О том, что на просторах донских степей есть уголь, люди знали очень давно. На склонах балок местные жители находили выходы угольных пластов и пытались использовать добытое полезное ископаемое для обогрева казачьих куреней и в станичных кузницах при обработке железа. Есть даже такое утверждение, что когда Петр I в 1696 году, во время осады Азова, находился в Черкасске, то однажды вечером донские казаки принесли ему образцы найденного ими в степи каменного угля. Бросив куски угля в пылающий костер и заметив, как занялось от них жаркое пламя, Пётр будто бы сказал окружившим его боевым соратникам: «Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет…» Таково предание, пришедшее к нам из времени конца XVII века, хотя и внушающее доверие, но не подтвержденное документами. Будем, как говорят в таких случаях, верить. Пётр Первый во многих делах действительно был первым.
Только через сто лет, в 1797 году, на землях у Северского Донца были проведены геологические обследования. Организовал эту большую и сложную работу англичанин Карл Гаскойн. Именно при его участии был открыт Луганский чугунолитейный завод.
Весь период начала девятнадцатого века велись активные геологические изыскания на пространстве от станицы Луганской и до станицы Каменской. В отчёте, отправленном в войсковую канцелярию по их результатам, было приведено такое описание: «В этих местах найдено 23 пласта угля толщиною от половины до трёх аршин, при падении от 46 до 56 градусов». Первая шахта колодезного типа, с ручным воротом, была заложена сотником Поповым в 1809 году. В это время в хуторе у этого казака Попова проживало 12 казаков и 14 крепостных работников. Получается, что именно они стали самыми первыми шахтёрами донецкого региона.
В географическо-статистическом словаре Российской империи, изданном в Санкт-Петербурге в 1873 году (составителем которого был Пётр Семёнов, ставший за свои географические заслуги затем Тян-Шанским), в томе первом, о станице Гундоровской было сказано следующее:
«Гундоровская станица Земли войска Донского Донецкого округа на левом берегу реки Донца в 120 вёрстах от Новочеркасска. Число жителей в самой станице только 403 душ обоего пола.
К приходу принадлежит 29 хуторов, в которых жителей 7286 душ обоего пола. В шести верстах выше по Донцу у хутора Орехова находятся разработки каменного угля хорошего качества при речке Беленькой. Каменноугольные пласты простираются отсюда до самой Каменской станицы, то есть на 28 вёрст».
Во второй половине ХIX века горными инженерами Львом Степановичем Желтоножкиным и Павлом Александровичем Васильевым велись активные исследования, которые позволили составить подробную геологическую карту восточной части донецкого угольного бассейна. На карте были ясно видны особенности строения этой части Донецкого каменноугольного бассейна. Станица Гундоровская находилась как бы у края каменноугольного блюдца. Есть даже версия, что многочисленные лисьи норы возле угольных обнажений дали имя одному из пластов и его начали называть «лисьим».
Позднее стали разрабатываться новые угольные копи, шахты и рудники. В то время это были термины равноценные. Причём, уголь коксующийся называли каменным углем, а энергетический - просто антрацитом. Всего в угольном районе на правом берегу реки Северский Донец было учтено 53 разведанных участка общей площадью 3 650 десятин, в том числе девять участков в юрте станицы Гундоровской, по балкам Дятловской и Мартышкиной (на месте нынешнего расположения города Донецка Ростовской области).
В упомянутом словаре Семёнова-Тян-Шанского геология мест, примыкающих к Северскому Донцу, описывалась так:
«От устья Донца и на пространстве вверх по течению его, каменноугольные пласты занесены сыпучим песком. Вверх по Донцу в районе станиц Каменской и Гундоровской… каменноугольные пласты подчинены известняку.
Естественные обнажения каменного угля, которые дали начало нынешним весьма пространным разработкам, выходят по сторонам глубоких оврагов, примыкающих к долине реки».
В «Положении о горном промысле в Земле войска Донского», утверждённом в 1864 году, говорилось: «Право искать, разведывать и добывать ископаемый уголь и все прочие полезные ископаемые в недрах станичных и владельческих земель находящиеся, принадлежит исключительно станичным обществам и владельцам, которые действуют на правах полной собственности и могут, если пожелают, разрабатывать сами или допускать посторонних лиц по добровольным усилиям…».
«…О всяком новом открытии месторождения полезного ископаемого, а равно и при начале его разработки, должно быть извещено промышленником местное в земле войска Донского горное управление»
Первые шахтёнки по добыче угля вели разработку самым примитивным наклонным способом или, как говорят в таких случаях, «по пласту», от края кручи над Северским Донцом, или от крутого склона балки. Вся юртовая степь была испещрена наклонными и вертикальными шурфами, а то и просто глубокими, залитыми водой ямами, вырытыми обитателями этих мест, желающими стремительно разбогатеть. Правда это удавалось не многим!
В конце ХIХ века угленосные площади в юрте станицы Гундоровской были изучены замечательным российским геологом Леонидом Ивановичем Лутугиным. В 1897 году он опубликовал работу «Донецкий каменноугольный бассейн». Л. И. Лутугин активно занимался детальным геологическим картографированием, создал сводную карту Донецкого бассейна и нанёс на неё месторождения, открытые им и другими исследователями недр возле казачьих хуторов Сорокин, Изварин, Таловый, Верхне-Шевырёв и Попов. Когда возле этих хуторов заработали первые шахты, то они стали давать неплохой доход в станичную казну. Завод Николая Петровича Пастухова, расположенный в соседней с Гундоровской станицей, Сулинской волости, вносил в общественные суммы, которыми распоряжалось правление станицы, по четверти копейки с каждого пуда (продажная цена пуда в 1880-х годах составляла от 4 до 8 копеек).
Вот почему станица давала один из самых высоких процентов грамотности на Дону. Четвертинка копеечки позволяла содержать в станице, кроме церковно-приходских школ и училищ, ещё и политехникум, и даже платить добавку к стипендиям самым способным студентам, обучавшимся в Новочеркасске, Воронеже и Харькове.
На ХХV съезде горнопромышленников, состоявшемся в 1900 году в Харькове, было сделано такое сообщение: «…в юрте станицы Гундоровской, близ хутора Попова, открыто пять рабочих пластов каменного угля, из которых, несмотря на отсутствие близ хутора подъездных путей при гужевом подвозе, добывается около одного миллиона пудов угля в год.
Кроме указанных пяти пластов, в этой же местности у хуторов Дуванного и Сорокина известны богатые месторождения каменного угля, вовсе не разрабатываемые из-за отсутствия подъездных путей. Между тем, эти месторождения вместе с месторождением у хутора Попова могут давать при благоприятных условиях до 30 миллионов пудов ежегодно».
Разведка запасов антрацита и коксующегося угля в юрте станицы Гундоровской в начале ХХ века проводилась широким ходом. Горный инженер Н.М. Попов на I Всероссийском съезде деятелей по практической геологии и разведочному делу, состоявшемся в Санкт- Петербурге 15 февраля 1903 года, сделал доклад, в котором отметил:
«Исследованная площадь Гундоровского района прорезана с юга на север в крест простирания пластов многими балками, доходящими глубиною до 8 сажен. Все эти балки идут к долине реки Большая Каменка, на берегах которой находятся посёлки В. Шевырёв, Сорокин, Дуванный, Изварин и Власов. Балки, пересекая породы, обнажают целый ряд известняков и песчаников, чередующимися между собой весьма малыми промежутками. Каменноугольные пласты распределены здесь среди массы слоёв каменноугольной почвы, иногда с малыми промежутками - в 3-5 саженей. Характер залегания большей части пластов этого района должен быть признан за немногими исключениями не совсем благоприятным для развития каменноугольной промышленности».
Не взирая на это осторожное утверждение, разработка станичных недр активно продолжалась. Также постоянно проходили торги по распределению участков поверхности для добычи угля. Сорокинские и Белинские рудники в юрте станицы Гундоровской с начала ХХ века стремительно расширялись. Всё больше иногороднего населения стало селиться в посёлках при рудниках.
В музее «Молодой гвардии» в городе Краснодоне (в дореволюционные годы это был хутор Сорокин, юрта станицы Гундоровской) начало экспозиции посвящено тяжёлому шахтёрскому труду. По оформленной экспозиции о добыче угля можно узнать довольно много. Уголь тогда добывали обушком (так шахтёры испокон веков называют небольшую кувалдочку с заострённой пикой, которая служит для разрушения горной массы в забое) и с помощью лопаты, а затем грузили его на санки. Подтянув потуже ременные лямки, обливаясь потом, на четвереньках, тащили саночники «солнечный камень» по узким, часто залитым водой, тёмным щелям шахт-мышеловок. Двенадцать часов непрерывного каторжного труда. И так изо дня в день, из года в год, пока хватит сил.
До сегодняшнего дня шахтёры Донбасса называют рабочую смену «упряжкой» и это повелось с тех давних времён.
«Эх, шахта, шахта - стон народный» - с горечью пелось в одной из песен. Побывавший в Донбассе в 1890 году русский писатель Викентий Вересаев, так рассказывал об этих краях: «Скучные тут места! Безобразные здания шахт, ряды рабочих землянок, удушливый запах каменноугольного дыма. Чёрная земля, чёрные дороги. На всём руднике - ни одного деревца, ни одного кустика».
Под стать этому унылому описанию и народный фольклор на шахтёрскую тему. Вот как звучит дореволюционное стихотворение о шахтёрском труде:
Руки вялые висят, как плети,
А задышка, как у старика,
И пока дойдёшь до шахтной клети,
Проклянёшь всю долю горняка.
Не бодрей была и песня, которую напевали хором, в кабаках, после недельной каторжной работы:
До свиданья, белый свет!
Шахтёр рубит со свечами,
Носит смерть он за плечами.
Позади она стоит,
Кулаком ему грозит.
Казаки, проживавшие в станице, в забой спускаться не стремились. Наверное, сдерживала пословица: «В забой пойдёшь - под бой попадёшь». Считалось, что лучше от зари до зари работать в привольной донецкой степи, чем на шахтёрскую «упряжку» спускаться под землю. Особого достатка в шахтёрских казармах, бараках и хибарках не было. За одну рабочую смену, забойщикам платили от полутора до двух рублей. Но величина дневного заработка мало о чём говорила. Ведь с этого скудного шахтёрского дохода было много различного рода вычетов и даже штрафов. Оставшиеся копейки большой радости не приносили. Беспробудное пьянство, особенно в дни праздников, опустошало и души, и кошельки.
Первые, относительно крупные шахты на Большой Каменке, появились в 1912 году. Тогда же выросли здесь и горняцкие посёлки - «шанхаи», названные так по очень простой причине. В них действительно проживали китайцы. Неутомимые и бесстрашные труженики, которые волей судьбы оказались в далёкой от Китая донецкой степи, спасаясь от голода, разрухи и преследований после восстаний в китайских провинциях в начале ХХ века.
На юге и востоке Гундоровского станичного юрта также велись разработки каменного угля, в районе так называемой дачи Провальского войскового конного завода (хутора Плешаков, Аникин, Ковалёв, Верхняя и Нижняя Деревечка) и на Замчаловском антрацитовом руднике И.П. Иванова.
В западной части бывшего юрта станицы Гундоровской есть селение с названием Урало-Кавказ. Местные жители утверждают, что название селу дали приезжавшие на местные шахты работники, завербованные с Урала и с Кавказа. Но на самом деле, это объяснение ничего общего с реальными историческими фактами не имеет.
12 июля 1912 года российский император Николай II самолично утвердил проект эмиссии акционерного общества с названием «Урало-Кавказское акционерное горное общество». Предметом его деятельности являлась разработка недр на Урале и в Донецком угольном бассейне. На Кавказе это общество занималось разведкой и добычей нефти на Бакинских нефтепромыслах. Акционерное общество владело несколькими рудниками в юрте станицы Гундоровской и первый уголь на них был получен в 1914 году. Через много лет, к юбилею советской власти, в октябре 1957 года, в газете «Донецкая правда» были опубликованы воспоминания горняков-ветеранов о работе на этих рудниках. На страницах газеты они рассказали, что суточная добыча одного рудника упомянутого акционерного общества составляла примерно 1 500 пудов, то есть 24 тонны, и это при рабочем дне горняка, который длился 12-14 часов. Какой уж тут день! Это половина суток!
Бытовые условия шахтёров были просто ужасными. Жили рудничные рабочие в бараках-казармах, спали на сколоченных в несколько ярусов нарах. Их безжалостно штрафовали за любую провинность. Зависимость от подрядчика была полной. На месяц выписывались талоны на питание в столовую и на продукты в магазин, причём всё приходилось покупать у того же подрядчика и по сильно завышенной цене. Горные рабочие трудились в шахте артелями по 10-15 человек. В состав артели входили отбойщики, катальщики, саночники и грузчики. Дневной заработок забойщика составлял 1 рубль 20 копеек, а у саночников и работников на поверхности и того меньше.
Обычно артель работала в одной или двух горных выработках. Орудуя обушком, забойщик выдавал до двух тонн угля за смену. Шахтер, не выполнивший норму, штрафовался вплоть до лишения сменного заработка. О перевыполнении непосильной нормы выработки тогда не могло быть и речи.
Вот что рассказал на страницах «Донецкого рабочего» в апреле 1974 года горняк-ветеран Борзенко о своей работе на Изваринских рудниках:
«Когда я пришёл на шахту, механизации не было никакой. Единственным инструментом навалоотбойщика (так назывались тогда рабочие очистного забоя) были: обушок, лопата и поддира, небольшой ломик, а у проходчиков те же инструменты с добавлением длинного лома и кувалдочки. Они служили для бурения шпуров в породе, и была ещё одна профессия в лаве - тягальщик (саночник). Тогда в лавах не было конвейеров, а уголь от навалоотбойщиков отвозили на санках тягальщики. С них (с санок), они ссыпали уголь в вагонетки».
Столь подробное описание шахтёрского труда в дореволюционное время я привожу для тех, кто совершенно необоснованно утверждает о привольной и лёгкой жизни трудового люда во времена господства капитала и на земле, и под землёй. Это было не так, совершенно не так!
В двадцатые годы прошлого века шахты перестали называть рудниками и по понятной причине они перестали носить имена своих хозяев. Больше использовались номерные обозначения и названия, связанные со сторонами света. Именно с западной стороны началось освоение недр на месте нынешнего города Донецка Ростовской области и точкой отсчёта для этого стал 1933 год.
О том, как дальше складывалась история угольной отрасли в нашем крае будет рассказано в следующих публикациях.
Член Союза писателей России
Сергей Сполох.
Примечание: 1. Все иллюстрации, использованные в настоящей статье, взяты из архива автора и общедоступных источников.
