Глава 78
Костя
Возле регистратуры стоят те двое полицейских, которые собирались пообщаться с Кириллом. Хотели, да он сбежал.
– Это согласие пациентки Иванниковой на операцию, подписанное её мужем. Здесь указаны контактные данные, – говорит Парфёнов, отдавая офицерам копию документов.
– А казался классным мужиком, – удивлённо шепчет стоящий рядом Максим, вспоминая, как половина медперсонала отделения была очарована Кириллом.
– Да такие люди хуже монстров! – возмущается Парфёнов.
– Вот и нет.
– Вот и да.
– Спасибо за сотрудничество, – говорят полицейские.
– Пожалуйста.
– Поймали его? – после того, как офицеры ушли, подходит Макаров.
– Нет. Им нужна была контактная информация, и спросили про его поведение, – сказал Парфёнов.
– В неотложке с утра яблоку негде упасть. А у нас тут, понимаете, целый детектив, – заметил Подберёзовиков ворчливым голосом.
Алексей Петрович послушал обоих и развернулся.
– Уже уходите? – поинтересовался Костя.
– Да, надо бы. А вы?
– У меня дежурство, – ответил Парфёнов.
– А я всю неделю дежурю, – ещё более противным голосом сказал Максим, недовольно глянув на старшего коллегу. Видимо, пытался Макарову намекнуть на творимый Парфёновым беспредел – совсем отдыхать не даёт.
– Эй! Всё ради вашего... – хотел было накинуться на него Костя, но смущённо замолчал под взглядом Макарова. Понизил накал страстей в голосе. – Я делаю это, чтобы ты стал великим хирургом, – и ласково потрепал Максима по плечу.
– Ну да, – заметил тот.
Макаров развернулся и пошёл, улыбаясь и качая головой.
– Хорошего вечера, – послышалось ему вслед.
***
Дмитрий
Я нечасто, в силу характера и воспитания, могу себе такое позволить – пойти в кафе и посидеть там за кружечкой пива. Сегодня как раз тот случай. Потому и пришёл в «Пиратскую пристань». Но не прошло и пяти минут, рядом оказалась местная хозяйка, Ольга.
– За счёт заведения, – сказала с улыбкой и поставила на столик блюдо с ароматно пахнущими сухариками. – Не знаю, с кем вы встречаетесь, но вы так долго ждёте. Может, стоит позвонить?
– Я никого не жду.
– А, понятно. Эх, а вроде нормальный парень, – и покровительственно похлопала меня по плечу.
Мне даже стало смешно. Такая она непосредственная!
– О, Катя! Что ты тут делаешь? Одна пришла? – вижу, как Ольга приветствует Новосельцеву.
– Да. Я здесь потому, что это ближайшее к больнице кафе.
– А кто спорит? – игриво заметила хозяйка и ушла.
Катя сразу же заметила меня. Подошла, расположилась за соседним столиком.
– Теперь даже пьёшь в одиночку? – спросил я чуть иронично.
– Олег присоединится. Он очень занят, ведь у него третий год ординатуры, – прозвучало в ответ.
– Рад, что он у тебя есть.
– Кто бы говорил.
Я встал, подошёл к её столицу.
– Ты так часто меня утешала, когда меня отвергали.
– Скучаешь?
– Скучаю, – говорю искренне.
– Больше я не буду это делать, что бы ты ни говорил.
– Хорошо, и не надо. Ты же не какая-то пустышка, – замечаю в ответ, а потом, оставив деньги на столике, ухожу.
***
Уверенный в том, что больница имени Лёвушкиной – последнее место в Питере, где его станут искать, Кирилл поздно вечером вернулся туда. Даже переодеваться не стал, только достал из машины кепку и надвинул её пониже на глаза, чтобы как можно дольше оставаться неузнанным.
Делая вид, что ему нужно что-то очень важное прочитать в телефоне, уверенно зашагал к пожарной лестнице.
– Есть КТ и МРТ, – Антон только что закончил проверять, насколько заполнена карточка пациента.
– Ты каждую ночь на дежурстве? – спросила его третья медсестра, Альбина.
– Так бывает, когда ты ординатор-первогодок.
– Все проходят через это в первый год, – послышался голос Полины Викторовны.
– Доктор Озерова, вы всё ещё здесь? – удивился Милосердов.
– Прежде чем уйду, я хотела бы увидеть Галину Иванникову, – ответила она. Потом задумалась и добавила: – Когда преследуешь кого-то и называешь это любовью, это ужасно.
– Должен сказать, он и правда выглядел странно, – заметил Антон.
– За работу, – вернула его доктор к реальности.
– Да.
В это время в палате, где раньше днями и ночами просиживал Кирилл, мама Галины поила её водой. Дочь с удовольствием выпила половину стакана.
– Я пойду принесу ещё, – улыбнулась женщина.
Стоило ей уйти, как через полминуты дверь осторожно открылась. В палату крадучись вошёл Кирилл. Остановился около кровати Галины, навис над ней. Когда девушка открыла глаза и увидела его, с ужасом втянула воздух, сильно испугавшись. Будь она здорова, отпрянула в сторону, но не теперь.
– Напугала меня. Чего ты так? Думала, все кончено? – спросил Кирилл чуть насмешливо. – Ты всегда будешь моей, даже после смерти. Тебе от меня не уйти. Я думал о нас. Понимаешь? Если бы я должен был отдать тебя другому, то предпочёл бы тебя убить. Согласна?
Пока Кирилл говорил, Галина смотрела на него широко распахнутыми глазами. Всё, чего ей хотелось сейчас больше всего на свете – это пронзительно закричать. Так громко, чтобы сюда непременно кто-то прибежал и помог избавиться от стоящего рядом монстра.
– Хорошо, – сказал Кирилл, а потом протянул руки и положил ладони на горло девушки, начав понемногу сдавливать пальцы.
Через несколько секунд кардиомонитор запищал, извещая о резком нарушении сердечного ритма и дыхания. Нервно глянув на экран, Кирилл разжал пальцы и опасливо оглянулся.
***
Полина
Я пока ещё в регистратуре. Антон, глядя на монитор, сообщает:
– Полина Викторовна, проблема в палате 410.
– Что?!
Первая устремляюсь туда, остальная ночная бригада бежит за мной.
Когда оказываюсь у двери, та внезапно распахивается, и я лицом к лицу сталкиваюсь с Кириллом. Он тут же пытается убежать, но хватаю его за руку и выполняю захват: уроки айкидо, которые усердно посещала в детстве, даром не прошли. Рефлексы остались, и теперь чётко сработали, двигая тело в нужных направлениях.
Одним захватом не ограничиваюсь. Понимая, насколько опасен этот тип, резко наклоняю его руку. Слышу хруст в локтевом суставе. Кирилл вскрикивает от боли.
– Проверьте пациента! – кричу замершей бригаде. Они кидаются в палату.
– Пусти! – требует Кирилл.
Хватаю его руку своими обеими и делаю бросок через плечо. Мужчина летит на пол, жёстко врезаясь в него мешком с костями.
– Пусти! – требует, когда моё колено упирается ему в плечо, прижимая сильнее. «Если попытается вырваться, сломаю ему вторую руку», – думаю и кричу:
– Заткнись! Это преследование, а не любовь!
– Не-е-е-ет! – рычит сталкер, понимая, что ему не вырваться. На помощь прибегают ещё двое санитаров.
Оставляю преступника им, сама мчусь в палату.
– Подготовьтесь к КТ, – бросаю Антону, он убегает.
– Ясно!
Достаю фонарик. Проверяю рефлекс. Девушка жива, но без сознания. Спешно набираю номер Алёши.
– Да? – спокойно отвечает он.
– Галина Иванникова, – сообщаю быстро. – Она сейчас в субкоме. У неё кровотечение в послеоперационной области.
– Почему? – удивляется Макаров.
– На неё напал Кирилл. Вернулся и напал.
– Немедленно выезжаю!
Теперь иду в предоперационную. Готовлюсь. Через пять минут приходит Алексей. Мне сразу становится легче на душе.
– Ты цела? С тобой всё в порядке? – спрашивает он.
– Да, всё хорошо. Алёша. Я хочу спасти её.
– У нас получится, – отвечает он.
Вскоре мы уже в операционной.
– Кровотечение не интенсивное, значит операция будет недолгой, – говорит Алексей, усаживаясь возле пациентки. – Плохо видно. Промойте. Кровопотеря небольшая.
– Дайте гемостатическую губку, – говорю медсестре.
– Промывание, – командует Макаров.
Операция продолжается, и чем дольше я вижу, как уверенно работает Алексей, тем больше во мне крепнет уверенность, что Галина выживет.
***
Вениамин
Когда живёшь у племянника, то кому о тебе ещё позаботиться? Только самому себе. Поэтому пришлось порыться в холодильнике. Призом стала запечённая курочка.
– Вкусняшка, – сказал Веня, отправляя её в микроволновку. Две минуты спустя, вынимая, улыбнулся, втягивая носом аромат. – Горячо, горячо. Вкуснятина. Ах... – положил блюдо на поднос, отнёс в гостиную и поставил на журнальный столик перед телевизором.
Вечер обещал быть прекрасным. Не зря всё-таки он напросился к Димке в гости!
Отвлёк своим появлением хозяин коттеджа.
– О, ты дома? – приветствовал его дядя.
– Что? Где ты это взял?
– В холодильнике обнаружил. Больше есть нечего, – признался Веня. Оторвал ножку, откусил, прожевал. – Очень вкусно.
– Почему ты опять здесь? – поинтересовался Дима. – Какой бардак устроил!
Дядя рассмеялся.
– Та моделька всё ещё живёт у меня. А ещё мой дом далеко от больницы. Завтра с утра у меня важная операция.
– Ты же простой хирург. Лузер из общей хирургии, – проворчал Дима, глядя на наглого родственника.
– Вы нейрохирурги – параноики! – вдруг послышался женский голос. Жильцов глазам своим не поверил, когда из спальни, шаркая его тапочками, вышла Татьяна Феоктистова, – та самая сокурсница Вениамина и Алексея Макарова, которая ещё утром должна была уйти и больше не появляться.
Пока Жильцов хлопал глазами, глядя, как Татьяна удобно устраивается в его любимом кресле, она сказала:
– Нейрохирурги гораздо хуже, чем мы.
– Молодец, Танюха! – хихикнул Веня. – Так ему! Так!
– Дядя…
– Перестань взывать к дяде грустным голосом, – оборвала Диму Феоктистова. – И принеси мне бутерброды. У тебя есть колбаса?
– Тётя!..
– Хорошо. Зови меня тётей. Только бутеры неси, – сказала коллега.
– Стойте! – повысил голос Жильцов. – О какой колбасе, о каких бутербродах вы говорите вообще?!
– Я хочу есть. Теперь понятно, о какой колбасе речь? Мне нравится докторская.
– И что?
– Говорю, что купить.
– А я говорю: уходите! – не выдержал Жильцов.
– Я собираюсь остаться здесь, поскольку живу далеко от больницы. А у тебя полно места. Мы же хирурги и должны привыкнуть жить вместе в маленьком пространстве, – нагло заявила Феоктистова.
– Точняк! – хихикнул Веня.
Жильцов ударил себя ладонью по лбу:
– Это сон. Я просто сплю. Мне всё снится!
– Нет, это не сон. Дима, соль принеси, будь другом, – сказал Веня.
– Сам возьми! – рявкнул Жильцов и, махнув рукой, ушёл.
***
Полина
После операции прошло два часа, и хотя время позднее, мы пришли проведать Галину. Услышав наше появление, девушка медленно раскрыла глаза.
– Вы меня слышите? – спросил её Алёша.
Один раз моргнула.
– Вы выдержали настоящий бой.
Девушка согнула пальцы левой руки и приподняла кисть.
– Слава Богу, моторика восстанавливается, – улыбаюсь, глядя на это.
Галина подняла правую руку. Вытянула вперёд указательный палец, словно задумала что-то написать. Я подставила под него свою ладонь. Пациентка стала чертить на ней буквы.
«Рада», – начертила она.
– Я тоже, – улыбаюсь ей, потом смотрю на Алёшу. Он тоже сияет от радости.
Покидаем отделение.
– Тяжёлый денёк, – замечает Макаров.
– Так и есть. Алёша. Можешь отвезти меня домой?
– Конечно. С радостью тебя подброшу. Пошли.
Переодеваемся, потом едем ко мне. Не доезжая до высотки, где я живу с Олей, метров двести, Алёша останавливает машину и предлагает чуточку прогуляться. Соглашаюсь, и вот мы уже неспешно идём по улице. Вокруг ни души, тишина и свежий воздух. В Питере белые ночи, красиво.
Доходим до дома, останавливаемся.
– Можешь уже идти, – говорю своему спутнику. – Мы почти дома.
– Уйду, когда увижу, как вошла.
Некоторое время стоим около подъезда, не в силах расстаться.
– Заходи, – предлагает Алёша.
– После того, как ты уйдёшь.
– Иди первая.
– Нет, я хочу, чтобы сначала.
– Хорошо. Я пошёл. Пока.
– Пока.
– Пока.
Стою и с нежностью смогу на его широкоплечую фигуру, которая медленно от меня удаляется. А он ещё клоуничает при этом, делая смешные шаги. Не выдерживаю и бегу за ним. Догоняю, обхватываю руками и прижимаюсь сзади. Вдыхаю его запах, прижимаюсь лицом к плечу, замираю.
Я его люблю!
