По поводу учебников, по которым учат наших детей, очень много вопросов и претензий. «Почитайте любое определение понятия в любом учебнике и вы поймёте, почему учитель в массе своей не может донести до ученика тему урока. Учебники безобразные, и без учителя и методических материалов разобраться в новой теме ни ученик, ни родители не могут». Вопросы ещё к методичкам.
Сергей Михеев: У нас утверждали министров - эти вопросы, в первую очередь, к ним, но и к академической науке. Я тоже слышал такие жалобы лично, на примере своих детей сталкивался со странными примерами и вопросами. Я имею высшее гуманитарное образование, закончил МГУ имени Ломоносова, но иногда вопросы по обществознанию или истории меня ставят в тупик, потому что не очень понятно, что спрашивают. Иногда у меня такое впечатление, что это какая-то формулировка, которую кто-то плохо перевел с чужого языка! Это вопрос к тому, что надо перетрясти весь опыт постсоветского построения образовательной системы и понять, что не так, что можно оставить, что надо выбросить, а что надо изменить в сочетании, с опорой на традиционное отечественное образование (советское, досоветское или какое хотите). Необходима очень серьезная работа по созданию оптимальной формулы образовательной модели, золотой середины на базе своего собственного опыта, проб и ошибок постсоветских 30 лет, учитывая задачи, которые стоят. Я понимаю, это общие слова, но нечто большее, чем стратегия, я дать не могу, потому что я не учитель, не академический преподаватель, не методист. Вам и карты в руки – всем преподавателям.
Вопрос по теме образования, наверное, адресованный министру Кравцову: «Почему детей во втором классе школы не учат делить столбиком, а учат делить методом подбора? Сама учу внучку делить столбиком». Я помню и столбик, и чистописание было. Заставляли долго выписывать все буквы, пока не получится, как на оригинале. Сейчас, наверное, это тоже есть, но с почерком беда. И мелкая моторика не работает.
Сергей Михеев: У меня многие эти способы тоже вызывают вопросы. Они как будто должны что-то упростить, но ничего не упрощают. Может быть там как-то просчитывается современная логика детей, но я по своим детям знаю, что ничего это не упрощает. У меня такое впечатление, что всё это просто переводные методики. Где-то кто-то в Европе или Америке что-то сказал, сюда перевел, и внедряем такое мышление. В итоге качество образования падает. Может быть тут какая-то политическая диверсия, попытка изменения генетического кода, в том числе через внедрение чуждых нам способов мышления и уничтожение способности на суверенное творчество? Действительно, на мой взгляд, столбиком было гораздо проще.
Я учил английский язык довольно долго простыми, но надежными способами, и выучил настолько, что потом в университете не было проблемы. Знаете, какие там были способы? Слово напишешь сто раз и запомнишь. И ведь точно - запоминали. Сначала учили алфавит и все остальное. А сейчас у детей эта «Оксфордская система» - полная чушь. Эти переводные книжки красивые, там картинки и всё остальное, но они не учат английскому языку! Когда детей не учат алфавиту и произношению звуков, а сразу начинают учить словам, которые они даже не понимают, как читать! Может быть для бывших британских колоний такие методики подходят, но для изучения английского языка с нуля они не подходят в принципе. Мне кажется, здесь в диапазоне между диверсией и глупым модничанием.
Пишут: «В восьмом классе у сына по программе Солженицын. Разве это нормально?»
Сергей Михеев: Это странно. Потому что Солженицын как человек, писавший художественную литературу, на мой взгляд, вызывает вопросы. Его ценность как писателя, как художника очень дискуссионная. Да, политическая нагрузка есть, его интересно почитать взрослым людям, можно сделать какие-то выводы, согласиться или не согласиться, но преподавать его как художественную литературу, на мой взгляд, крайне сомнительно.
