Современные историки в подавляющем большинстве ставят под сомнение полководческие способности Марка Красса в его парфянском походе 54-53 годов до новой эры. Авторитетный исследователь А.П. Беликов, к примеру, утверждает, что: «Некоторые из офицеров, несомненно, были одареннее Красса, например, Гай Кассий Лонгин, предлагавший разумные советы».
Е.В. Смыков убедительно аргументирует противоположное мнение о таланте Марка Красса как военачальнике: «Историки, как правило, доверяют тому изображению парфянской войны Красса, которое дает нам античная традиция. Однако почти все античные письменные источники содержат карикатурный образ римского полководца. В них, как правило, подчеркивается его алчность, неумеренная жажда славы, плохое планирование военных действий и через призму этих качеств дается оценка всем его действиям. К этим оценкам, восходящим к античной традиции, добавляются современные критические оценки. Это тоже сказывается на репутации Красса как человека, по чьей вине это поражение случилось. Между тем источники позволять дать иную оценку в личности командующего и самому событию.
Описание похода по Плутарху строится по схеме: Крассу дают мудрые советы, но он их не слушает. В роли советчика, как правило, выступает Г. Кассий, будущий убийца Цезаря, а пока квестор в армии Красса. Однако в основе такого противостояния разумности Кассия и безрассудности Красса лежит то, что, как, в общем, признают исследователи, Плутарх опирался здесь, прямо или через чье-то изложение, на рассказ самого Г. Кассия. Будучи единственным оставшимся в живых офицером из штаба Красса, он, естественно, изобразил события в наиболее благоприятном для себя свете, что делает его версию событий, мягко говоря, весьма сомнительной. Таким образом, история об изначально неразумном поведении Красса покоится на тенденциозном источнике, а значительная часть обвинений против полководца не выдерживает проверки фактами».
Далее я процитирую комментарий на канале «Администратор», о произошедших после битвы при Каррах событиях в римской армии: «По Плутарху после сражения с наступлением темноты Красс совершенно потерял голову и когда Октавий и Кассий пытались его поднять и ободрить – он «наотрез отказался». Действие, в котором Красс предстает малодушным, происходит в палатке полководца, куда имеют доступ единицы. Из этих двоих нам называет Плутарх – Октавий и Кассий. Первый через несколько дней гибнет, проявив истинно римскую храбрость. Кассий же – дезертировал из армии и остался единственным свидетелем описанной Плутархом сцены. Почему же мы должны верить ей? Почему мы должны верить тому, что Красс, чье мужество и хладнокровие видела вся армия, наедине с Кассием превратился в малодушного рохлю?
Мне кажется, что события происходили следующим образом. После отбоя Кассий (один или вместе с Октавием) пошел к Крассу и стал уговаривать его отступить, на что Красс не согласился. После этого Кассий собирает центурионов. Другой вариант заключается в том, что похода Кассия к Крассу вообще не было, а собрание центурионов было созвано за спиной у спящего после тяжелого дня полководца. Кассий рассказывает центурионам, что Красс «спекся» и для спасения надо принимать решение самим. Армия бросает раненых и обоз и теряет последние нити управления. В действие вступает девиз: «Спасайся, кто может!».
Совещание, созванное Кассием, приняло решение помимо воли полководца, что было грубейшим нарушением субординации и дисциплины. На ночь после битвы задача на отступление полководцем поставлена не была. Соответственно действия Кассия и центурионов должны квалифицироваться как мятеж. Объяснение подобных действий недееспособностью Красса неправомочно, так как о данной недееспособности участники совещания узнали от его организатора Кассия (то есть, заинтересованного лица), а после похода та же информация распространялась выжившим Кассием, которому необходимо было оправдать свое самоуправство.
Что мы видим из письма Цицерона Кассию? Оратор пытается внушить Кассию необходимость возвращения в Рим. Почему же эту необходимость надо было Кассию внушать? Очевидно, что Кассий опасался этого возвращения. Поэтому Цицерон приводит ему аргументы – «обстановка для тебя спокойная, а после победы даже благоприятная». При этом Цицерон все же говорит о том, что в Риме существует «людская молва», которую Кассию необходимо будет выдержать, а близким могут грозить неприятности. Что же угрожает Кассию, по его мнению? Очевидно, что опасность существовала не из-за его действий в Сирии в 53-51 годах, так как сам Цицерон говорит о том, что эти действия улучшили репутацию Кассия. Остается предположить, что Кассий опасался суда за его действия во время похода, то есть, за два незаконных деяния – организацию отступления с Баллиса в Карры вопреки воле полководца и за дезертирство. Кассий относился к одной с Цицероном политической группировке, тогда как Красс был заклятым врагом оратора».
Я отдаю должное аналитическому мышлению автора данного комментария, подкрепленному глубокими знаниями античной истории, и считаю его образцом в цепочке логичных рассуждений в выявлении прямого доказательства причастности Кассия к падению дисциплины в армии Красса и проявлении квестором трусости. Добавлю к сказанному еще один комментарий историка К. Реглинга о проявлении самоуправства Кассия: «Это было возмутительнейшим образом деморализации армии и утраты чести предводителем».
О безосновательном паникерстве Кассия свидетельствует Аппиан в описании гражданских войн в Риме: «Чтобы узнать, куда бежал Помпей, Цезарь отправился на Восток и за неимением больших кораблей переплыл Геллеспонт на маленьких челноках. Кассий как раз показался с частью флота в то время, когда Цезарь находился на середине своей переправы и, конечно, своими военными кораблями одолел бы маленькие суда Цезаря. Но от страха Кассий, полагая, что Цезарь идет нарочно на него, протянул руки к нему (с кораблей к лодке!), попросил прощения и передал ему весь свой флот. Владея семьюдесятью триерами, Кассий не решился вступить в бой с Цезарем, совершенно не подготовленным и из одного только страха перед проплывающим мимо него противником так позорно сдался. А впоследствии он убил Цезаря, когда тот в Рим уже был полным властелином. Так неожиданно спасшись, Цезарь переплыл Геллеспонт».
Из сказанного летописцем мы видим, как легко военачальник Кассий подавался паническим настроениям и, имея прекрасную возможность уничтожить армию Цезаря, а его самого взять в плен, сдался на милость изумленному врагу. В битве при Филиппах Брут одержал верх над Октавианом, но Кассий, командовавший правым флангом, был оттеснен Антонием и, не зная об одержанной победе своего соратника, покончил жизнь самоубийством, что и предопределило полное поражение республиканцев. В заключение напомню, что Кассий единственный, кто из заговорщиков в Сенате нанес Цезарю удар кинжалом в лицо и, по мнению историков, этот двуличный человек однозначно входит в пятерку самых известных предателей в античной истории.
