Этот врач не сделал ярких открытий и не был так известен, как его ученики, но он совершил главное — избавил пациентов от боли при операции.
Мы не раз рассказывали о великих русских врачах прошлого. Одни основали новое направление в медицинской науке, другие впервые стали применять те или иные методы лечения, третьи были выдающимися педагогами. Фёдор Иноземцев воспитал плеяду блестящих врачей, много сил положил на то, чтобы реформировать систему медицинского образования в России, написал ряд работ, которые стали настольными руководствами для коллег. Память, которую он о себе оставил, была по-настоящему доброй, и пациенты, и ученики неизменно вспоминали, с каким вниманием он относился к ним. Хотя, наверное, именно так и должен поступать настоящий врач. И хотя молва и пресса долгие годы приписывала ему противостояние с Николаем Пироговым, на деле эти врачи конкурентами не были. Просто жизнь подарила им несколько пересечений, ставших символичными.
Студент, который не мог выбирать
Если знать, каким непростым путём Фёдор Иванович Иноземцев пришёл в медицину, то становится понятно: есть люди, которые родились, чтобы заниматься определённой профессией. И судьба в итоге приводит их к ней. Наш герой появился на свет в 1802 г. (хотя на его надгробном памятнике ошибочно указан 1803-й) в деревне Белкине Калужской губернии. Его отец был управляющим в имении графини Анны Бутурлиной, а происходил Иван Ильич то ли из Персии, то ли из Грузии. Как вспоминал Михаил Бутурлин, вывез мальчика оттуда его предок, политический деятель времён Екатерины II Пётр Бутурлин. Фамилия Иноземцев была дана, учитывая иностранное происхождение юноши. Правда, более поздние изыскания уточнили семейную историю: из Персии происходил не отец Иноземцева, а его дед, но это мало что меняет.
Помимо Фёдора у Иноземцевых было ещё семь детей. Учитывая, что отец семейства рано умер, ситуация была непростая. После смерти родителя Фёдора отправили под присмотр старшего брата Егора в Харьков, Бутурлины дали денег на жизнь.
Там молодой человек закончил гимназию, а потом поступил на казённый счёт в местный университет. Два года все студенты изучали подготовительный курс общих наук, а потом им предстояло выбирать специализацию. Фёдор хотел стать врачом, но как казённокоштный студент получил распределение на отделение словесности. За небольшую провинность его отчислили с третьего курса и отправили учителем в Курскую губернию. Фёдор должен был работать историком, но попутно выяснилось, что в училище нужен и математик. Что ж, Иноземцев преподавал и эту дисциплину, а также музыку, но всё ещё мечтал о профессии врача. В 24 года он всё-таки заново поступил в Харьковский университет, теперь уже на медицинский факультет, а когда закончил, то снова оказался несвободен в выборе. Учившиеся за казённый счёт должны были шесть лет отработать по назначению.
История с Пироговым
Но тут ему наконец-то повезло. Иноземцева отправили не в какую-то глушь лекарем (как могли бы), а в Дерптский университет, куда в то время стали посылать молодых врачей готовиться к профессорскому званию. Там его однокашником, но одновременно и конкурентом стал Николай Пирогов: он тоже специализировался в хирургии. При этом Пирогов признавал, что Иноземцев — врач более опытный, уже во время обучения ему доверяли серьёзные операции.
Основная сложность в Дерпте была в том, что преподавание велось на немецком языке. Многие студенты его не знали или знали плохо, так что лекции посещали, но не понимали ничего из того, что пытались донести преподаватели. Иноземцев, жадный до обучения, язык выучил быстро. После Дерпта и его, и Пирогова отправили на дальнейшую стажировку в Европу, а по возвращении именно Иноземцев получил место на кафедре практической хирургии Московского университета. Николай Пирогов, который тоже претендовал на преподавательскую должность, вынужден был уступить вечному конкуренту. Совсем скоро Иноземцев был уже профессором, а потом встал во главе хирургической клиники.
Модный доктор
Молодой профессор, он был вхож в литературно-художественные салоны Москвы, водил знакомство со многими известными писателями, и некоторые из них стали впоследствии его пациентами. В частности, Фёдор Иванович на протяжении нескольких лет был лечащим врачом Гоголя, его услугами пользовались Тургенев, Хомяков, Щепкин. Михаилу Погодину Иноземцев помог, когда тот сломал руку, скульптор Николай Рамазанов обязан ему сохранённым зрением.
Однако литературно-художественные салоны — это для души и приятного знакомства. А основной профессиональной заботой Иноземцева в 1840-е становится реформирование медицинского образования. Чтобы познакомиться с зарубежным опытом, он едет в европейские университеты, изучает, как дело поставлено там, пишет итоговый «Трактат о реформировании высшего медицинского образования». Правда, лежал он без движения, а вот в Петербурге под руководством Пирогова открылась госпитальная хирургическая клиника. Усилиями Иноземцева аналогичную клинику удалось создать в Москве. Она давала возможность учить студентов не на отвлечённых примерах, а на реальных случаях.
Иноземцев вообще был внимательным преподавателем, много времени и сил уделял студентам. Настаивал на том, чтобы будущие хирурги учили анатомию (как ни удивительно, это не считалось строго обязательным элементом подготовки), уже с третьего курса его ученики самостоятельно накладывали мази и повязки, с пятого курса делали операции. Фёдор Иванович видел свою задачу в подготовке практиков, которые уже в университете будут сами стоять у стола. Более того, он выступал за то, чтобы каждый хирург был ещё и терапевтом, чтобы лучше готовиться к операциям.
Сам же Иноземцев о практике не забывал, и 1 февраля 1847 г. совершил настоящую революцию в хирургии — произвёл операцию по удалению молочной железы под эфирным наркозом. Его вечный «соперник» Николай Пирогов сделал операцию под наркозом только двумя неделями позже.
Иноземцевская клиника
Казалось бы, при такой загрузке сложно было находить время на работу с пациентами. Тем не менее Иноземцеву удавалось и это: он открыл домашнюю клинику для неимущих. Здесь работал он сам, а также его ассистенты и молодые врачи. Пациенты таким образом получали качественную помощь, а начинающие лекари — обширную практику. Стоит сказать, что на дому у Иноземцева были созданы условия даже для того, чтобы делать несложные операции. Со временем клиника получила известность как «Иноземцевская», а руководил ею долгие годы Иван Петрович Матюшенков — хирург, председатель Русского хирургического общества.
Погодин вспоминал: «Московские обыватели обязаны ему благодарностью за то, что в продолжение двадцати пяти лет в его доме до 50 человек бедных людей получали безвозмездно советы, лекарства, консилиумы и даже содержание. Летом, несмотря ни на какую погоду, приезжал он из Сокольников всякий день, чтобы служить этому доброму делу, каждому из нас случалось часто посылать бедняков к нему с записками».
Он принимал около 6000 пациентов в год, почти немыслимый ритм работы. Но неизменно сохранял спокойствие и доброжелательность, не было в нём ни заносчивости, ни «звёздной болезни». Пресса частенько пыталась выставить его случайное противостояние с Пироговым как вражду, но сам Иноземцев радовался успехам бывшего однокашника.
Да ему и самому было чем гордиться. Он ввёл в Московском университете курс глазных болезней, сам делал офтальмологические операции, развивал теорию лечения простудных заболеваний молоком, а также придумал рецепт капель, которые ещё долгие годы использовали при желудочно-кишечных заболеваниях (смесь настойки ревеня, чилибухи и опия, масло мяты перечной и эфирно-валериановая настойка). Неизвестно, правда это или миф, но считается, что капли Иноземцева были даже в личной аптечке Сталина, так что лекарство помогало пациентам не одно десятилетие.
Не афишируя свою благотворительную деятельность, Иноземцев на собственные средства издавал «Московскую медицинскую газету», особенно популярную среди малообеспеченных врачей. Вечерами у Фёдора Ивановича собирались коллеги, обсуждали сложные случаи, и эти собрания положили начало Московскому Обществу русских врачей. В 1859 г. в связи с ухудшением здоровья Иноземцев прекратил практику, но его не забывали ни в Обществе, ни в Московском Университете.
Сегодня говорят, что формально «школы Иноземцева» не сложилось, он не был настолько большим учёным или новатором. Но он умел разглядеть в своих учениках потенциал, вовремя поддержать их и дать толчок к развитию. Именно поэтому к фактически сложившейся школе Иноземцева принадлежат все те, кто создали славу русской медицины — у него учились Сеченов, Боткин, Захарьин, Склифосовский, Смирнов. Сегодня его имя носит одна из старейших больниц Москвы, прежде известная как Измайловская, а потом — Благушинская.
