Каримов понял что выспался, когда чудовищный храп разбудил его, он долго смотрел в грязный, почерневший от копоти потолок и наконец, выглянул из-за шторы.
Увиденное ужаснуло его: спал он в незнакомой биндюжке, скудно обставленной старой рухлядью и заваленной тряпьём, здесь пахло прелым луком и чем-то горелым, а храпела оказывается, пожилая женщина, спавшая в противоположном углу комнаты. Из приоткрытого рта её доносились хрип и храп, слушая которые, Каримов впал в прострацию.
Начало рассказа. / Предыдущая часть
Он поспешно встал, похлопав себя по телу, оказался он в одних трусах. Ни носков, ни брюк, ни остальной одежды он не обнаружил поблизости. Порывшись во всех кучах, валявшихся по дому, он не нашёл своих вещей и рассердился.
"Это что ещё за шутки. Мать что, рехнулась, бросив меня здесь?! Невооруженным глазом видно, что тут живут бомжи, опустившиеся люди, даже одежду стащили!"
Уходить в одном нижнем белье из дома он не рискнул бы. Выглянув в окно, он прикусил нижнюю губу: по всей видимости, дом стоит в неблагополучном районе, выйди он сейчас за ворота, к нему пристанут бродяги или криминальные личности.
"Да чем я провинился настолько, что мать привезла меня сюда?" - кипятился он. Рука так тянулась взять телефон и позвонить родительнице, но возможности такой не было.
- Чёрт подери!
***
Фима нерадостно раздумывала о том, что Олег обманул её, обещал перспективы, работу лучшую, чем та что у неё была в ателье. В итоге все не так, теперь она прислуга. Даже нет, хуже. Она сиделка психически нездорового мужчины.
"Зря я доверилась Олегу, но во всяком случает, мне есть куда уйти", - раздумывала она, испытывая разочарование, однако когда в конце дня хозяйка молча протянула ей конверт с деньгами, Фима удивилась.
"Здесь столько, сколько я за неделю работы в ателье получала!"
И жизнь сразу же заиграла яркими красками.
Олег заехал за ней вечером, предварительно позвонив и предупредив:
- Никуда не уходи без меня, приеду заберу тебя и поужинаем вместе.
В этот раз он привёз её в торговый центр, на немой вопрос в глазах девушки, улыбнулся:
- Мне захотелось сменить обстановку. Ужинать в кафе и дома наскучило. Сегодня мы поедим пиццы, суши, или всё что тебе захочется, а потом сходим в кинозал посмотреть фильм, как ты на это смотришь?
Серафима приняла всё с щенячьим восторгом, в самом деле, в её жизни так мало радостей. Сколько себя помнила, берегла свои деньги, боялась тратить, откладывая на еду, и самой большой радостью для неё было, сходить в простенький трактир, попить чаю с булочкой.
...Фима выбрала жареные роллы в темпуре, как посоветовал Олег. Это были суши, обжаренные в кляре. Божественно вкусно, остренькие приправы и рыба завернутая в рис. Запивала Фима еду чашечкой зелёного чая.
Олег немного дурачился сидя за столом и Фиме это показалось ужасно забавным, она ещё больше теряла голову от его шарма.
Олег выглядел довольным, он вёл себя словно старший брат, купил к чаю сладости, купил пиццу, пончики, всё это упакованное в коробки, он вручил Фиме.
Серафима проявила такую искреннюю радость, что он не сдержался и провел пальцем по ее носику:
- Какая ты милая, Фима, радуешься словно малое дитя.
"Поверь мне, милая, взрослую женщину нынче удивить пончиками невозможно", подумал он.
Вход в кинозалы располагался в конце длинного широкого коридора, по обе стороны которого красовались витрины. За их стёклами были павильоны с нарядами и Фима замедлила шаг возле одного манекена с платьем.
Олег заметил её взгляд, взял за руку и зашёл с ней в отдел.
Продавец подошла к ним сразу же, как Олег подозвал её.
- Это платье, - указал он на манекен. - Подберите размер для девушки.
- Ты что, Олег, - зароптала Фима. - Я только хотела ценник посмотреть. - Мне не нужно платье! Мне его даже надеть некуда!
Но всё же примерила и вышла из примерочной радостная.
Оказывается, у неё фигура что надо, платье село хорошо, подчеркнув талию. Фима даже не подозревала о том, что ей идут платья.
Олег задумчиво осмотрел девушку.
- Берём, - кивнул он головой и протянул карту для оплаты.
...Фима старалась больше не глазеть по сторонам больше, она смущалась, но затаив дыхание, несла в руках теперь ещё и пакет с платьем.
Сидя в кинозале рядом с идеальным мужчиной, Фима почти не обращала внимание на фильм. Она поглядывала на Олега, с интересом смотревшего на экран и раздумывала о том, что ей хотелось бы остановить этот миг.
Ведь отношения их так похожи на отношения влюблённой парочки!
Вот он её водит то на поужинать, то в кино и даже начал одевать.
Что это, если не проявления симпатии?
***
Серафима долго раздумывала обо всём случившемся с ней в последнее время. Что если судьба её старается подвести к браку, а Олег - настоящий ангел-хранитель, пришедший в её жизнь для того, чтобы вывести за руку из нищеты?
От мыслей об Олеге в груди сладко заныло. Влюбилась бесповоротно, потеряв голову и уже сделала несколько попыток чтобы признаться в своих чувствах мужчине.
Олег же в ответ хмурился и сердился:
- Ты что, Фима, знаешь ведь мою ситуацию. Мой старший брат Борис безнадёжно влюблён в тебя. Если он собирался свести счёты с жизнью ради чувств к тебе, то что будет, когда он поймёт, что потерял тебя? Не дури Фим.
***
Каримов понял, что совершил ошибку, разбудив хозяина ночлежки.
Едва он тронул кончиками пальцев спящего за плечо, тот вдруг открыл глаза и выпрыгнул из кровати как пружина. Обе его руки сомкнулись на шее Егора.
- Кто ты, чёрт побери?! - заревел он.
Каримов вусмерть перепугался. С неадекватами он не имел дел, старался обходить их стороной, чувствуя исходящую от них опасность.
На его счастье, к Сергею подбежала женщина, немолодая, громко закричала:
- Ты что Серёжа, память пропил? Вчера тебе за него деньги дали!
Сергей поглядел на сжавшегося в комочек от страха Каримова, красными от напряжения глазами и ослабил хватку.
- А, воспитанник, - пробормотал он. - Ладно уж. Чего надо?
Каримов судорожно сглотнул слюну и промямлил:
- Я вот вещи свои не могу найти. А там мобильный телефон и кошелёк был.
- Ты что пацан, их забрала твоя мать! Она раздела тебя до трусов чтоб не сбежал, или в целях сохранности! Наверное нам не доверяла!
Гость ахнул:
- Не может быть! Она не могла так поступить со мной! Она же мать!
- Ну значит, сильно ты довёл её. Напортачил, - отмахнулся Сергей. - Ничем не могу помочь, вы свои внутрисемейные проблемы решайте без меня! Иди чайник поставь, мать, - прорычал он.
Мачеха Глафира рылась в горах тряпья, сваленного у кровати.
- Вот, - протянула она свой старый кафтан. - Надень пока, чтобы прикрыть срам. Сочувствую но это все что я нашла.
Каримов с отвращением посмотрел на то, что она протягивала и брать вещь не стал. Тогда женщина по-матерински накинула на его плечи кофту и принялась вдевать его руки в рукава.
Немыслимость происходящего сильно взволновала Каримова, испарина выступила на его лбу.
- Постойте же, да погодите... Ну не надо.
Кафтан был колючим и пах тряпками. Пах женщиной с немытыми волосами, пах собакой. Пах чем угодно только не свеже-постиранным бельём, как привык Егор. Кафтан был объемным очень, с большими пуговицами и свисал до его колен.
...Каримов поглядел на кухню, в которой оказался. Пустые бутылки стояли длинными рядами под столом, вдоль стен.
Всё было здесь убого-нищенско-замызганным, отчего Каримов усмехнулся и закрыл глаза.
Вот итог его беспрерывных пьянок.
Мать устала бороться с ними и привезла сына в самое пекло пьянства. Хороша мать, ничего не скажешь!
- Есть хочешь? - протянув голову к нему поближе, поинтересовалась Глафира.
- От минералки бы не отказался, - хрипло отозвался он.
- Могу только предложить чай.
Глафира принялась возиться у плиты, ставить чайник, она поглядывала на Каримова.
- А ты красивый, - заметила она. - Похож на наших.
- На ваших?
- А как же. Я имею в виду, моих папу, братьев, дядюшек... Мои все тоже хорошо сложены и милы лицами. Да мы, Некрасовы, притягиваем взгляд. Мы хороши собой на генном уровне.
- Некрасовы, - повторил мужчина.
- Узнал, да?
Женщина обрадовалась непонятно чему, закивала головой и села рядом облокотившись о стол:
- Как я рада, что и тут меня нашел ты, вестник из того мира, мира богатых и красивых. Я ждала, я знала, что будет так, что бы Сережа не говорил. Сокровище не сокрыть, спрятав его под кучей хлама! Я пойду на всякий случай вещи соберу.
Каримов зажмурился и потряс головой, открыл глаза.
Нет, это был не сон, он прятался сейчас в кухне самого настоящего бомжатника, от странного мужлана который едва не придушил его словно кутенка. И слушал бред повредившейся рассудком дамы.
Да, жизнь шутит с ним сейчас дурные шутки.
Все что может сделать он в сложившейся ситуации, это подождать благоприятного момента чтобы удрать отсюда незаметно.
***
Фима протянула ложку, чтобы покормить больного, но тот стиснул крепко зубы.
- Что же ты не ешь родненький? - вслух произнесла она. - Каша вкусная получилась, без комочков. Не любишь кашу? Моргни хотя бы, чтобы мне знать, да или нет.
Мужчина в коляске хранил молчание и отворачивался.
- Хм, как странно, - произнесла Фима. - Что кому-то не нравится еда. Ведь все свежее и вкусное.
Она отодвинула тарелку с кашей и подумав, улыбнулась:
- Я сейчас приготовлю такое, просто пальчики оближешь. Может быть, у вас такое не едят. А у нас просто обожают!
Взяв ручки коляски в руки, она откатила ее вместе с молчаливым подопечным в кухню.
На сковороде она поджарила кусочки хлеба, прямо в масле. Сверху положила ломтик помидора. Пожарила кусочки колбасы и все это сложив на тарелки поставила перед мужчиной.
- Ну-с, Борис Батькович, не обессудьте, но для меня это царский завтрак.
Фима вспомнила свое полуголодное детство, отец жарил хлеб и ее этому научил.
Многое всплыло в ее девичьей памяти, подув на хлеб, девушка утерла слезу выпавшую из глаз при воспоминании о папе и принялась есть.
Она откусила большой кусок и прожевала, заглушив тем самым желание поплакать.
Ее отец мог также жить, сидя в инвалидной коляске.
Он после инсульта мог бы восстановиться и просто радовать ее своим существованием, но предпочёл уйти чтобы не приносить хлопот.
Так считала Фима, когда после поправки папа неожиданно замкнулся в себе, и осознав что теперь ему предстоит жить, прикованным к кровати, не захотел больше бороться за жизнь.
Фима чувствовала свою вину в произошедшем.
Жили бы они чуть богаче, папа чувствовал бы за спиной тыл, и проявил бы желание вернуться к родным. А так...
- Ешь, - поднесла она бутерброд к губам мужчины.
Тот вдруг рассердился и встав из коляски, пошел к двери, гневно сказав:
- Как же вы все достали меня. Отстаньте! Оставьте меня в покое, я устал от всех вас!