Болезни и эпидемии
Неурожаи и голод часто сопровождались всплеском различных заболеваний. Нельзя сказать точно была ли прямая зависимость между голодом и болезнями, потому что конкретные причины могли быть комплексными. Очевидные болезни, связанные с голоданием – цинга, авитаминоз, нарушения ЖКТ и т.д. все-таки не имели серьёзных последствий, по крайней мере редко приводили к смерти. Более существенную угрозу несли инфекционные заболевания, которые обострялись во время голодовок из-за общего снижения иммунитета и антисанитарии. Именно от инфекционных эпидемий погибало больше всего крестьян. Часто в различных исследовательских работах смерть от голода и заболеваний не разделяют, что ошибочно. От этого рождается неправильная оценка описываемого исторического момента. Жертвы от болезней интерпретируют как жертвы от голода, что намекает на тяжелое положение крестьян в Российской империи.
Царскую власть обвиняли в бездействии, народ в варварстве и антисанитарии, а империю в целом – в отсталости от передовых стран. Последнее утверждение можно обосновать или опровергнуть только при сравнении с другими странами, хотя вообще это занятие не такое простое, т.к. любое государство представляет собой сложную систему, функционирующую за счет множества внутренних и внешних исторически сложившихся процессов и явлений. Упрощенная оценка сравнения по ВВП, продолжительности жизни и другим общим показателям мало, что может показать, т.к. всегда усреднена, имеет серьезную погрешность и не всегда объективна, скрывает множество важных субъективных параметров. Так по сравнению с мелкими европейскими державами здравоохранение России сильно отставало, но если сравнивать с более близкими по экономическому положению, инфраструктурным и географо-климатическим особенностям США и Канадой, то разница оказывается небольшая.
Эффективные меры борьбы как в нашей стране, так и за рубежом появились только в середине 20 века, с наступлением эры антибиотиков. А окончательно проблема здравоохранения населения от инфекционных болезней не решена до сих пор и при любом кризисе заметно обостряется, что в очередной раз доказал 2020 год.
Сравнивать же разные эпохи вообще дело пустое, т.к. забывается эффект исторической инерции, когда процессы, заложенные в одну эпоху, часто проявляются только в последующую. Глупо ругать Горбачева, за то, что он не обеспечил советских граждан гаджетами. На этом основании нельзя критиковать и будто бы отсталую Российскую империю. Политические системы идут своим чередом, а научно-технический прогресс своим. Нет смысла сравнивать послевоенные успехи СССР с дореволюционными, впрочем, как и неудачи. Показательно, но в нашей стране технический прогресс в глобальном смысле почти никогда не прекращался (не беря в расчет смутные и переходные времена), вне зависимости от политического режима. Вообще возникает риторический вопрос: а зависит ли общее развитие страны от политической системы? Ведь абсолютно все нормальные страны стремятся к росту благополучия своих граждан. Различны лишь способы, а цели у всех одинаковы. Технический прогресс же присущ любому политическому режиму (за некоторыми крайними исключениями, когда у власти находятся откровенные предатели).
Эпидемии возникали не только во время голода, но и при любых кризисах и волнениях (бунты, войны, миграция) и даже без них. Причины появления и распространения некоторых эпидемий не могут найти до сих пор. Инфекции, уничтожившие в средние века больше половины всего европейского населения: чума, холера, оспа не были побеждены и в 19 веке. Как шутили в Европе «Оспа и любовь минуют лишь немногих». Периодически наступали чумные и холерные бунты, когда эпидемии сеяли страх и отчаянье, что порождало безумие и безвластие. Впечатляющей была и смертность от этих болезней. Во время чумного бунта в Москве в 1771 году, умирало по 1000 человек в день [188]. Как правило, в Новое время вспышки инфекции чумы и холеры наступали в странах и регионах с низким уровнем здравоохранения, в крайних антисанитарных условиях. Например, та же эпидемия чумы 1771 года пришла в Россию через Османскую империю, а эпидемии холеры конца 19 века приходили из среднеазиатских губерний империи. Французская комиссия во главе с Пастером в 1884 г. с прискорбием отмечала: «При современном уровне наших знаний, раз эпидемия холера коснулась какой-либо точки европейского континента, нет средств остановить её движение» [цитата по 189].
Много способствовало распространению болезней развитие транспорта. «Чем доступнее был какой-либо район страны железнодорожному или пароходному сообщению, тем быстрее шло распространение болезней» [цитата по 189]. Поэтому, например, в начале 1890-х и на рубеже 1900—1910-х гг. имели место две масштабные эпидемии холеры. Однако интересно, что если смертность в первую эпидемию составила, по разным оценкам, 300—400 тыс. чел., то во вторую умерло чуть более 100 тыс., т.е. втрое-вчетверо меньше. Количество переболевших также заметно снизилось: с 600 тыс. до около 300 тыс. чел. [189, 190]
Не менее опасны были текущие заболевания, не сопровождающиеся заметными всплесками. Так, вспоминает, одна крестьянка о своей жизни в деревне: «До моего рождения пять детей умерло от черной оспы, и родители очень боялись, что я тоже умру. Страшная была оспа, дети сильно мерли. Лицо становилось корявое, дети оставались слепыми (А.И. Петрова 1916 г.р.)» [цитата по 119].
К сожалению подробную государственную статистику по болезням, как и по голоду в нашей стране (впрочем, как и в развитых странах) стали вести только в конце 19 века. Представленные цифры неутешительны. Так, по данным демографа С.А. Новосельского общая смертность от острозаразных болезней (оспа, корь, скарлатина, дифтерия, коклюш, тиф) в России за 1905-1909 гг. составила 527,7 человек на 100 тыс. человек. Особенно велика была детская младенческая смертность: 30,7 умерших на 100 родившихся в 1892 году, которая немного снизилась за 20 лет и в 1911 году составила 23,7 умерших на 100 родившихся. [191]
Интересно и то, что за 20 лет виды болезней изменились: заражения чумой и холерой снизились, но приобрели широкое распространение ранее мало заметные болезни: грипп (на 1913 год 3,6 млн. человек или 23% от всех заболевших), малярия (22% — 3,5 млн.), сифилис (8% — 1,2 млн.) [192]. Как отмечают некоторые специалисты их распространению способствовал низкий уровень бытовой культуры и санитарных условий сельского населения, из-за пагубных традиций, сопровождавших деторождение и воспитание новорожденных [193, 194, 195]. Тот же сифилис в 80—90% случаев распространялся бытовым путём [196]. Причём его распространение усугублялось отсутствием эффективного средства лечения (первое лекарство от этой болезни, сальварсан, появилось в продаже лишь в 1910 г.). [190]
Организация широкой медицинской помощи в России начала складываться с 1860-х гг., после отмены крепостного права, вслед за земской реформой 1863 года. Если ранее правительство ориентировалось на европейский опыт развития коммерческих клиник с множеством частнопрактикующих врачей, то теперь к делу управления стали привлекать общественность — именно на земства была возложена обязанность организовывать медслужбу на подведомственной им территории. В их ведение были переданы губернские больницы и лечебницы, учреждения среднего образования (фельдшерские и повивальные школы). Земства финансировали мероприятия по санитарному надзору и просвещению, охране материнства и детства, борьбе с «социальными болезнями» и эпидемиями. Подобной программе не было аналогов в мире, а ее успехи были высоко оценены во всем мире – в 1934 году лига Наций рекомендовала систему земской медицины как образец для всех развивающихся стран, а ее принципы легли в основу создания ВОЗ. [190]
В это же время началась самоорганизация врачебного сообщества: с начала 1870-х гг. стали проходить губернские врачебные съезды, а в 1883 г. образовалось Общество русских врачей в память Н.И. Пирогова, которое стало идеологическим и организационно-методическим центром общественной и земской медицины. На съездах было утверждено два основных направления санитарной деятельности: гигиеническое (просветительская работа) и эпидемиологическое (вакцинация) [197]. А также выработаны следующие основные принципы земской медицины: 1) Принцип планомерности: развитие стационарной системы медобслуживания на периферии, выработаны нормы обслуживания населения: 1 больница на 10 тыс. чел. с радиусом обслуживания в 10 верст. Уже к 1914 году 1 больница приходилась на 25 тыс. чел. с радиусом обслуживания в 17 верст, что для такой обширной территории было очень хорошо [198]; 2) Принцип научности: врач выступал не только как практик, но и как исследователь, который должен был вести регистрацию больных, собирать сведения о характере заболеваний, разрабатывать методики сбора, анализировать информацию и т.д. Позже из-за нехватки сил эту обязанность переложили уже на узкоспециализированные санитарные службы. 3) Принцип всесословности и общедоступности: сначала медобслуживание было платным, но постепенно с укреплением финансовых возможностей земств и распространением демократических идей плата стала снижаться, а затем и полностью отменяться для определенных категорий больных. К 1910 году плата сохранилась только в уездных городских больницах и лишь для пациентов из других уездов. 4) Принцип единства лечебной и санитарно-профилактической работы: в медицинском просвещении особенно нуждалось сельское население, которое шло к врачам неохотно, что вело к быстрому распространению эпидемий и высокой смертности из-за несвоевременно оказанной помощи. Для исправления ситуации, помимо бесплатного обслуживания, издавались листовки и брошюры, проводились народные чтения и беседы со световыми картинками, открывались медучреждения нового типа – ясли для детей, родители которых были на страде, лечебно-продовольственные пункты для пришлых рабочих, грязелечебницы и другое, организовывались даже передвижные выставки по охране здоровья. [190]
Расходы самих земств на медицину ежегодно увеличивались: если в конце 1860-х гг. названные мероприятия отнимали 8% финансовых затрат органов самоуправления, то в 1890 г. — уже 21%, в 1903 г. — 28%, в 1913 г. — 25% (причём падение доли скрывает рост расходов: с 30 млн. до 63,7 млн. руб. за те же годы) [198].
Подобным образом росли и бюджетные расходы правительства на здравоохранение: с 44 млн. руб. в 1901 г. до 145,1 млн. в 1913 г. Субсидии земствам стали регулярными: если в 1907 г. выделено было 2,4 млн. руб., то в 1913 г. — уже 40,8 млн.! [198].
Не только крестьяне стали пользоваться бесплатной медицинской помощью, но и фабрично-заводские рабочие. Устройство больниц для стационарного лечения рабочих было обязательным еще с 1866 года. Законодательство о фабричной инспекции 1882 г. включало в себя пункты о наблюдении за надлежащим образом организации санитарно-медицинской помощи и охраны труда. В 1903 г. вышли «Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств, в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности» [190]. Но самые серьезные изменения произошли уже после революции 1905 года. В 1912 г. был принят закон «Об обеспечении рабочих на случай болезни» и о государственном страховании рабочих. Согласно ему, обязательными стали организация амбулаторного лечения и первой помощи при несчастных случаях. Создавались больничные кассы, в которые поступали отчисления предпринимателей и рабочих. Предусматривалась выплата пособий (при утрате трудоспособности в связи с заболеванием, травмой, беременностью и родами, при смерти ― на погребение). «Кассовая медицина» быстро приобрела широчайшее распространение: к 1916 г. существовали 2403 кассы, насчитывавшие почти 2 млн. членов [199]. К началу Великой Войны различными его видами (амбулаторным, больничным и пр.) пользовались уже 83—85% фабрично-заводских рабочих. [200, 201]
Свое влияние оказывали и различные благотворительные организации, как императорские, так и общественные, которые к началу 20 века приобрели широкое значение. Если в 1897 г. в Империи было зарегистрировано 3,5 тыс. общественных благотворительных организаций светского характера, то в 1902 г. их количество увеличилось до 11 тыс., а к 1914 г. составило около 15 тыс. Они располагали капиталами общим размером около 270 млн. руб. [202]
О приблизительном соотношение различных источников финансирования здравоохранения можно судить по данным Особого журнала Совета министров Российской империи: Из 181,425 млн. рублей, потраченных в 1912 году на народное здравие, 64,704 млн. приходилось на счет земств, 28,800 млн. — на счет городов, а всего на долю общественных установлений — 93,5 млн.; остальные же 88 миллионов, т.е. около половины, истратили Правительство, благотворительные общества и частные лица. [203, 204]
Количество лечебных учреждений ежегодно росло. Лечебных участков в 1902 г. было 2892, а в 1913 г. — 4282. Больниц к 1913 году – 8,1 тыс. (без учёта родильных приютов и психлечебниц) [205]. Вместе с этим росло количество медицинских работников. Если в 1889 г. врачей насчитывалось примерно 13 тыс., то в 1910 г. — 24,8, а в 1915 г. — уже более 33 тыс. Один врач в 1911 г. приходился на 6360 чел., а в 1914 г. — уже на 5140 – по этим показателям Россия была на третьем месте в мире. [190]
Соответственно, стремительно росло количество населения, получившего медицинскую помощь: если в 1901 г. их было 49 млн. чел., то в 1913 г. — уже 98 млн. (2/3 от общего количества населения). Причём более 90% больных обращалось именно в общественные заведения. [206]
Нельзя конечно говорить, что все проходило гладко. Из-за огромности территории, удаленности населенных пунктов от районных центров, неразвитости инфраструктуры борьба с болезнями сильно замедлялась. Отдельной проблемой было недоверие крестьян к врачам. Санитарные мероприятия сдерживало медленное распространение централизованного водопровода, канализации, т.к. коммунальное хозяйство было в муниципальном ведение, а не государственном – то есть действенных рычагов влияния у государства здесь не было. Хотя и здесь отмечалась положительная динамика: если в 1910 г. водопровод был построен в 149 городах, то в 1911 г. эта цифра выросла до 205, а в 1913 г. — до 227 из почти 900 городов страны (без Финляндии). Канализация в 1912 г. имелась в 13 городах, а к 1917 г. — уже в 23. [207]
Интересно, что земская общественность, начиная с 1890-х часто вступала в резкую оппозицию к власти, что отражало общую радикализацию населения страны, особенно ее интеллектуальной части. Так, например, земства боролись против образования министерства здравоохранения, боясь «огосударствления» народной медицины. Против была и государственная Дума и даже МВД. Только уже во время войны, в 1916 году было создано Главное управление государственного здравоохранения, пользовавшееся правами министерства.
Тем не менее, в России за 20 описываемых лет добились впечатляющих успехов по снижению смертности от заразных болезней, которая с 1892 года (время царь-голода) неуклонно падала [183]. Вот статистические данные о количестве умерших от болезней (тыс. чел.) демографа С.А. Новосельского. [206]:
Наибольший прогресс был достигнут в борьбе с оспой. Значительно сократилась также смертность от дифтерии, скарлатины и тифов, более скромными были успехи в борьбе с корью и коклюшем. Смертность от этих болезней сократилась в 1,8 - 2,5 раза: от дифтерии, кори, скарлатины и коклюша в 1,42, оспы – 2,5 раза, тифов – 1,88 раза [45, 208]. При этом практически полностью отсутствовала корреляция между голодом и эпидемиями, даже в случае с тифами. Однако позже, при наиболее крупных потрясениях 20 века в России эта корреляция снова появилась. [209]
Таким образом, за неполные двадцать лет население России увеличилось более чем на 40 миллионов человек! Таких темпов прироста ранее в отечественной истории не было никогда. Причём показатели шли вверх ежегодно, вне зависимости от каких бы то ни было катаклизмов — войн, неурожаев, эпидемий, политической нестабильности. Учёный Д.И. Менделеев подсчитал, что к середине ХХ в. численность населения России должна была составить 283 млн. чел. [210]
Продолжение следует.
Ссылки на предыдущие части главы 2.5. Главные угрозы существования русской деревни:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.
