Люба долго провалялась в больнице. Ребенок ей тяжело достался – чуть не умерла. Из-за этого она не хотела видеть младенца, боялась его панически. Причиной страха и неприязни была не только боль, но и облик ребенка. Увидев маленькую девочку в первый раз, Люба истерически закричала:
- Уберите! Это не мой ребенок! Где мой ребенок? Куда вы его подевали?
На самом деле, ничего страшного в девочке не было. Просто Люба, ожидавшая светлоголового и светлоглазого ребенка, впала в ступор при виде цыганистого чертенка с миндалевидным разрезом карих глаз. И кожа у младенца была смугловатой.
Владимир Николаевич долго беседовал с мамочкой, целый консилиум создал:
- Такое бывает. Генетическая игра! Иногда в семьях появляются детишки, совершенно не похожие на своих родителей. Я лично принимал роды у одной женщины. Там такая трагедия разыгралась: мулата родила! А мамаша в глубоком таежном поселке всю жизнь прожила. Представляете?
Люба не верила доктору. Ей казалось, что ребенка подменили. К этому делу даже милицию подключили. Сложнее всего было убедить Тимофея. Тот, узнав, что за зверушку родила «верная» женушка, побежал разводиться. А еще по всему поселку раззвонил, что зарубит стерву Любку топором вместе с ее африканским приплодом. Страсти разыгрались мексиканские – «Дикая Роза» отдыхает. Пришлось пойти на крайние меры: подключать столицу, чтобы сделать все необходимые анализы и установить отцовство на дорогостоящей, чуть ли не единственной в стране аппаратуре. Это сейчас все просто, технологии ушли далеко вперед, а раньше…
И выяснилось, что Люба и Тимофей являются настоящими родителями. Не отвертишься.
- Ваша девочка, уважаемые! Вот такая аномалия природы – вы чистые русаки, а у вас такая цыганочка. Да что ты нос воротишь, папаша, глянь, красавица какая! Ты лучше свой пыл для будущих женихов прибереги – весь забор тебе обломают, за твоей дочкой бегая!
Тимофей чувствовал себя последним дураком. Устроил, понимаешь, цирк с конями перед ученым человеком. Вопросов к жене и дочери у него больше не возникало. Аномалия, так Аномалия.
Ему разрешили подержать младенца на руках. Почувствовав тепло человеческое и особый младенческий запах, Тимофей растаял и расплакался. С той самой поры дочка стала его гордостью и предметом обожания. А как иначе: особенная девица, аномальная!
О Любе и говорить нечего. У нее на этот счет свое мнение: в грозу родилась, чуть родную мать не укокошила. Дар небес! Люба немножечко зазналась. Приятно быть особенной женщиной! Не зря такие муки на себя взяла.
Девочка, и правда, получилась удивительная. Когда она немножко подросла, родители увидели: очень уж выделяется доча не русской, экзотической красотой. Глазищи в половину лица, колдовские, будто специально их подкрасили. Ресницы длинные, брови соболиные, яркий рот и нежный пастельный румянец на бархате смуглых щечек. Волос густой, черный, богатый. Ну вся из себя, будто с индийского экрана сошла!
Потому и дадено красавице удивительное имя: Амалия. Аномалией ребенка звать было неудобно. Хотя про себя, шепотом, грешили папа и мама:
- Ой, Тима, ни минутки не спала ночью. Аномалия орала, как резаная. Зубы режутся!
Или:
- Любка, так твою перетак! Иди, штаны девке меняй! Твоя Аномалия наложила полный карман добра!
- А сам, че? Растаять боишься? Свое г…. не пахнет!
***
Не обошлось без сплетен. А как же – сплетни – наше все! Пока Люба гордо дефилировала по поселку с коляской, вокруг нее сгущались облака и тучи женских пересудов. Языки у баб длинные, дурные. Хоть и появились в ту пору новые сериальные страсти – смотри – не хочу. Нравится жить чужой жизнью – живи себе на здоровье! Так ведь не интересно: где эта Бразилия? Где эта Мексика? А тут – под боком, буквально через дорогу такая драма: Любка, зараза, где-то цыганенка прижила!
- Да ладно! Цыганенка? Любка? – сомневается кумушка, услышав новость от соседки, - вот, прям, цыганенка?
- Вот те крест! – убеждает кумушку сплетница. У сплетницы горят глаза.
Ее собеседница плывет от удовольствия. Вот это номер! Вот у кого-то жизнь бурлит.
- А что Тимофей? За такое убить мало!
- Терпит. Смирился! Но мне Васька рассказывал, что недавно Тимка по деревне бегал и орал, мол, найдет любовника и грохнет!
- Цыгана, что ли?
- А кто его знает. Может, и не цыгана. Может, узбека! А может, киргиза. Кто их, этих бусурманов разберет!
Ну и понеслась. Через месяц практически все женское население презирало Любку и немного завидовало ее смелости. Ни кожи, ни рожи, а Тимке изменила!
- Бедный мужик… Бедный!
- Кто? Тимофей или Абрамка?
- Как, его Абрамкой зовут?
- Так ясен пень, араб дак!
- Ну и стерва, ну и стерва!
- А и правильно! Приехать обещал. Вот и заберет с собой Любку. И Любку, и сына ее!
- Так у нее же дочка!
- А какая разница, кто? Любка чемоданы пакует. В Эмираты собирается! К шейху своему! А Тимофей пьет по-черному! Любке жалко мужа-то, но и в богатстве пожить хочется.
- А кому не хочется? Я бы тоже уехала!
- Да кому ты сдалась со своей рожей!
- Любка сдалась, а я чем хуже!
Господи… Для чего ты дал нам языки? Искушать нас, несчастных?
На Любе клейма ставить негде. Слава Богу, до Тимофея россказни местных дур пока не доходили. Просто главный брехун села, Сергей Копейкин, уезжал в гости к сыну. А приехав, аж зачесался весь: жена ему полный расклад дала. Мол, Абрамка, богатей из Эмиратов, едет за невестой Любкой и дочкой. Везет пять килограммов золота бывшему мужу на откуп. Ой, что будет!
Тот дурак на следующий день, возьми и доложи Тимофею:
- Тимка, золото бери! Кляп с ними, с бабами. Ты себе такую кралю потом возьмешь, что все наши от злости полопаются! – интимным тоном приговаривал Копейкин Григорьеву, - а лучше сразу в город уезжай. Квартиру купишь… Сколько сейчас квартира стоит, если на наши деревянные пять кило золота перевести?
Тимофей сначала не понял, о чем ведется речь. А как понял… В общем, Копейкин домой приволокся на карачках. А утром в райцентр полетел: заяву на Григорьева писать. Через день вызвали Тимофея в милицию. Завертелось, закрутилось…
Глава поселковой администрации за голову схватился. Вот тебе и Чикаго местного разлива! Такая криминогенная обстановка – врагу не пожелаешь!
- А что ты хочешь? Куда ни плюнь, везде бандиты! Девяносто восьмой год на носу! – Ворковала дородная супруга главы администрации, поглаживая нарядного мопса. Есть, из-за чего. Люба Григорьева скоро за шейха замуж пойдет. Ты видел ее дочку? Принцесса арабская!
Она чмокнула своего мопса в мокрый нос и мечтательно вздохнула: везет же некоторым.
Глава администрации был глубоко разочарован: то, что супруга его не великого ума, он знал. Не знал, что до такой степени. Все-таки, первая леди, понимать должна!
- Ой, дура! Ну и дура ты! – рявкнул он в сердцах.
Мопс Фунтик спрятался под кровать, где со страху описался.
Чтобы поставить все точки над «и», глава сельского поселения решил собрать народ в клубе (хороший был тогда клуб – разобрали по кирпичику). Народ с удовольствием собрался. Не каждый раз такое шоу случается.
Специально были вызваны: участковый, врач районной больницы и местная интеллигенция. Ну и конечно, Люба, Тимофей и Амалия. Женщина держала дочку на руках. Тимофей нависал над своими родными «девочками», как лев. Охранял. У Любы дрожали губы. У Тимофея ходили ходуном желваки. А Амалия улыбалась и пускала пузыри, хлопая круглыми глазенками.
Врач снова прочитал обширную лекцию. Участковый тоже речь толкнул, пригрозив охочим до жареных сплетен товарищам ответственностью за распространение заведомо ложных слухов. Не поленился и сумму штрафа озвучить. Народ, посчитав в уме денежки, так и охнул. А вдруг Люба решит на них в суд подать? Ой-ой…
Председатель выступил последним. Крякнув для важности, шепнул что-то на ухо учителю геометрии, сидевшему в президиуме. Ну а пока тот куда-то бегал, прошелся по всем говорунам по всей, так сказать, форме, среди интеллигентных граждан считающейся нецензурной. Потом учитель (хороший педагог хорошей школы, сейчас, слава богу, вновь открывшей свои двери для малышей) привел под ручку старенькую женщину.
Несмотря на преклонный возраст, она достаточно бойко командовала членами президиума. Откуда-то притащили фотопроектор, а потом повесили большое полотно. Дама, взмахнув указкой, начала лекцию. Зрители насторожились, навострили уши: лекция обещала быть не простой и совсем не скучной.
- Добрый день, товарищи. Разрешите представиться: Елена Викторовна Котельская, преподаватель Института Истории, профессор и ваша землячка.
Вот тебе и миленькая бабушка! Все присутствующие сразу подтянулись и сделали серьезные лица.
- Товарищи, нужно знать свою историю! Ведь незнание истории родного края может привести к фатальным последствиям! Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего! – вот так пафосно и емко начала она свою речь.
А потом приступила к рассказу. И ни один из слушателей даже не чихнул!
***
Раньше деревня Каськово принадлежала огромному имению Выжигово, что стояло в километре от села вплоть до семнадцатого года. Двести лет назад в нем господствовал Князь Выжигов. Богатый, влиятельный, сильный. Только-только умерла Екатерина вторая, и Павел, ее сын, еще не добрался до удельных князьков, царствующих в своих имениях, как Бог на душу положит. По моде того времени, (модно было изгаляться над простым народом) завел князь собственный гарем из крепостных девок. Но местные розовощекие молодухи ему прискучили. Захотелось развратнику чего-нибудь экзотического. Вот и выписал Выжигов себе «экземпляр». Купил юную девицу не где-нибудь: по долгой переписке сторговался с неким господином Тортоном Огастином, прикупившим в штате Джханси, в Индии, неплохой товар в виде молоденьких девушек от двенадцати до пятнадцати лет от роду.
За индианочку Выжигов отвалил хитрому Огастину немало золотишка. Можно было пять молодых и здоровых силачей на Сенном в Питере приобрести. Но… экзотика, можно и раскошелиться. Тем более, ушлый англичанишко гарантировал отличное качество «товара». Выжигов ждал «посылку» с превеликим нетерпением. Даже волновался: деньги вперед уплачены – вдруг надул его Тортон?
Автор: Анна Лебедева