Начало. Глава 1
- Что за привычка, Сания? Ты почему не даешь спокойно покормить братика? Везде ты лезешь, все тебе надо.
Ребенок, девочка, маленькая двухлетняя девочка, которую до сих пор обожали, вдруг оказалась отверженной. Она не заплакала, сидела, опустив голову, ковыряя пальчиком обивку дивана.
После родов Халиду привезли в палату, где кроме нее лежали еще три роженицы-мамочки. Познакомились. Халида лежала, закрыв глаза, чтобы не втягиваться в разговор. Она наслаждалась своим счастьем, не желая делиться ни с кем, боясь сглазить его, спугнуть.
Женщины трещали без умолку, рассказывая наперебой, как переносили беременность, какие были прихоти, как тяжело рожали. Дальше пошли разговоры о мужьях, свекровях, о золовках – змеиных головках, о несносных соседях по лестничной площадке.
Халида не слушала, но некоторые слова до ходили до нее. Смешно, но женщина, которую другие называют Маша, с надрывом в голосе рассказывала
- Вы не поверите, она меня, беременную, готовить заставляла! Меня тошнит, я не могу, а ей все равно. Видите ли, она с работы поздно приходит, ее сыночку приходится ждать, когда она ему супчик сварит. Главное ведь сыночку, никогда меня не спросит, ела я или нет.
Не любит она меня, я прямо чувствую ехидство в ее голосе, когда она выгоняет меня на улицу: «Машенька, ты бы шла, погуляла, я сейчас полы мыть стану». Нарочно ласковым голосом говорит, ехидна, терпеть ее не могу. Ой, скорее бы Митьке квартиру дали, не дождусь, наверно.
Все втроем принялись костерить своих матерей своих мужей. Халида по-прежнему молчала, усмехаясь про себя. Знали бы они, какие бывают настоящие свекрови! Соседки по палате замолчали, только когда в палату зашла санитарка
- Ахметова! Кто из вас Ахметова будет?
Халида открыла глаза, чуть приподнялась
- Я, Ахметова
- Держи, молодушка, передачу твой принес. Под окнами стоит. Я сказала, что тебе рано вставать, не выглянешь, сказал, вечером придет.
- Спасибо Вам большое!
- Не на чем. Вот, на тумбочку ставлю, потом встанешь, разберешься. Чуть не забыла, записку еще передал, держи!
- Спасибо!
Шайдулла писал, как сильно он любит свою ненаглядную Халиду, как счастлив и как благодарен ей за сына. Еще написал, чтобы она не беспокоилась за Санию, с завтрашнего дня он идет в отпуск, а сейчас она с тетей Тасей.
Халида читала письмо мужа, буквы расплывались перед глазами, слезы мешали читать. Женщины притихли, видно что-то плохое написал, а то бы не плакала. Лида, так звали женщину, кровать которой стоит рядом с койкой Халиды, окликнула ее
- Эй, Халида, что такое, ты чего ревешь? Недоволен чем-то твой муж? Сказали, ты мальчика родила, девочку надо было что ли?
- Все хорошо! Девочка у нас уже есть, теперь и мальчик. Натура у меня такая, почему-то плачу от добрых слов.
- Странная ты какая-то!
Халида только улыбнулась и не стала втягиваться в разговор. Она не хотела обсуждать свою жизнь, своих родственников. Халида ждала вечера, надеялась увидеть в окно Шайдуллу с дочкой. Так и есть, та же санитарочка снова принесла пакет с передачей
- Ахметова! Выгляни уж в окно, измаялся весь мужик, сил нет, как охота на жену посмотреть.
- Спасибо большое, я сейчас!
Пригладив руками волосы и запахнув на груди халат, Халида подошла к окну, жаль, окошко не открывается. Выглянула. Так и есть, ее любимый Шайдулла с дочкой на руках, радостные, счастливые! Шайдулла пытался что-то кричать, но Халида приложила палец к губам, мол не нужно, все равно не слышно. Довольно того, что увиделись.
Шайдулла хотел спросить, можно ли позвонить Такие, но потом решил, не нужно спрашивать, Халида долго помнит обиду, не разрешит. Взял, да и позвонил сам ей на работу.
- Здравствуй, Такия-апа!
- Здравствуй, зятек! Вообще-то я тебе не апа.
- Хорошо! Звоню сказать, Халида сегодня сына родила.
- Поздравляю! Сама-то как, нормально?
- Да, все хорошо!
- Ну и ладно, если все нормально. У тебя все?
- Да, только это хотел сказать.
Вот и весь разговор. Такия ждала, что Шайдулла скажет, мол приходите. Шайдулла считал само собой разумеющимся матери прийти, поздравить дочь, на внука посмотреть.
Халида не думала о матери, тем более, о Владимире. Она их отложила на задворки своей памяти. Она ждала, когда ей принесут сына. Видела его сразу, как родился, показалось, похож на Саниюшку. Дождалась утра, медсестра первым принесла ее сына
- Держи, мамочка, своего оруна. Всех детей мне перебудил, корми скорее. Молоко-то пришло? Не первый ребенок, знаешь, как кормить.
- Да, конечно!
Халида взяла сына на руки.
- Милый мой мальчик, маленький, весь вспотел, как сильно плакал! Сейчас мама покормит тебя.
Мальчик смотрел на мать сердито и требовательно. Схватив сосок, сжал его деснами так, что Халида охнула. Сосал старательно, морщился, сердился. Похоже, с характером будет сынок.
Так и оказалось. Азат, такое имя дали супруги своему сыну, оказался тем еще скандалистом. Ел взахлеб, не зная меры, после не мог сходить, орал до хрипоты. Все перепробовали, массаж животика и давали больше воды, врача на дом вызывали. Ничего доктор не сказал путного
- Что вы хотите? Ребенок только появился на свет, ему трудно, он привыкает. Все дети плачут.
Халида, измученная бессонной ночью пробовала было объяснить, что так не должно быть,
- Знаете, доктор, первый ребенок, дочка, была совсем другая. Она месяцев до трех только ела и спала.
Врач покосилась на Шайдуллу, который держал в это время на руках сына
- Ну, понимаете ли, много от чего зависит поведение и развитие ребенка. Может во время первой беременности обстоятельства были другие, может быть Вы меньше нервничали. Что могу сказать, чаще гуляйте с ним, погода позволяет, выкладывайте на живот, массаж обязательно.
Проводив доктора, Шайдулла засобирался на прогулку с сыном.
- Халида, милая, ты очень устала, я погуляю с Азатиком, поспи немного. Сания, слышишь меня, не мешай маме, сиди, играй со своими игрушками.
- Папа, я не хочу играть, я с вами гулять пойду
- Нет, Сания, оставайся дома. Вечером пойдешь, когда тетя Тася выйдет на лавочке посидеть. Я повезу Азатика в парк, ты устанешь туда идти.
Халиде послышалось, или на самом деле в голосе мужа слышалось раздражение
- Шайдулла! Почему бы тебе не погулять с детьми во дворе? Сания тоже должна дышать свежим воздухом.
- Дорогая, я понимаю, но какой свежий воздух сейчас во дворе. Одни выхлопные газы. Вечером машин будет меньше, она тогда погуляет, я с тетей Тасей договорился, она посмотрит за Санией.
- Шайдулла, мне не нравится, что чужая женщина будет водиться с нашей дочкой.
- Что делать? Мать твоя не идет, не водится.
- Ну, да! Но и твоя мать не примчалась с внуком поводиться.
- Ты же знаешь, у нас корова, хозяйство, на кого мама оставит его? Айша-апа могла бы приехать.
- У нее нет что ли хозяйства? Приедет, когда с огорода уберет, гусей зарежет.
- Да, как-то не очень мне повезло с тещами.
Приходила Такия в Роддом. Курицу приготовила, пирожков настряпала и пришла. Санитарочка принесла на подносе передачу.
- Ахметова! Мать твоя приходила, никак в первый раз. Далеко что ли живет?
- Да, очень далеко. Спасибо Вам большое! Хотите пирожок? Угощайтесь!
- Так-то нам нельзя, но один возьму, очень уж аппетитно выглядят пирожки твоей мамы. В окно выглянешь что ли? Поди, ждет мать?
- Да, сейчас! Девочки, угощайтесь, берите пирожки!
Женщины с удовольствием взяли по пирожку, они привыкли, Халида всегда угощает, ей муж сумками все таскает. Халида выглянула в окно, мать стояла под руку с Владимиром, разглядывая окна Роддома. Женщина отошла от окошка, они ее не успели увидеть.
Не стала Халида отвечать на выпад Шайдуллы и рассказывать, что мать в Роддом приходила. Вообще, она мало разговаривала, еще не решила для себя, как ей быть, какими словами объяснить, неладно у них в семье, так не должно быть.
Вроде Шайдулла старается. Ему не за труд сходить в магазин, пеленки погладить, даже полы помыть. Только, если раньше он с удовольствием брал в магазин с собой Санию, теперь говорил, что ему некогда с ней прогуливаться, надо к сыну торопиться.
Все чаще Халида слышала: «Сания, ты уже большая», «Не трогай погремушки Азатика», «Иди, поиграй сама, я устал». Зато, часами мог носить сына на руках, пел ему песенки, разговаривал с ним.
- Красавец ты мой черноглазый! Весь ты в мамочку пошел, но порода моя, да, сынок, скажи, папина порода.
Шайдулле не приходило в голову, как он этими словами обижает Халиду. Выходит, сын его, а ее Сания беспородная. Может быть, если она пресекла сразу такие разговоры, высказалась бы, показала свое недовольство, Шайдулла бы больше не посмел так говорить. Но, что это меняет? Он так чувствует.
Сания тоже все чувствует. Она все больше жмется к маме. Халида кормит сына грудью, дочь стоит напротив нее, положив ручки ей на колени. Видимо, и это раздражало Шайдуллу. Он подошел, взял Санию за руку, отвел и посадил на диван
- Что за привычка, Сания? Ты почему не даешь спокойно покормить братика? Везде ты лезешь, все тебе надо.
Ребенок, девочка, маленькая двухлетняя девочка, которую до сих пор обожали, вдруг оказалась отверженной. Она не заплакала, сидела, опустив голову, ковыряя пальчиком обивку дивана.
Шайдулла сердито глянул на нее
- Что за ребенок! Ты зачем портишь диван?
Халида вся побагровела, губы ее задрожали
- Доченька, иди ко мне, моя хорошая! Хочешь посмотреть, как братик кушает? Иди, смотри!
Девочка вернулась к матери, встала, снова положив руки ей на колени. Халида погладила ее по голове
- Ягодинка ты моя, золотая! Ты моя хорошая, самая-самая любимая девочка на свете.
Это уж Шайдулле совсем не понравилось
- Халида! Ты что делаешь? Я, значит, запрещаю, ты тут же разрешаешь? Хорошую мы с тобой девочку вырастим, если так пойдет и дальше.
- Не слишком ли много ты стал дочке запрещать? Только и слышно, не подходи, не трогай, отойди.
- А как ты хотела? Надо воспитывать ребенка, пока он поперек лавки лежит.
- До рождения своего сына ты так не считал. Ты очень переменился, Шайдулла. Я поверила, что ты на самом деле полюбил мою дочь, видимо, ошиблась.
- Халида, ты утомилась, раздражена, поэтому тебе все кажется. На самом деле, все осталось по-прежнему. Разве я хотя бы раз шлепнул Санию по попе, голос на нее повысил? Просто у меня не хватает времени на двоих детей. Азатик маленький, конечно, ему требуется больше внимания.
- Ты бы еще шлепнул! Попробуй только, дотронься! По-прежнему, говоришь? Как ты раньше мою девочку называл? Доченькой звал ты ее, нашей дочкой звал. Теперь она у тебя просто Сания.
Продолжение Глава 18