"Таёжными тропами" 8
Тимофей взглядом зацепил повозку, сделал несколько шагов в ее направлении, и остановился. Он видел, как она становится меньше, и, наконец, превратилась в точку. Застыв, он долго стоял на дороге. Народ разошелся, а Тимофей, низко склонив голову, направился к родительскому дому. На крыльце увидал замок, сел на ступеньки. Сердце тяжелым камнем волновалось в груди. Он корил себя, что не смог ничего сделать, что бы помочь отцу и матери избежать ссылки. Конечно, он постарается разузнать о них, может быть, даже облегчить их участь. Но изменить что-либо он не в силах.
Из-за дома, со стороны огорода, вывернулась Настя. Села рядом. Лицо ее было красным, она плакала. Всхлипывания становились все громче, наконец, она разревелась с причетами. Тимофей обнял её, прижал к себе, не отпускал.
- Где ты была? – спросил племянницу.
- Шла задами, телегу провожала, - Настя не могла успокоиться. – Я сегодня здесь ночевала. Бабушка меня разбудила, когда эти приехали, велела из окна вылезти. Оно и сейчас открыто.
- Мать с отцом на заимке?
- Там. Дядя Степан печь кладёт. Пойдем, в окно залезем? У меня там кофта осталась, и туфли в сундуке не успела взять.
- Иди, я здесь посижу, посторожу. Бери всё, что надо. Потом всё равно всё разорят. Сюда уже не зайдешь.
- А ты? Тебе чего надо?
- Я на память что-нибудь себе возьму. Иди, собирай. Положим за баню, вечером унесёшь.
Настя оказалась в доме. Странное это было ощущение. Вроде кругом все свое, родное, и в то же время – ставшее чужим, недоступным. Настя разложила покрывало. Не глядя, доставала из сундука содержимое, складывала на это покрывало. На пол что-то брякнуло в тряпице. Оказалось, серебряные ложки. Она помнила, как дед однажды сказал, что это внукам в приданное. Этот сверток Настя положила отдельно. Стала присматриваться к обстановке более придирчиво. Выбирала, что еще может пригодиться. На что бы ни падал взгляд – всё было нужно. В лесном доме ничего не было. Она принялась собирать вещи. Нагрузила еще две поклажи.
- Дядя Тимофей, - позвала Настя.
Она подавала ему нажитое дедом и бабкой. Волновалась: «А если кто узнает?»
- А мы постараемся, чтобы не узнали, - Тимофей был удивлён расторопностью Насти. За несколько минут та собрала, пожалуй, чуть не всё, что было в доме. Но он этому был только рад. Семья брата сейчас осталась без средств к существованию. С коровой, конечно, с голоду не умрут и не пропадут, но и купить что-то, долго ничего не смогут.
Он перенес поклажи к дальнему амбару, что стоял почти в поле. Подложил дощечки, аккуратно всё сложил. Настя достала ложки: «Дядька Тимофей, деда говорил, что это внукам в приданное. Ложки, десять штук. Бери семь: Машке и Сёмке, и тебе одну, на память».
Руки у Тимофея задрожали, он помнил, как отец покупал их. Они тогда на дальнюю станцию возили мясо. Стужа стояла такая, что не спасали ни валяные сапоги, ни тулупы. Но дело того стоило. Покупатель давал за кило на пол-копейки больше, чем в ближнем селе, и брал сразу две туши. Рассчитался с отцом сразу. Лукьян тогда в лавке, которая попалась на пути и куда они зашли погреться, и увидел эти ложки. Долго рассматривал, приценивался, но покупать отказался: для безделицы дорого. Да и ни к чему: не настолько он богат, чтобы серебряной ложкой суп с капустой хлебать. Пошли искать постоялый двор, чтобы распрячь, наконец, лошадь и самим поесть и отдохнуть. Видать, эти ложки не давали отцу покоя. А может бередили душу те слова, что говорил о них продавец. «Серебро – это целое состояние. На века. И детям, и внукам , и правнукам. Не зря богатые золото да серебро покупают, ведь это первый признак богатства». Утром вместо того, чтобы домой ехать, направились в ту лавку. И отец чуть не на все деньги те ложки купил.
Видать всю дорогу думал он про покупку. Потому что, изрядно отъехав от станции, лошадь он остановил: «Поворачивай. Ложки назад повезу». Тимофей с Кузьмой тогда взмолились: холодным и голодным хотелось быстрее оказаться дома. Уговорили.
Поехали домой. Маманя потом чуть не месяц плакала о том, что Лукьян все деньги на безделицу извел. Отец те ложки спрятал и приказал всем больше о них не вспоминать. А потом он их откуда -то вытащил и, завернув в тряпицу, положил на дно сундука. Настя была тому свидетель, застав деда за этим занятием. Она по детски, живо интересовалась, что что тут дед делает. Он ей и сказал, что приданное для внуков прячет. А потом, когда продавал продукцию, говорил Прасковье, что вместе с мясом или с маслом сумел продать и ложечку. Успокаивал бабку. А оказалось вот оно как.
- Давай, Настя, перенесём твое добро ближе к лесу. Думаю, что скоро сюда придут. Без присмотра скотину не оставят, да и имущество, что осталось, должны бы переписать. Так что, чем дальше отсюда, тем лучше.
Они оба навьючились вещами и заспешили за пригорок. Вероятность, что здесь их кто-то увидит, была малой.
Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 224052301615.