Нет в России другого поэта как Пушкин, жизни и творчеству которого было бы посвящено столько стихотворных строчек, статей, книг, фильмов и философских размышлений. Хочется написать не столько о нём самом, сколько об отношении других литераторов к Александру Сергеевичу, ибо настоящее величие поэта существует и хранится в памяти потомков. В этом году – 225 лет со дня рождения гения.
На корабле современности
Время неумолимо удаляет нас от Пушкина – поэта, драматурга, прозаика. Проходят годы, десятилетия, века, но творческий гений великого русского поэта проявляется и будет проявляться всё отчётливее. Уже современники сказали о нём: «Наше все!» и «Солнце русской поэзии», но Василий Жуковский, разумеется, пошёл дальше всех, когда сказал Пушкину лично: «Ты имеешь не дарование, а гений. Ты рождён быть великим поэтом».
И вот после таких замечательных слов в начале прошлого века Владимир Маяковский, как представитель нового литературного направления футуристов призывал «сбросить Пушкина с корабля современности». Ему, видимо, не давала покоя мысль, что Пушкина ещё при жизни стали называть «отцом русской словесности». Вот он и придумал реформировать русский поэтический стих. Заявление об этом прозвучало в Манифесте футуристов – документе, который назывался «Пощёчина общественному вкусу».
Разумеется, оригинальность этой фразы принадлежит не Маяковскому, а литературному герою Ивана Тургенева – нигилисту Базарову из книги «Отцы и дети», который выразился так: «Не нужен Пушкин, его надо взять и сбросить с корабля современности». И вот каждое десятилетие с завидной постоянностью появляются и исчезают новые творцы, мечтающие затмить великого поэта, а светило Пушкина явно не собирается покидать поэтический небосклон. Так и хочется спросить: «Где те футуристы?». Остался только один Маяковский, а «Солнце русской поэзии» будет светить нам всегда, сколько бы ни прошло столетий. По этому поводу хорошо сказал Виссарион Белинский: «Влияние Пушкина было не на одну минуту; оно окончится разве что со смертью русского языка», а Фёдор Достоевский добавил: «Не было бы Пушкина, не было бы и последовавших за ним талантов».
Пушкин – это Россия
Немецкий критик Гюнтер причислил русского поэта Александра Пушкина к шести бессмертным наравне с Гомером, Данте, Шекспиром, Кальдероном и Гете. А вот, что по этому поводу писал Иван Тургенев, долгое время живший за границей, и, по моему мнению, воочию видевший отношение иностранцев к нашему гению: «Он дал окончательную обработку нашему языку, который теперь по своему богатству, силе, логике и красоты формы признаётся даже иностранными филологами едва ли не первым после греческого; он отозвался типическими образами, бессмертными звуками на все веяния русской жизни». С этими мыслями перекликается и мнение Николая Гоголя: «В нём русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».
Мой Пушкин
Уже трудно сказать – кто первым произнес фразу «Мой Пушкин», но эту личную, необъяснимую связь с великим поэтом ощущает всякий человек, пишущий по-русски и посвятивший свою жизнь русской культуре. У меня, как у поэта, тоже есть своё понимание «Мой Пушкин». Всё началось с юности, после того, как окончила девятый класс. Была середина мая. Цвела черемуха, тёплый весенний день. Солнечный. С лёгким ветром. Я сэкономила на завтраках полтинник, выпросила у мамы еще один и отправилась в книжный магазин «Друг» – «походить вдоль базара, поискать кой-какого товару». Там увидела сборник произведений Пушкина «Избранное», отпечатанный на недорогой жёлтой бумаге. Недолго думая, купила эту невзрачную книгу и принесла домой, где меня встретила моя сестра – пересмешница.
– Что купила? – спросила Нина.
– Пушкина.
– Зачем?
– Буду читать.
– Умом тронулась? Пушкина у нас и так хоть соли. Лучше бы конфет купила!
Конфеты я очень люблю, можно сказать, шоколад – моя слабость. Но если выбирать между шоколадом и хорошей книгой, все-таки выберу книгу, не раздумывая. Потому что книга – это тоже пища, только духовная. Наш советский поэт Сергей Михалков сказал так: «Пушкина должны читать дети с ранних лет. Его поэзия и проза воспитывают вкус, отношение к жизни, во многом формируют мировоззрение человека». Поэтому чтобы позлить сестру демонстративно села на диван и открыла книгу где-то посередине. В другой раз бы, возможно, проскакала по страницам, как лошадь по полю и видя цветочки и не замечая их, но тогда мне надо было показать значимость своей покупки, и я начала вчитываться в строки буквально по крупицам.
Не знаю, что произошло со мной в тот момент: обрушился ли на меня водопад гениальных поэтических строк, услышала ли я зов Бога, как потом сказала родным, или где-то в небе открылось оконце и мне сбросили оттуда золотую монету поэзии, но встала я в тот деть с дивана совершеннейшим фанатом поэта Александра Пушкина, которого до сих пор люблю и считаю своим учителем.
Эпилог
В завершении хочется привести слова нашего великого поэта, может быть, даже в упрёк нашей как бы «творческой интеллигенции», многие представители которой в первые дни специальной военной операции уехали за границы и гавкают оттуда на нашу Великую Родину – Россию. 19 октября 1836 года в письме к Чаадаеву Пушкин написал: «Я далеко не восхищаюсь тем, что вижу вокруг себя; как литератор я раздражён, как человек с предрассудками – оскорблён, но клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какую дал нам Бог».
Лидия Косарева
Иллюстрации из Интернета
