Приближалась очередная годовщина празднования великого Октября. Подготовка к празднику шла полным ходом. Школьники готовили к этому дню большой концерт. Только в этом году, после начала войны, занятия в школе возобновились полностью. В деревне была семилетка. Те, кто хотел учиться дальше, ходили в район. Хотя таких было совсем немного.
Людмиле предлагали работу в школе, но та отказалась. Кто же с Павликом тогда останется. Нет уж, теперь она не сможет. Но ей доставляло удовольствие в свободное время приходить в это здание, полное ребятни. Она взялась помогать готовить детей к выступлению в клубе. Сначала боялась, что у нее ничего не получится. Она же , после окончания института, нисколько не работала. Переезжала за мужем из части в часть.
К своему удивлению Людмила поняла, что ей нравится вся эта возня с детьми. Они разучивали стихотворения, песни. В детстве Людмила училась музыке. Умение это сейчас ей очень пригодилось. Старенький аккордеон, пылящийся в учительской, издавал вполне приличные звуки. Только вот на репетиции приходилось ходить вечером, после того, как она сдавала свою смену Дуняше.
Наступил долгожданный праздничный день. Зал в клубе был украшен красными флагами. Торжественная часть, как и бывало раньше, началась с выступления приехавшего из района представителя. Он долго читал военные сводки. В зале почти никто его не слушал. Все это передавали по радио по несколько раз за день.
Потом выступление председателя колхоза. То, что он говорил, интересовало всех колхозников. Об урожае, о надоях, о трудоднях. Все это было житейское и затрагивало каждого. Не забыл он упомянуть и о планах на следующий год.
Наталья сидела на стуле и понимала, что никакие ясли в планы будущего года не включены. Даже в далекой перспективе. После того, как Евсей Иванович закончил свою речь, колхозники ему дружно зааплодировали. Наталья не выдержала. Попросила слово.
Председатель хотел отмахнуться, знал, о чем хочет она сказать. Ведь обещал ей, что обсудят этот вопрос на правлении, да не выполнил своего обещания. И было понятно, что она сейчас его пропесочит. Но люди закричали.
- Пусть скажет. Успеем мы еще и концерт посмотреть. Не часто тут собираемся.
Деваться было некуда, и фельдшерице предоставили слово. Она же совсем не хотела вступать на тропу войны с председателем. Поэтому и заговорила сперва о другом. Речь завела о санитарии. Школа заработала, а матери не смотрят, как их дети ходят. Грязные, лохматые, Не все, конечно, но случается. Ей приходится часто бывать в школе и все это видеть. Сказала, что не будет сейчас называть нерадивых матерей. Они сами себя узнают. Но в следующий раз составит список и вывесит на всеобщее обозрение в правлении.
Только потом перешла к яслям. Но не стала говорить, что была с этим вопросом у председателя. Спросила присутствующих, как они считают, нужны ясли в деревне или нет. В зале поднялся шум. Большинство кричало, что давно надо. Припоминали, как оставляли детей на слепых бабушек или младшеньких, за которыми еще тоже присматривать надо.
Тогда и предложила Наталья просить, чтоб в планы включили и строительство яслей в следующем году. Ей дружно захлопали. А председатель сидел и ему казалось, что уши сейчас вспыхнут пламенем. Вот ведь баба, не мытьем, так катаньем решила допечь его. Да как ловко подвела. И его не упрекнула, не задела. Только дала понять, что не отступится от него.
Люди еще некоторое время шушукались и переговаривались. Но постепенно зал затих. Начался концерт. Вот именно из за этого концерта и пришли сюда все от мала до велика. Полный клуб набился, приходилось стоять многим, мест не хватило. За все время, как война началась, не было никаких концертов в деревне.
Наталья тихонько выбралась из клуба. Домой торопилась, чтоб Дуняшку сменить. Пусть хоть девка сбегает, Сама то она ладно, чай, не молодая пялиться. А ей, молоденькой, охота.
Дуняша с Клавкой домой пришли поздно. После концерта в клубе были танцы. И ничего, что граммофон хрипел, главное музыку то было слышно. Пластинки все еще довоенные, заезжанные.
- Мама, тетка Люда, молодец то какая. - восторженно начала прямо с порога Клавка. - Ведь она, почитай, одна все приготовила. И на аккордеоне играла, и песни все пели под музыку. А потом, когда концерт закончился, она и на танцах на аккордеоне играла. Только потом пришел Петро одноногий с гармошкой и Людмила ушла. Сказала, что не будет тут мешаться. Что своя музыка здесь есть.
Дуня тоже не поняла, почему ушла Людмила. Пусть бы и Петро поиграл, и она. Весело же было. А она почему то сразу ушла. Наталья же подумала, что не захотела Людмила рядом с неграмотным мужиком на одной доске стоять. Видно посчитала себя выше его. От этих мыслей Наталье грустно стало. Вот зовет она Дуньку в город с собой. А ведь там они все ученые, а Дуня, как этот Петро, не достойна будет рядом с ними находиться.
Все таки не простая баба, эта Людмила. Со своими закидонами. Конечно ничего она не сказала Дуне. Зачем лезть в чужую семью. Только в своей душе у нее остался горький осадочек.
Время шло своим чередом. Вот и выпал снег на землю. Вся земля стала чистой и праздничной. Только все чаще грустила Дуняша. Давно нет писем от Митьки. Она помнила наизусть то письмо, в котором он радовался рождению сына, строил планы на будущее. А потом как отрезало. Людмила тоже переживала, хоть и старалась не показывать вида. Боялась, что у Дуни молоко может пропасть. Как тогда Павлика кормить. Коза еще не объягнилась. Где молоко брать. В деревне сейчас его и за деньги не купишь.
Каждый день выглядывала она в окошко, вглядывалась, не идет ли к ним почтальонка. В этот раз увидела наконец то, что направляется она к дому. Сердце забилось от волнения. С чем идет. Но когда та вошла в избу и протянула треугольник, настроение у Людмилы упало. Письмо было написано вовсе не им, а Наталье.
Убрала Людмила письмецо повыше, на полочку положила, чтобы вездесущая Надюшка не дотянулась до него. А то ведь и не увидишь, не уследишь. Она несколько раз брала треугольничек в руки, вчитывалась в размашисто написанные буквы. Хотелось понять, от кого же это письмо. Прочитать его и обратно свернуть, такого Людмила не могла допустить. Это все равно, что украсть. Нет уж, дождется она хозяйку и все узнает.
Пришла с работы Дуня. Людмила показала ей треугольник. Дуня сразу же хотела развернуть его, но Людмила остановила.
- Дуня, ты что делаешь. Это же не тебе.
Молодая женщина удивилась. Ну и что, что не ей. Матери же. Но Людмила целую лекцию прочитала, то нельзя читать чужие письма. Потом, когда мать прочитает и разрешит, то хоть до дыр дочитай. А пока нельзя. Мало ли там, какие секреты написаны, которые адресованы только ей.
Дуня подумала, что какие секреты могут быть в письме с войны, но спорить не стала и согласилась. Конечно, она подождет. Теперь уже вдвоем они ждали Наталью. Когда ждешь, время так медленно тянется. Дуня про себя подумала, что вот не было бы тут сейчас свекрови, она наплевала бы на все правила приличия и прочитала бы письмо и не томилась, как сейчас. Чтобы скоротать время, Дуня начала собирать на стол. А собирать то что. Хлеба от каравая нарезала, да на стол поставила. Потом только чугун из печи достанет, да варево положит.
Наконец дверь открылась и пришла Наталья. Почти одновременно от обеих услышала она, что ей пришло письмо.
- Что за письмо? От кого?
- Не знаем. Мы не читали.
- Вот дурные, прочитали бы. Чего ждать то. - удивилась Наталья.
- Мама, так нельзя делать, - возразила Дуня, хотя пять минут назад думала совсем обратное.
Оказалось, что письмо от Василия, Надюшкиного отца. Он писал, что письмо его долго искало. Пришло оно в часть, где служил, но Василия там не было. Он лежал в госпитале в глубоком тылу. Ранение было тяжелое, долго там провалялся. Он и сейчас еще лечится.
Друг из части, с которым переписывался, переслал ему это письмо. И вот он отвечает. Он ничего не знал о судьбе жены и дочки. Она только написала ему, что дочка у них родилась. А потом писала, что жить совсем голодно стало и она хочет поехать куда-нибудь за Урал. Люди говорят, что полегче там жить. И все. На этом связь у него с женой прервалась.
Мужчина горевал, что его жены больше нет. Его неожиданная любовь, совсем еще девчонка. Но очень радовался, что его дочка жива. Только вот нет у них бабушек, которые смогли бы забрать ребенка. У жены все родные погибли во время бомбежки. Она жива осталась только потому, что завод, где работала, эвакуировали и она уехала из города вместе с заводом.
Сам же он до сих пор находится в госпитале, что дальше будет, пока не знает. И просил, чтоб не отдавали никуда малышку, дождались его. А он, как только появится возможность приедет и заберет ее.
Наталья прочитала, опустила руки и только вымолвила.
- Ну вот, и дождались отца Надиного.
После этих слов слезы полились из глаз двумя ручейками. Дуня обняла мать. Наденка увидела, что та плачет, забралась на руки и теребила ее.
- Мама, мама, - обнимала девочка мать за шею.
Дуня решительно поднялась. Нечего раньше времени слезы лить. Ведь еще никто никого не забирает. И неизвестно, когда у далекого Василия появится возможность приехать сюда в деревню. Она открыла заслонку печи, достала чугун с варевом. Картошка, капуста, морковь и даже репа. За день овощи умалели и аромат тушеных овощей поплыл по избе.
Вся семья села ужинать. Людмила хотела домой уйти, но ее не отпустили. Потом самовар поставили и дружно решили, что нечего горевать. А что отец у девочки нашелся, так ведь это и хорошо.