличие от начальника первого главка, Чебриков внимательно прочитал документ, время от времени комментируя вслух и делая пометки в блокноте. Закончив чтение, отодвинул папку от себя, неспеша снял очки и спросил не к месту, явно стараясь потянуть время:
- Что с агентом «Людмилой»? Помнится, мы собирались временно вывести его из комбинации?
- Всё в порядке. Ситуация под контролем. – Крючков вполне понимал осторожность руководителя, но решил довести дело до логического конца. – Что вы думаете по поводу материалов? Это уже не просто списки, которые можно сфабриковать, как говорится, на коленке. В отчёте есть конкретика. В том числе краткое содержание задачи каждого фигуранта. Думаю, с этим можно идти к Михаилу Сергеевичу.
Владимир Александрович умолк, полагая, что руководитель сошлётся на занятость и возьмёт день-другой на размышление, но тот вдруг заговорил спокойно и ровно, словно озвучивал давно выстраданные мысли:
- Я уже совершил ошибку, сунувшись к нему с первым списком. Чем всё это закончилось, ты знаешь. Поток пустых слов и обвинения в непонимании текущего момента. Я поостыл, подумал и понял - а ведь он прав. Какого рожна я вообще попёрся к нему? Без подготовки, без предложений вариантов решения… Короче, наобум. Стереотип: начальство умнее, начальству виднее. Получается, я рассчитывал, что он отдаст приказ немедленно арестовать всех по списку и по списку же поставить к стенке. Так, что ли? Те времена давно прошли. Да и товарищу Горбачёву далеко до товарища Сталина… Видимо, старею я, Владимир Саныч, если в критический момент ум за разум зашёл. Нынче мы с тобой пойдём другим путём. Информацию Людмилы прибережём до лучших времён. А покуда я поручу генералу Маркелову подготовить план оперативных мероприятий по каждому фигуранту, не взирая на чины и звания. Трудновато будет, но мы обязаны сдюжить. Тем более, что возможностей у нас предостаточно. В том числе и в техническом обеспечении. А чтобы гарантировано добиться успеха, мы привлечём и твоих людей. В качестве консультантов по, так сказать, международным вопросам. Потомки нам никогда не простят, если позволим развалить страну. – Председатель вернул папку Крючкову. – Я заметил, что в документе не упомянут Ельцин. Что ты думаешь по этому поводу?
Владимир Александрович, мысленно отругав себя за то что не удосужился дочитать материалы, тем не менее кивнул с важным видом:
- Фигура пока незначительная в политическом плане. Возможно в перспективе…
Чебриков излишне эмоционально перебил заместителя:
— Вот именно, дорогой товарищ. В перспективе! А мы обязаны с вами работать на перспективу. – Тут же совладав с собою, продолжил гораздо спокойнее. – В этой связи я поручил Ивану Алексеевичу изучить, скажем так, потенциал Бориса Николаевича. Есть признаки, что Ельцин искренне заинтересован в сохранении устойчивости системы. Он начал работу в горкоме с чистки рядов. Личность незаурядная. И нам крайне важно знать, чем дышит первый секретарь московского комитета. Ты пообщайся с Маркеловым. Считай, что санкцию на совместную операцию ваших управлений я уже дал. Только не затягивайте. Времени на раскачку у нас нет.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/