Глава 77
Полина
– Таня, где вы живёте? – спрашиваю коллегу, когда веду её после кафе домой. Ох, и накидалась же доктор Феоктистова! Мне приходится её буквально на себе тащить.
– Там, на втором этаже! – заявляет она. резко вскидывает руку вверх, а потом валится на асфальт, не успеваю её подхватить. Лежит и хнычет: – Поля! Не могу встать.
Пытаюсь поднять обмякшее тело, но Татьяна ещё и сопротивляется. Вдруг раскрывает рот и начинает то ли петь, а скорее орать:
– Моя любовь на пятом этаже,
Почти где Луна!
Моя любовь, наверно, спит уже,
Спокойного сна!
– Таня, вы так всех соседей перебудите!
Беда в том, что Татьяна стоит перед калиткой, ведущей на участок в частном секторе. За красивым забором виднеется внушительный коттедж. Внезапно оттуда начинаю слышаться шаги. Много, несколько человек. Вижу силуэты в сумраке. Калитка раскрывается, на улицу выбегают сразу трое. Тут же узнаю коллег: Макаров, Веня Новосельцев, а сзади Жильцов.
Сразу возникает вопрос: «Какого лешего Таня меня сюда привезла?!»
– Сколько же она выпила? – поражается Новосельцев, глядя на Феоктистову.
Макаров смотрит на меня гневным и в то же время разочарованным взглядом. Словно это я виновата, что его подруга так наклюкалась!
Подходит Жильцов, тоже на меня глядит, но добродушно улыбается.
– Вставай, пьянчужка, – Веня берёт за плечи Татьяну, ставит на ноги и держит.
– Что? – она открывает глаза и смотрит на него. – Как ты меня назвал? Пьянчужка? – тут же хватает за чёлку и тянет вниз.
– Ай, больно, отпусти! – умоляет Веня, вынужденный сильно наклониться. – Хватит! Помоги, Лёшка!
– Здравствуйте, доктор, – говорит мне Жильцов, не обращая внимания на происходящее рядом.
– Здрасте скажешь потом. Ай, больно, отпусти же!
– Блин… Ладно! – Дмитрий идёт помогать Вене. Отцепляет руку Тани от его головы. Освобождённый трёт повреждённое место и морщится.
Парни берут Феоктистову с двух сторон, она их отталкивает:
– Эй, я сама пойду.
– Хорошо, – нехотя соглашается Веня.
– Доктор Озерова, идёмте с нами, – приглашает Жильцов.
Когда те трое уходят, и мы с Макаровым остаёмся вдвоём на улице, он комментирует:
– Таня раньше так не напивалась. Зайдёшь?
– Нет, я пойду.
– Ну и ладно, – разворачивается и пытается сделать шаг.
Тут-то меня и прорывает:
– Ну и ладно? Что значит «ну и ладно»?! – возмущаюсь.
– Ты же сама сказала, что пойдёшь, – удивляется Макаров.
– С каких это пор вы ко мне прислушиваетесь?! – теперь сама разворачиваюсь, чтобы уйти… Он тут же хватает меня за руку и держит.
– Так что мне надо сделать? Хочешь пойти домой или хочешь поговорить?
Я молчу в растерянности.
– Ладно. Пошли, – и ведёт к коттеджу.
– Чей это дом?
– Димы Жильцова.
– Я туда не хочу.
– А…
– Лучше к вам.
Макаров молча ведёт меня к парковке. Садимся в его машину, едем. Вскоре мы возле его дома.
– Заходи. Хочешь чаю? – приглашает Алексей Петрович.
– Да.
Он ведёт меня в гостиную, усаживает. Сам возится какое-то время на кухне. Потом приносит чашки, расставляет. Мы садимся, но прежде чем отпить, говорю:
– Простите.
– За что? Я не умею утешать людей, когда им грустно.
– Меня никто никогда не утешал. Я была одна, когда умерла бабушка. Мне казалось, что грусть нужно переживать в одиночку.
– Я скучал по тебе. Я был один, как обычно. Просмотрел все отцовские вещи. Прежний я был бы спокоен. Но я не мог перестать думать о тебе.
– Почему тогда не позвонили?
– Я ждал твоего звонка. Чего бы я ни хотел, я всегда сам делал первый шаг. Поэтому я и рассказываю тебе о своих чувствах. Но я понял, что ожидание любимой женщины будет самым активным действием. И я научился этому у тебя.
– Я не знала, что делать. Загнала вас в угол, требуя измениться. Я была неправа. Хотела, чтобы вы любили меня такой, какая я есть. Но сама просила вас измениться.
– Ты быстро соображаешь и признаешь ошибки. Ты всегда такая. Это твоя сильная сторона, – улыбается Макаров.
– Я хочу быть частью вашей жизни. Простите, что говорила вам измениться. Подумайте и примите решение самостоятельно. Я буду рядом. Можно?
Счастливо улыбаюсь и говорю:
– Конечно. Тогда я пойду.
– Чай не допили… Я же не могу попросить остаться.
– Да, не просите. Знаете, как мне было сегодня страшно? Я думала, что ваши чувства изменились, когда вы не взяли трубку.
– Не взял трубку?
– Да, не взяли.
– Прости, я не знал.
– Впредь отвечайте на звонки, пожалуйста. Я столько успела напридумывать.
– Ты ведь сегодня мне соврала.
– Нет.
– Точно?
– Да, точно.
– Ты хотела… сыграть, – и показывает мне на игровой автомат, стоящий в углу гостиной. Она здесь и правда очень большая – наверное, с полсотни квадратных метров. Агрегат тоже внимания не привлечь не может – это же типичная хватайка, наполненная мягкими игрушками! Забавно видеть такую в доме у солидного врача. Наверное, в детстве ему не удавалось что-то получить, вот он и решил всё исправить.
– Как вы узнали? – спрашиваю с улыбкой и смеюсь.
– Попробуй. Интересно, правда?
– Да.
– Так, использую руку. Вверх. Немного выше.
Механический захват только цепляет макушку игрушечного котёнка.
– Провал, – говорю разочарованно. – Как же это сделать?
– Просто. Смотри, – и Макаров показывает настоящий класс.
Вскоре котёнок оказывается у меня в руках. Я поворачиваюсь к стоящему позади Алексею, чтобы поблагодарить… наши лица оказываются близко-близко. Тут уже становится не до выигрыша. Мужчина приникает своими губами к моим.
***
Дмитрий
– Ну вы даёте! – выхожу в гостиную, свеж, чист и опрятен, готов пойти на работу, а там… два тела. На диване Татьяна, в чём пришла. С бутылкой пива в руке. На ковру, на полу то есть, – Веня. Оба в глубокой отключке после вчерашнего. Вокруг – настоящий свинарник. Бутылки, объедки, тарелки и прочая посуда.
– Дядя! – тормошу Веню.
– Не буди меня! – ворчит он.
– Вставай, в больницу опоздаешь.
– Татьяна! Просыпайтесь! – дёргаю Феоктистову.
– Который час? – хрипло интересуется она.
– 6:50.
– Можно ещё немного поспать.
– Тётя Таня, да что с тобой?
– Ты кого тётей назвал? – недовольно бухтит Феоктистова, продирая глаза. – Я тебе что, бабка старая. Бесишь.
– Знаете, я дал вам жилье и еду. А вы так со мной.
– С чего вдруг я твоя тётя? – садится Татьяна и зло смотрит на меня. – Скорее, старшая сестра.
– Вы подруга моего дяди, а значит, для меня вы тётя.
– Что за логика такая?
Феоктистова встаёт:
– Я в душ. Сделай свежевыжатого сока к моему возвращению.
– Что?!
– Сам в племянники записался. Выполняй.
«Боже! – вздыхаю, когда она уходит. – Дядя бесполезен. У него даже друзья странные! Она ничем не лучше Макарова. Такая же».
– А?! Что?! – вскакивает Веня. Глядит на меня сонно. – Апельсиновый сок.
– Спи, – толкаю его в плечо.
Он валится на пол и тут же начинает сопеть носом.
***
Алексей Петрович
– Я следил за прогрессом Иванниковой, но заметных улучшений пока нет, – докладывает мне ординатор Милосердов.
– Идём, – говорю ему, поднимаю глаза и вижу Полину. Смотрю и любуюсь. Моя любимая девочка. Светится от счастья. Ночь мы провели вместе. Нашу первую, и надеюсь, что все последующие, до конца жизни, будут такими же. Но так же сверкать в ответ не могу, мы же на работе. – Доктор Озерова, идите с нами, – приглашаю её на осмотр.
***
Кирилл сидит, внимательно следя за графиком на экране монитора. Это биржевой курс. Он кликает «мышкой». Приходит сообщение: «Покупка выполнена».
– Дорогая, – обращается он к Галине. – Видишь? Ради тебя я сделаю всё, что угодно. Так ведь? Открой глаза. Любимая, открой глазки. Вот так. Как я выгляжу? Круто? Если согласна, моргни.
Галина неохотно выполняет.
– Здравствуйте, – говорит доктор Макаров, входя в палату. Кирилл улыбчиво приветствует всех троих: с ним ещё Озерова и рыжий ординатор, Антон.
– Посмотрим. Как вы сегодня? Выглядит нормально, – замечает Алексей Петрович, обращаясь к Галине. – Ну-ка, здесь.
Доктор смотрит в глаза девушке. Они медленно наполняются слезами. Макарову становится тревожно. Явно что-то нехорошее происходит с Галиной, и это не связано, возможно, с её физическим состоянием. Она моргает, и слёзы стекают по щекам.
– Заметных изменений нет. Вам придётся подождать ещё, – говорит Алексей Петрович Кириллу.
– Спасибо, доктор.
– Пойдём.
***
Алексей Петрович
Когда выходим из палаты, останавливаюсь и смотрю через дверное стекло. Вижу, как Галина закрыла глаза, муж сел рядом, взял её за руку и положил на неё голову. Внешне выглядит всё очень достойно. Отчего же тогда девушка словно умоляет о чём-то?!
Спрашиваю коллег:
– Мы можем на время разделить их с мужем?
– Он почти живёт в палате, – замечает Милосердов.
– Так можем или нет?
– Можем.
Полина смотрит на меня вопросительно. Я пока не спешу ей всё объяснить. Сам ничего толком понять не могу.
***
– Подождите немного. Ещё не время. Что? Ну раз так, то валяй. Поговорим позже, – Кирилл говорит по телефону и прерывается, когда заходят ординаторы Милосердов и Парфёнов. Мужчина уже их запомнил.
– Мне... Мне нужен ваш совет по поводу акций, – робко произносит Костя. – Я как бы в долгах.
– Покупка акций? – спрашивает Кирилл.
– Понимаете, эти долги... – подключается рыжий. – Помогите нам, пожалуйста.
– Да, конечно.
– Так, проконсультируйте нас там? – Парфёнов указывает на коридор.
– Хорошо. Но я должен быть рядом с женой.
– Шум ей противопоказан, – утверждает Антон. – Пойдёмте, я куплю вам кофе.
– Я заинтересовался капиталовложением, – рассуждает Парфёнов, пока они идут по коридору. – Но не знаю, с чего мне начать. Неподалёку есть неплохая кофейня.
***
Алексей Петрович
Когда ординаторы отвлекли Кирилла, мы с Полтиной ринулись в палату.
– Теперь мы пообщаемся с глазу на глаз. Если да, моргните один раз, – говорю пациентке. – Если моргнёте дважды, ответ значит нет. Вы в какой-то мере испытываете дискомфорт?
– Да.
– Ваш муж имеет к этому отношение?
– Да.
– Алёша, он идёт, – говорит Полина, стоящая на стрёме у приоткрытой двери – контролирует коридор.
Стаскиваю датчик с указательного пальца пациентки. Кардиомонитор начинает пищать.
– Что происходит? – нервно спрашивает Кирилл, услышав неприятный звук.
– Упал, – показываю «отцепившийся» датчик. – Тогда ясно.
Цепляю прибор на место. Кардиомонитор успокаивается.
– Ей же не станет хуже? – интересуется муж.
– Нужно ещё провести пару тестов, – говорит Полина.
– Не волнуйтесь так. Сделаем КТ ещё раз. Доктор Озерова?
– Да.
Вскоре тянем каталку с пациенткой к лифту. Кирилл идёт рядом. У двери останавливаю его:
– Простите. Вам туда нельзя.
– Подождите в палате. Глазом моргнуть не успеете, и она вернётся.
– Хорошо.
– Поехали.
Вскоре мы остаёмся снова вчетвером (взяли на подмогу Антона) в одной из палат диагностического отделения. Здесь Кирилл нас найти не сможет. Дальше всё просто. Полина держит в руках крупно распечатанные буквы азбуки. Я показываю пациентке на одну из них. Она моргает раз или два. Рыжий записывает.
Когда он завершает и поворачивает к нам лист, видим слово «СТАЛКЕР». Переглядываемся с Полиной.
– Сталкер? – спрашивает она.
– Если буквально, то преследователь. Видимо, Кирилл не её настоящий муж, – догадывается Милосердов.
Спустя некоторое время снова захожу в палату, куда вернули Галину. Кирилл рядом.
– Она в порядке. Мы сообщим вам, когда будут готовы результаты.
– Спасибо, – отвечает липовый муж.
Выразительно смотрю на пациентку. Даю понять: мы всё поняли, приняли меры.
Возвращаюсь к коллегам.
– Мы вызвали полицию. Им сообщили, что Галина Иванникова пропала без вести, – сообщает Полина.
– Пропала?
– Да. Её родители заявили в полицию.
– Зачем, если она замужем?
Полина пожимает плечами.
***
– Моя милая. Такая красавица. Дорогая, помнишь нашу первую встречу? Меня будто молнией поразило, – говорит Кирилл, сидя рядом с кроватью «жены».
Галина закрывает глаза и вспоминает тот момент. Она вышла в тот день с работы. Кирилл подошёл сразу же, едва заметив, с большим букетом алых роз.
– Я просила тебя остановиться, – сказала ему девушка.
Кирилл упал на одно колено и протянул цветы:
– Ты мне очень нравишься. Пожалуйста, дай мне шанс.
Галина осмотрелась. Как неудобно!
– Чего ты ко мне привязался? – спросила недовольно.
– Я поставил на кон все. Я буду тебя защищать, Галя!
Его слова прервали воспоминания.
– И когда я узаконил наш брак после долгих уговоров, мне показалось, что весь мир лежит у моих ног.
«Человек, который поставил всё на кон ради меня, причиняет мне только вред. Почему я тогда не знала об этом?» - подумала Галина.
***
Алексей Петрович
– Родители Галины Иванниковой едут, – сообщают нам двое полицейских в гражданском.
– Почему они заявили об исчезновении, если она замужем? – удивляется Полина.
– Галина не замужем. Он всё сделал без её согласия, – поясняет один из офицеров.
– То есть она с ним не знакома?
– Не совсем так. По показаниям её родителей, они встречались несколько месяцев, потому что он был крайне настойчив. Но потом она с ним порвала.
– Поэтому он так поступил? – спрашивает Полина.
– Верно.
Коллега поворачивается ко мне и говорит решительно:
– Нельзя позволить ему находиться с ней рядом! – и порывается уйти.
Задерживаю её за руку:
– Куда ты собралась? Полиция уже здесь.
– Меня он не боится. Пойду и выведу его из палаты, – твердит любимая.
– Было бы хорошо, если бы вы это сделали, – говорит один из полицейских.
– Я пойду, – решаю.
– Нет, – резко отвечает Полина, но, глядя мне в глаза, останавливается. Потом произносит смиренно. – Тогда рассчитываю на вас.
«Умница, девочка, – думаю. – Поняла, что мужчинам надо давать возможность становиться защитниками».
Вскоре вывожу Кирилла из палаты под благовидным предлогом.
– Доктор, мне не обязательно смотреть на снимок КТ, пока вы объясняете? – спрашивает, когда увожу его подальше.
– Так было бы проще понять.
– Ну, понимаете...
Кирилл смотрит в коридор и видит пожилых мужчину и женщину в крайне озабоченном состоянии.
– Могу я задать небольшой вопрос? – спрашивает женщина, подходя к регистратуре.
– Мне нужно в туалет, – вдруг говорит мне Кирилл. Быстро разворачивается и спешно уходит.
– Имя пациентки Галина Иванникова. Это моя дочь. Как мне узнать, в какой палате она находится? – слышно, как спрашивает женщина.
«Чёрт! Да это же родители Галины! – только сейчас понимаю. – Он сразу их узнал, потому убежал!»
Бросаюсь следом. Вижу, как Кирилл несётся по коридорам. Вылетает на лестницу, там бросается вниз, перескакивая через две-три ступени, и вскоре выбегает в вестибюль.
Сталкер выскакивает на улицу, прыгает в стоящее напротив входа – как нарочно! – такси, кричит:
– Поехали! Вперёд!
Останавливаюсь: не догнать. Ушёл!
