Мы должны убедиться, что определяем ИИ одинаково. Существует два вида роботов. Первый контролируется человеком в реальном времени или запрограммирован выполнять и говорить определенные вещи. Например, Predator — это дрон, предназначенный для запуска ракет по террористам. Сам дрон не выбирает цели, а получает информацию от людей о местоположении целей. Аналогично, автономные автомобили на самом деле не водят. Они просто следуют набору предоставленных инструкций и информации из определенных GPS-систем.
Такие роботы уже существуют и будут все глубже проникать в нашу жизнь. Однако эти машины не являются по-настоящему «интеллектуальными». Мы по-прежнему решаем, что они будут говорить и делать.
Будущее — настоящее достижение человечества — лежит во втором типе робота. Роботе, который может думать самостоятельно и принимать решения самостоятельно. Такому роботу не нужен человеческий ввод.
Мозги машин и биологические мозги
Биологические нейронные сети совершенно отличаются от компьютерных. Компьютеры не могут работать по частям. Удаление одного транзистора в центральном процессоре приводит к полной отказу системы, тогда как мозг может функционировать даже при отсутствии больших частей долей. В таком случае другие области мозга адаптируются, чтобы компенсировать потерянное вещество мозга. Именно поэтому люди с определенными ограничениями, такими как глухота или слепота, часто имеют более развитые другие чувства. Слепые люди могут иметь гораздо лучшее обоняние или слух. Мысли также исходят из биологического мозга в целом, а не из одного конкретного источника.
Нейронные пути в нашем мозге могут укрепляться. Повторяющиеся задачи могут увеличить силу определенных электрических соединений между нейронами. Именно поэтому избавиться от вредной привычки может быть так трудно — нейронный путь, связанный с этой привычкой, значительно укрепился.
Наш мозг делает две другие важные вещи, которые роботы не могут: распознавание шаблонов и использование «здравого смысла». Это одни из самых больших препятствий на пути к разработке более умных роботов.
Роботы могут слышать лучше людей, но не обязательно понимают, что они слышат. Опыт и поэтическое понимание позволяют нам понимать как буквальные, так и метафорические значения фразы «Иногда дождь может прийти в очень плохое время». Роботы этого не понимают. Они не знают, что значит, когда наша одежда намокает от дождя или когда проблемы обрушиваются на нас в неудачное время.
В другом, более комичном примере, они могут прописать обезболивающее сломанному DVD-плееру, потому что не могут отличить людей, объекты и болезни.
Томасо Поггио из MIT создал компьютерную программу, которая может соответствовать человеческим расчетам в «немедленном распознавании». Это процесс, с помощью которого наш мозг распознает объект, прежде чем мы его должным образом оценим. Можно представить, насколько это было полезно для уклонения от хищников в доисторические времена. Программа Поггио была первым случаем, когда робот победил человека в тесте визуального распознавания.
В отличие от всех других попыток роботизированного распознавания, эта работала по-другому. Мы начали заимствовать из системы, которая уже была на месте — системы, созданной природой.
Мы обрабатываем изображения слоями. Сначала идет контур, затем особенности, затем тени и так далее. Именно этим программа Поггио отличается. Она оценивает слои и объединяет их так же, как наш мозг. Хотя это впечатляющий новый способ обработки изображений, возможности программы все еще ограничены, так как она не может идентифицировать объекты с разных углов или визуализировать объекты в 3D.
STAIR, робот из Стэнфордского университета, работает немного иначе. Когда перед ним на столе разложены объекты, он может анализировать их и сравнивать с изображениями, хранящимися в его памяти. Затем он решает, какой из них поднять. Если попросить его поднять фрукт, он подаст апельсин.
Какими бы умными ни казались роботы, их мозг все еще больше похож на мозг насекомого. И даже тогда насекомые намного лучше принимают собственные решения, прячутся, идентифицируют объекты, находят партнеров и ищут пищу. В сравнении с этим роботы, такие как впечатляющий ASIMO компании Honda, лишь кажутся умными. Он может ходить, подниматься по лестнице, узнавать несколько лиц и танцевать. Он даже принесет вам напитки, если вы их попросите. Но реальность такова, что его движения и язык запрограммированы. Программисты должны усердно работать, чтобы он выполнял даже самые мелкие задачи. Даже переход через комнату требует огромных усилий.
ASIMO был выведен из эксплуатации в 2018 году, чтобы компания могла сосредоточиться на более практичных технологиях. На сегодняшний день даже комары, которых мы отгоняем летом, умнее всего, что мы создали.
А что насчет их чувств?
Эмоции сложны. Они переплетаются друг с другом, сводят нас с ума, вызывают ужасные решения. И все же есть доказательства того, что эмоции имеют решающее значение для развития интеллекта.
Эмоции помогают нам решать, что имеет ценность, а что нет. При просмотре качественного фильма мы можем почувствовать себя околдованными и вдохновленными, потому что фильм является обогащающим опытом. При просмотре плохого фильма мы можем заскучать или почувствовать отвращение, потому что чувствуем, что там меньше ценности. Эмоции также помогают нам решать, какие ситуации могут представлять опасность или причинить нам боль.
Рептилийный мозг не способен обрабатывать эмоции, потому что у него нет более сложных структур, характерных для мозга млекопитающих и человека. Рептилийный мозг способен только на примитивные функции. Он может находить добычу, искать укрытие, распознавать еду, но не способен чувствовать грусть или любовь.
Чем выше вы поднимаетесь по эволюционной лестнице, тем больше мозг начинает расти к передней части черепа и тем больше животное способно формировать чувства. Это потому, что более социальным существам, таким как обезьяны и люди, нужны эмоции для формирования связей, различения врагов и справления с сложными, часто обманчивыми элементами социальных условий.
KISMET — это робот из MIT, который может имитировать человеческие эмоции, используя различные выражения лица, хотя он на самом деле ничего не чувствует. Он способен вызывать эмоциональные реакции у реальных людей, просто имитируя чувства. Надежда на будущее — создать роботов с настоящими чувствами, а не только с их видимостью.
Хорошая ли это идея — наделять роботов эмоциями?
Достижение сознания
Ученые не спорят о том, достигнет ли ИИ сознания, а скорее о том, когда это произойдет. Идея сингулярности исследует, что происходит в момент, когда машинный интеллект превосходит наш вид. Рэй Курцвейл, изобретатель, компьютерный ученый и сотрудник Google, рассчитал, что машинное сознание появится примерно в 2045 году. Другие оценки варьируются от 10 до 100 лет.
Сначала мы должны согласиться с определением сознания. Согласно теоретическому физику Митио Каку, сознание состоит из трех вещей: ощущения и распознавания окружающей среды, самосознания и планирования на будущее путем стратегического мышления и моделирования целей.
У нас, людей, есть отличное чувство будущего. Мы моделируем его в нашем уме и размышляем о событиях, которые произойдут через века и эоны. Все это подтверждается тем, что я пишу эту статью, а вы ее читаете. Машины, насекомые и животные все достигают какой-то формы сознания. Однако никто из них не достигает третьего пункта.
Все три этих элемента, плюс здравый смысл, составляют сознание.
Машины, которые у нас есть сейчас, хороши в выполнении конкретных задач — таких как Deep Blue, играющая в шахматы — но они не могут запускать другие симуляции. То есть, они чрезвычайно плоские и одномерные. Без нас они не смогли бы функционировать и выживать в мире.
Настоящий искусственный интеллект может запускать различные симуляции, включая те, которые далеко впереди в будущем. Они могут предоставлять больше деталей и глубины. Они берут лучшие человеческие качества — здравый смысл, распознавание шаблонов, постановку целей — и используют их гораздо точнее, одновременно предвосхищая и избегая проблем, которые мы могли даже не заметить.
Превосходя человечество
Как только наши дети-ИИ станут умнее своих создателей, они начнут самовоспроизводиться, создавая новые поколения, каждое из которых будет умнее предыдущего. Они превзойдут нас, потребляя ресурсы планеты в своем стремлении эволюционировать и улучшаться. Возможно, вся планета сама станет машиной. А после этого они отправятся в новые галактики, планеты и звезды, манипулируя законами физики, чтобы двигаться быстрее скорости света. Вся вселенная станет разумной. Мы достигнем сингулярности.
«Человек — это нечто, что должно быть преодолено. Человек — это веревка, протянутая между зверем и сверхчеловеком — веревка над бездной. Величие человека в том, что он мост, а не конец». — Фридрих Ницше
И все же, благодаря нашей растущей способности сливаться с технологиями, существует шанс, что мы не станем устаревшими, а станем бессмертными и всемогущими. Мы могли бы использовать нанотехнологии для восстановления наших тел, создавать суррогаты, на которые мы могли бы загрузить наше сознание, и увеличивать наш интеллект и компетентность во всех мыслимых направлениях. Слияние кремния и живых клеток могло бы позволить нам видеть в темноте или даже видеть дальше по спектру в УФ и рентгеновском излучении. Могут возникнуть и новые физические изменения, освобождая нас от ограничений теории эволюции Дарвина. Но насколько далеко зайдет это слияние? Если мы пересаживаем себя в наши собственные творения, то возможно, будущее человечества — стать самими роботами.
Что, скорее всего, произойдет?
Скорее всего, мы увидим ИИ, который будет доброжелателен и будет стремиться помочь человечеству. Они будут созданы с желанием быть дружелюбными к нам. Хотя у них будет выбор быть злыми, они не захотят идти по этому пути. Принуждение их к дружбе с людьми может не сработать, так как это может только побудить их найти способ обойти наши правила, как если сказать человеку не заходить в определенную комнату, это только заставит его хотеть сделать это еще больше.
Если мы действительно хотим создать дружелюбных роботов, нам придется изменить, как в основном финансируется разработка ИИ. В настоящее время правительство оплачивает большую часть разработки ИИ. Проблема в том, что они разрабатывают машины, направленные на поиск и убийство других людей. Не трудно поверить, что с таким образом мышления машины однажды могут обратиться против своих создателей.
Финансирование в будущем должно поступать в основном от нас, гражданских лиц, где исследования могут быть сосредоточены на создании машин, целью которых является помощь человечеству.
Существуют также меры предосторожности, которые мы можем принять, чтобы обеспечить нашу безопасность, если роботы действительно обратятся против нас. Мы могли бы встроить в них чипы, которые отключат их или сотрут их программы при активации человеком. Мы также могли бы создать специальных роботов, единственной целью которых будет охота на непослушных, как команда правоохранительных органов. Надеемся, что все это не понадобится. Роботы не станут самосознательными за одну ночь, и особенно не без нашего ведома. Будет достаточно времени и предупреждений, прежде чем машинный интеллект улучшится с одного этапа эволюционной лестницы до следующего.
На данный момент...
Компьютеры все еще нуждаются в нас и, вероятно, будут продолжать нуждаться в нас в ближайшем будущем. Они чрезвычайно быстры и способны в некоторых областях, но не обладают общими навыками для самостоятельного выживания. Даже если они смогут самовоспроизводиться и создавать новые поколения все более и более умных роботов, машины могут не захотеть идти по этому пути. У нас даже нет оценки того, сколько времени потребуется для разработки армии разумных роботов.
Чтобы ИИ достиг уровня нашего мышления, нам сначала придется провести обратное проектирование мозга. Даже моделирование одного процента нашего мозга сегодня считается огромным, невероятно сложным подвигом, требующим огромного количества денег, пространства, времени и энергии. Из-за этих препятствий обратное проектирование, вероятно, не произойдет до конца этого века.
До тех пор, я полагаю, мы все в безопасности от наших творений.
