— Я!!! Я здесь хозяйка!!! Я его настоящая жена!!! — крик покойницы вреза́лся в уши, словно раскалённый прут.
Слышать это было невозможно физически, голова трещала и раскалывалась. И убежать из квартиры тоже не представлялось возможным, призрак висел прямо в дверном проёме. Да и куда можно убежать в три часа ночи. Мила накрылась одеялом и прижала к ушам ладони, но это не помогало. Крик звучал у неё в голове, продолжая дробить череп на части.
— Убирайся!!! — казалось, что даже посуда на кухне звенела от этого грохота — Вон из моего дома!!!
Мила уже и сама начала подвывать от страха. Ну вот дёрнул же её чёрт выйти замуж именно за Костю, как будто других кандидатур не было. Да ещё и поселиться в его старой квартире, где скончалась бывшая хозяйка. Так-то, именно наличие у Константина собственного жилья и помогло сделать Миле окончательный выбор, у других поклонников такого приданного не было. Но ведь можно было продать старую и купить другую квартиру, да кто ж знал, что прежняя хозяйка продолжает здесь обитать и похоже уходить в ближайшее время никуда не собирается.
Первая, после замужества и переезда, Милкина неделя прошла довольно спокойно. Она, правда, слышала иногда шаги в коридоре по ночам, но быстро засыпала, уткнувшись носом в плечо Костика. А вот стоило мужу уехать в командировку, тут и началось. Началось в буквальном смысле выживание Милки из квартиры.
То лужа неизвестно откуда в прихожей на полу появится, и Милка растянется во весь пласт. То в сахарнице вместо сахара соль окажется, а чай с солью, знаете ли, то ещё удовольствие. Однажды даже из душа ледяная вода потекла, а ведь мог и кипяток оказаться. Оставаться в квартире становилось опасно и Милка уже подумывала, а не свинтить ли ей на самом деле. Но тут из командировки вернулся Костик и всё более или менее успокоилось.
Месяц Мила жила относительно спокойно, но потом муж отбыл в очередную командировку и начался сущий ад. Инга появлялась каждую ночь. Она выбрасывала из шкафов Милкины вещи, переворачивала кастрюли на кухне и как-то чуть не устроила потоп в ванной, заткнув слив и открыв воду. Всё эти пакости продолжались ночи три, а на четвёртую бывшая жена Милкиного мужа явилась собственной бестелесной персоной. И стала кричать, чтобы Мила убиралась вон из квартиры. И кричала настолько громко, что пришлось прятаться и затыкать уши.
Крик прекратился совершенно неожиданно. Мила приподняла уголок одеяла и осмотрела комнату. Инга сидела в кресле у окна и тихо плакала. Она уже не была такой страшной, и девушка высунула голову полностью. Ночная гостья посмотрела на неё и выдала:
— Если ты не съедешь, я тебя уморю. Открою газ, пока ты спать будешь и уморю.
Вот только этого Милке не хватало, было бы из-за чего жизни лишаться.
— Съеду. — тут же пообещала она — Только Костик ведь другую приведёт тут же. Мужики, они знаешь ли, такие, долго не горюют.
— Да? — Инга, казалось, задумалась — А мне что потом, все сначала начинать?
Мила пожала плечами, а Инга продолжила:
— А знаешь, лучше уж ты оставайся. К тебе я почти привыкла. Мы даже можем стать подругами.
Вот тут Милу передёрнуло, жутко даже представить в подругах покойницу. А ещё она ясно представила, как они с Костиком занимаются любовью под пристальным взглядом бывшей его жены, пусть даже и покойной.
— Нееет. — протянула она — Я, пожалуй, лучше съеду...
— Ну как знаешь. — кивнула Инга.
— Вместе с Костей.— продолжила Мила.
— Как? — призрак испугался, если он мог пугаться — А я? Я ведь не могу отсюда уйти.
— Но почему? — Мила никак не могла понять — Все умершие уходят. Туда.
Она кивнула в сторону ночного неба.
— Я пропустила свой свет. — лицо Инги стало печальным — Испугалась и пропустила.
— Но ведь должен же быть какой-то выход. — не сдавалась Мила — Может можно уйти не со своим светом.
Она решительно поднялась.
— Идём. В соседнем подъезде вчера мужчина скончался, вдруг он ещё не ушёл.
Мужчина, стоявший на другой стороне дома, посмотрел на них равнодушно и снова поднял взгляд к небу. Он словно ждал чего-то. И дождался. Огромный светлый луч упал откуда-то сверху прямо на тротуар, мужчина сделал шаг и, обернувшись, махнул Инге, зовя с собой. Та повеселела и тоже ринулась к свету, на лету крикнув Миле: "Не обижай Костика, люби его."
"Это конечно. — подумала Мила, наблюдая, как силуэты растворяются вместе с лучом — Теперь можно и любить. Без посторонних глаз, хоть и призрачных."
